– Необходимо активизировать работу резидентуры, перетряхнуть ваш пыльный мирок. Вы ведь стали бюрократами, Грегори… И не спорьте со мной! Разведка превратилась в местное отделение социальной службы. На руководящих постах должны появиться свежие люди. Но не люди со стороны, о, конечно нет! Я не предлагаю вам место начальника ЦРУ… Что, разочарованы? Вроде, к этому все шло? А будете дурака валять, так и рассыльным не останетесь!
– Простите, господин Президент…
– Что? Встрепенулись?! То-то же. Вы хотите знать, о чем, собственно, наша беседа? А может, я вас прощупываю!
Мухин рывком придвинулся к Брауну и заговорщически хихикнул. В свое время он наслаждался игрой Броневого в «Семнадцати мгновениях», и теперь бесстыдно сдирал Мюллера, подверстывая роль под себя. В любом провинциальном театре России его закидали бы помидорами, но функционер ЦРУ советских фильмов, разумеется, не смотрел.
– Начальник всей вашей псарни будет гражданским, – продолжал он, сверля Брауна загадочным взглядом. – Таково требование общества, мать его… Мы все-таки не в Гондурасе живем. А вот заместитель… Вы и сейчас заместитель, поэтому я не буду вам разжевывать, что это за должность. А займет ее какой-нибудь кадровый офицер, республиканец, семьянин, без вредных привычек, деловой, преданный, работоспособный…
Виктор выдохся и допил виски.
– И хорошо бы, чтоб этот офицер носил фамилию Браун, – сказал он. – Если же его будут звать Грегори… Я бы не возражал… Что, купил я вас? Купи-ил, – рассмеялся Мухин, бессовестно присваивая уже не только мимику Мюллера, но и его текст. – Будем работать вместе, Грегори. Пока я не перестану исполнять обязанности Президента Соединенных Штатов. Либо – пока вы не совершите крупной ошибки. А что такое в вашем деле ошибка? Это, Грегори, недостаточность предпринимаемых усилий.
Мухин на миг задумался, соображая, не слишком ли он завернул. Браун медленно покивал. Значит, не слишком.
– Активность! Вот, чего я требую от вашей конторы. Активность – в первую очередь. Кстати, какими вы можете похвастаться успехами на русском направлении?
– На русском? – переспросил Браун. Он выглядел озадаченным.
– Конечно. Арабские террористы – та еще головная боль, да и в Восточной Европе долго разгребать придется… Но не забывайте, что главная угроза по-прежнему исходит от России. Эти их разделяющиеся боеголовки, эти невероятные запасы химического оружия… А эта славянская непредсказуемость, Грегори?! Уж я-то знаю, я же сам наполовину русский, ха-ха!.. На Земле всего две нации, считающих себя богоизбранными, – это русские и евреи. Потому я и не люблю ни тех, ни других. Много на себя берут!..
Отодвинувшись от слегка ошалевшего Брауна, Виктор дотянулся до бутыли и плеснул себе еще виски. Льдом и содовой он пренебрег.
– Активность! – снова сказал он. – Активность и изобретательность! Смелее внедряйте все новое, передовое… – Мухин сдержал отрыжку и задумался. Это было совсем уж из другой оперы. – Изобретательность во всем, даже в мелочах… Грегори, хотите пари? Ставлю десятку на то, что с первого раза… нет, со второго… со второго раза угадаю программу прикрытия для любого русского агента. Ну?.. Струсили? Десятку жалко?
– Господин Президент… – молвил Браун. – Это закрытая информация.
– Че-его-о?! Для кого закрытая? Для меня закрытая?! Да вы в своем уме? – Мухин со стуком опустил стакан и доковылял до письменного стола. – Давайте, Грегори, живо! Не волнуйтесь, мой компьютер защищен не хуже серверов ЦРУ. Информация не пропадет, здесь же и останется. Давайте, говорю вам!..
– Так в чем суть нашего пари, господин президент? – нерешительно спросил Браун.
– А, очень просто! – воскликнул Виктор. Роль импульсивной личности ему уже порядком надоела, но он заставлял себя играть дальше. Похоже, эта шпионская кукла начала колоться. – Я беру с потолка какую-нибудь агентурную кличку… Любую, вот какая в голову придет… Соловей! – хлопнув себя по лбу, объявил он. – Да, пусть это будет Соловей. Русские, как и немцы, народ сентиментальный. Теперь вы ищете в своей базе данных агента по имени Соловей, и я сходу угадываю, какие меры у вас запланированы на случай провала. Бросите вы его, или уничтожите, или попытаетесь вывезти из России… Если да, то каким образом, по какой легенде… Заметьте, мой опыт в этой области ограничивается несколькими детективными фильмами. Однако я берусь угадать, и ставлю десять долларов. Потому, что это может угадать каждый. Потому, что работаете вы из рук вон плохо. Ну?.. В чем же дело? Давайте, Грегори!
Браун, все еще сомневаясь, подошел к столу.
– Прошу прощения, господин Президент…
– Что еще? А, код? Пожалуйста! – Мухин демонстративно отвернулся и даже шагнул к стене. Коды ему и вправду были не нужны. – Не забудьте, Грегори: агент Соловей. Чистота эксперимента!
– Как скажете, господин Президент… – ответил тот, не отрываясь от экрана. – Соловей?.. Да, у нас есть такой агент.
– Превосходно! – изрек Виктор, выжимая из себя побольше сарказма. – Никакой выдумки! И этот петушок живет в России…
– Действительно… – Браун растерялся. – В России… – пробормотал он. – Только не петушок. Это, простите… э-э… «курочка».
– Какая еще курочка?!
– В России под кличкой «Соловей» у нас работает женщина.
– Какая еще женщина, мать ее?.. – взвился Мухин. – Вы, наверное, что-то путаете… То есть соловей – он же мужского рода, – быстро оговорился Виктор.
– Половая принадлежность значения не имеет, – пояснил Браун.
– Ну, так… бабенка по кличке Соловей… – Мухин сразу потерял весь интерес. – На случай провала вы ей заготовили…
– Ей уже ничего не понадобится, господин Президент.
– Это почему же?
– Месяц назад она умерла от инфаркта. У нас вредная работа.
– Прискорбно… А другие Соловьи?
– Других у нас нет.
– Скверно, Грегори! Я недоволен! Вот и агенты у вас умирают… Не к добру это. Значит, один – ноль в мою пользу.
– Но…
– Молчите! Сделаем так… Хватит этих псевдонимов, лучше я назову фамилию. Годится? У вас есть шанс вернуть свою десятку.
– Называйте, господин Президент, – смирился Браун.
– Сейчас, сейчас… – Виктор изобразил что-то среднее между напряженной работой мысли и праздным гаданием. – Допустим… ну… допустим, Корзун! – азартно выкрикнул он. – Да, агент Корзун. Чтобы долго не рыться, дадим ему какие-нибудь имя. К примеру, Матвей. Ищите, Грегори! Матвей Корзун. Ищите!
– Такого нет, – отозвался он.
– Что? Да вы и не искали. Ищите как следует, говорю вам!
– Среди наших… помощников Матвея Корзуна нет не только в России, но и нигде в мире.
– Да что за черт!
– Назовите другое имя, господин Президент.