– Не, не пойду, – сказал он.
– Ребят, может, вам денег подкинуть? – крикнул справа Борис.
– Черных, это ты торгуешься? – спросил чей-то веселый голос. – Я сам тебе заплачу, ты покажись! Одна минута!.. Ты и Виктор, других не тронем!
– С кем у вас поговорить-то можно?
– Со мной и говори!
– Какой из тебя парламентер? Тебе только ботинки в переходе чистить!
– Это, Боря, ты у нас насчет чистки обуви мастак, я-то по другим делам…
– Ты понял, да? – шепнул Костя Мухину. – Они, гады, все про нас знают.
– Ваша братва ни с кем не пересекалась?
– Братва – это у Пети, а у нас команда… Нет, кроме тебя – ни с кем.
– Так кто у нас под подозрением находится? Петр, Макаров, Сапер, – перечислил Мухин. – Люда еще?..
– И ты, – добавил Константин.
– И ты тоже. Почему бы нет?
– Короче, все, – подытожил он. – Кто у нас смерти боится?
– Никто, – согласился Виктор. – Веселая компания – отморозок на отморозке. О, боже!.. Пойти, что ли, подохнуть геройски? Что б ты заткнулся со своими претензиями…
– Смерть ничего не изменит.
– Проехали… – махнул рукой Мухин.
Глаза уже привыкли к темноте, и он с любопытством осмотрелся. Оборону они с Костей держали в обеденном зале. Посреди комнаты стоял длинный стол персон на двадцать, за которым без особых проблем уместилось бы и полсотни. О сервировке Мухин ничего определенного сказать не мог – с пола он видел лишь самый край, заваленный какими-то осколками. Однако даже у окна остро пахло джином и коньяком. На боковой стене висел огромный ковер в восточном духе – вероятно, довесок к «Феррари», а может, презент от второго шейха. Количество арабских дружбанов Борис не уточнял.
– Эй, перекинутые! Последние секунды пошли! – предупредили с улицы. – Сейчас всех спалим!
Виктор шмыгнул носом. В принципе, умирать не хотелось. Хотелось промочить горло – здесь, в этом слое. И еще он не отказался бы поужинать. Забавно: целый день только и делал, что закусывал, а желудок бурчал на весь дом. Сам-то актер кроме чашки кофе с утра ничего не нюхал. Пожрать и выпить, это да… А умирать – ну что-то никак. Не время сейчас. Не то настроение.
Мухин сдвинулся в сторону от окна и, снова выставив ствол, пальнул наугад. Под домом неожиданно громыхнуло, и по расщепленной облицовке на противоположной стене запрыгали оранжевые блики.
– Попал, что ли?! – не поверил Костя.
– Ну-ка, дай автомат. У меня рожок закончился.
Виктор отнял у Константина такой же АКСУ и приготовился дать еще очередь, но в этот момент на улице опять что-то взорвалось. Из рам, жалобно звеня, посыпались остатки стекол. В соседнее окно влетела какая-то тряпка и повисла на стуле. Сырой лоскут джинсовой ткани несколько секунд подымил и, тошнотворно зашипев, свалился на пол.
После короткой паузы выстрелы загремели отовсюду. Стреляли с улицы по особняку, стреляли из окон по черным кустам, стреляли еще откуда-то со стороны, куда – понять было невозможно.
Снаружи снова ухнуло, три раза подряд, и на зубах заскрипел песок. Били из подствольных гранатометов.
– Кажись, наши приехали… – сказал Костя, проморгавшись.
– Наши – это кто? Нет у нас никаких «наших».
– Но приехали же… Мотор слышал?
Мухин прополз через все помещение и, подержавшись за подоконник, решился наконец выглянуть. От дальнего леса прямо по лугу мчалось трехосное угловатое чудовище – что-то среднее между джипом и микроавтобусом. Цвет – то ли черный, то ли темно-синий, мешал автомобиль с травой, и если б не ущербный кусочек луны, машину и вовсе было бы не видно.
Джип быстро приближался, и на фоне пылающего у ворот «БМВ» Мухин сумел различить человека, по пояс высунувшегося из верхнего люка. Машина подпрыгивала на ухабах, и человек все не мог поймать удобный момент, но целился он явно не по дому. Споткнувшись о крутой бугор, джип взлетел чуть ли не на метр, и стрелок, не упустив такого случая, жахнул из подствольника куда-то левее здания.
– Ессс!! – победно возопил Ренат.
Виктор поднялся в полный рост и дал три коротких очереди по цветнику, где, как ему показалось, кто-то еще шевелился. Константин, выйдя из оцепенения, перезарядил автомат Мухина и тоже куда-то пальнул, насколько результативно – неизвестно.
Патроны у них закончились одновременно. Костя яростно подергал затвор, словно хотел выжать из автомата что-то еще, и бросил оружие под ноги.
Ренат за стенкой продолжал добивать боеприпасы, хотя у Виктора сложилось впечатление, что стрелять больше не в кого. Кроме звона гильз и матерных междометий, доносившихся из соседней комнаты, он не слышал ни звука.
Джип подъехал вплотную к ограде и несильно ткнулся бампером в бетонный бортик. Что это была за марка, Мухин так и не разобрал. В отсветах от двух горящих «БМВ» было видно, что стекла в машине выбиты, колеса изжеваны насмерть, а передние крылья покрыты таким количеством дырок, что местами отверстия слились в сплошные прорехи.
– Живые? – спросил за спиной Борис. В руке он держал большой плоский фонарь. – Это хорошо… Сейчас свет наладим, Шибанов там занимается. Обслугу-то я отпустил. Как чувствовал…
– Мобила твоя заработала, или нет? – поинтересовался Константин.
– Вызвал уже, полиция скоро будет. Вызвал, а потом подумал: нужны они нам здесь? Десять трупов вокруг дома… может, и больше. Не считал пока.
– А в танке кто? – Виктор показал на джип.
– Как кто? – удивился Борис. – Петя, конечно. И с ним Сапер. Кому бы еще в голову пришло под пули за нас ломиться?
– Эти-то, штурмовики, тоже не больно хоронились, – сказал Константин. – Если мы всех завалили, причем не особо напрягаясь.
– Да лохи они конченые! – объявил, входя в комнату, чумазый и невообразимо довольный Ренат. – Лохи и чайники! Да я б на их месте!.. А они… Торчали на виду, как будто у них оболочки дармовые!
– Во-во, – согласился Виктор, направляя фонарь Бориса на разоренный стол.
– Ты думаешь, перекинутые?.. – осторожно спросил тот.
– Точно, – подтвердил Костя. – Это не бойцы. Так, сброд какой-то. Но смерти они не боялись.
– Придурки! – вставил Ренат.
– И они слишком много знали, – добавил Мухин. – Про нас, и вообще…
Он взял со стола бутылку «Бифитера» с отбитым горлышком и опрокинул ее над случайно уцелевшим бокалом. Пока булькало, он подвинул к себе вазочку с маслинами и принялся их глотать одну за другой, вместе с косточками.
– Витя, ты же не один, – сказали в дверях.
Мухин чуть не пролил мимо. Голос принадлежал Люде, это было очевидно – так же, как и то, что сутки назад они с ней расстались. Расстались навсегда.