– А когда получат, тогда?..
– Будем надеяться, все произойдет быстро и безболезненно.
– Это вы говорите?! Председатель КГБ?!
– Потому и говорю, что в этих делах слегка ориентируюсь. Исполнение у них на высшем уровне. Судя по технике, они могут собрать взрывное устройство за пятнадцать минут из любых подручных средств. В каждой квартире найдутся и паяльник, и часы, и телевизор. Провод подойдет телефонный, обычая «лапша», батарейки можно использовать даже сдохшие… Да ты что насупился-то? Витя! Прекрати паниковать. Живы будем – не помрем, а помрем – один черт, будем живы, такая уж наша доля! – Шибанов сделал руками быстрое движение, будто захлопывал книгу со страшной сказкой. – Отдыхай, Витя. Трудная, наверно, ходка была. Подзадержался, к тому же… – добавил он как бы между прочим.
– Не мог вернуться. Штаны за ветку зацепились.
– Взрослеешь… – заметил Председатель. – Отдыхай, я зайду еще.
– Буду счастлив…
Мухин приблизился к окну и провел по прохладному стеклу кончиками пальцев. От дома, поддерживая провисшие нити тросов, уходили четыре опоры ЛЭП. Виктор попытался разглядеть пятую и шестую, но для этого пришлось бы подняться на крышу. С другого края опору тоже было не видно – линия поворачивала, огибая здание слева.
Они с Людмилой жили в разных домах. Возможно, эти дома располагались по соседству, возможно – в противоположных концах Москвы. И квартиры, и целые этажи Шибанов через свою контору мог арендовать сотнями.
Постояв у окна еще с минуту и не найдя ни пятой опоры, ни пруда, Виктор направился к выходу.
Серый «Ауди», надраенный до хамского блеска, он обнаружил на том же месте. Мухин завел мотор, посмотрел в зеркальце и, снова никого не приметив, поехал в бар.
«Действительно, лучше уж быстро, – невольно подумал он. – Умереть так, чтоб ничего не почувствовать, а когда почувствовать – понять, что бояться уже поздно».
Горби, как и вчера, отирался возле сортира. На вкус Мухина, в зале было симпатичней, да и клиенты, прикормленные предшественником Лапой, привыкли заглядывать за наркотой в угловую кабину. Впрочем, у Горби, наверное, были свои резоны. А может, ему просто нравился запах…
– Есть? – спросил Виктор, не здороваясь.
– А, это ты, гурман? Есть, конечно.
Мухин протянул ему стодолларовую купюру.
– Тут, слышь, такие дела… – замялся Горби.
– Сколько?
– Двести. Или, если хочешь, я тебе полтинник из аванса верну.
Виктор молча достал еще одну сотню и вручил дилеру.
– Больно уникальная твоя отрава, – пояснил Горби, пряча деньги. – Ты в следующий раз заранее спрашивай, тогда дешевле будет.
– Цена не парит, – заявил Мухин. – Я на гособеспечении. Где отрава-то?
– Наверху получишь.
– Где наверху?
– Ты же сам все знаешь, гурман. Где раньше Лапа тусовался.
Поднявшись по лестнице, Виктор заглянул за портьеры. Вокруг стола на П-образном диване сидели малолетние гетеры.
– Кто главный? – поинтересовался он.
– Это тебе цикломезотрамин? Держи.
По столу запустили плоскую упаковку с какой-то надписью по-испански. Мухин поймал коробочку и, хотя вовсе не собирался выпендриваться, ловко подкинул ее в воздухе.
– А я эту бяку еще не пробовала, – со значением произнесла рыжая, лет четырнадцати, в черных шортах и рваных сетчатых чулках.
– И не надо, – ответил Виктор. – От этой бяки грудь отвисает.
– Главное, молодой человек, чтоб у вас ничего не отвисло, – парировала рыжая.
Мухин скривил губы и, не найдя, что сказать, пошел к стойке.
– Ой, приветик! – бросила ему пробегавшая мимо официантка.
– Приветик-приветик! – обрадовался он. – Как тут у вас?.. Успокоилось?
– Да у нас все нормально.
– Водки бутылку! – крикнул Виктор бармену. – Горби этот ваш… – сказал он официантке. – Мутный он какой-то.
– Да ты что?! Горби такая ласточка! Он мне утром пыхнуть дал. Просто так, без денег и услуг всяких… Слушай, у него такая трава!.. У Лапы такой никогда не было.
– Ну вот, а ты переживала…
Мухин взял бутылку и, расплатившись, вышел на улицу. Кинув водку на пустое сидение, он выехал со стоянки и вдруг обнаружил, что едет к старому бункеру. Сообразив, что ничего кроме вчерашней груды мусора он там не увидит, Виктор перестроился в правый ряд и повернул к своему дому.
Возле парадного, перекрыв, торчал грузовик с подъемной платформой. Рабочие в синих комбинезонах наклеивали поверх «Школы снайперов в Измайлове» новый плакат, с которого Мухину улыбались три девицы: классическая дура-блондинка, классическая стерва-брюнетка и еще не приевшаяся, но давно вошедшая в обиход некая экстремальная чувиха с наколотыми на бритом черепе «траблс» и с кольцами в сосках. Блондинка и брюнетка, стоявшие от нее по бокам, тоже были голые – в распахнутых черных плащах с ненадетыми капюшонами. Каждая модель держала в руке сияющую, идеально заточенную косу. Слоган на уровне красивых плоских животов призывал:
«Выбери свою Смерть».
Ниже и чуть помельче было написано:
«Независимая ассоциация «Дело Врачей».
Еще ниже, там, где плащи все-таки что-то прикрывали, шла третья строка:
«Все услуги сертифицированы. Методика…»
Рабочие, выгоняя из-под бумаги воздух, разглаживали последний фрагмент плаката, и Виктор, подождав секунду, дочитал до конца:
«…одобрена Минздравом РФ».
– Сейчас, сейчас! – крикнул водитель. – Сейчас освободим, нам не много осталось!
– Да не суетись ты, – расслабленно произнес Мухин. – Двигатель торговли, я понимаю… Только вы ведь совсем недавно другую сюда лепили? Неделя еще не прошла.
– Нам-то что? Люди подневольные. Начальство решает, а мы клеим. Место здесь хорошее, его с проспекта видно. На этот щит, верите, очередь занимают!
– А эти, значит, без очереди влезли…
– Выходит, так, – равнодушно отозвался водитель. – Клеим… Была б работа!
Вскоре грузовик отъехал, и Виктор, поставив машину у самого подъезда, поднялся к себе в квартиру.
Прежде всего он удивился отсутствию пыли. Потом посчитал по пальцам и выяснил, что не был дома всего-то пять дней. А казалось – вечность… Дерево, по представлениям Мухина, должно было окаменеть, а ткань осыпаться серым прахом.
За последние пять суток Виктор прожил шесть жизней. Из этих шести параллельных жизней три уже закончились, а еще три продолжались – и с ним, и без него. Остановившись, как в гостях, между водяным матрасом и душем, он отчего-то их вспомнил, сразу всех: застреленного Суку, сгоревшего в ядерном взрыве дилера Вика, замещенного фантаста, хромого Дядю Шуста, несчастного ботаника, а также юного Витю Мухина, которому удалось-таки стать мужчиной. С каждым из них он провел всего несколько часов, но испытать успел столько, что теперь, увидев прожженную занавеску с Дастином Хоффманом, даже не усмехнулся.