На улице дул приятный легкий ветерок. Несмотря на летнюю жару, чувствовалась прохлада. Торговцы убирали товар, оставляя вдоль дороги пустые лотки. Кафе и бары выплескивались на улицу, порождая причудливую картину в сочетании с рекламными щитами, цветочными корзинами и группками уличных музыкантов.
Когда Джек довел ее до светофора на углу, Касси вдруг поняла, что он ведет ее домой, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. Но было еще светло, и ей ничего не угрожало. Он делал это почти автоматически, повинуясь потребности защитить, хотя понимал: Касси на него злится.
— Ну же, Джек. Теперь расскажите мне про птичек и пчелок.
— Я ничего про них не знаю.
— А вы попытайтесь.
Он наконец улыбнулся, широко и свободно. Касси поняла, что во многом похожа на Лиззи. Ей нравилось всюду лезть, делать людям приятное. И это всегда привлекало массу друзей, слетавшихся мотыльками на свет. Друзей, которые не слишком сильно заботили ее и сами не заботились о ней. Джек совсем другой. Он наверняка выбирает друзей тщательно, относится к этому как к своей работе и карьере, если вообще заводит друзей. Но Нейт его уважает, Саша тоже, а Лиззи явно обожает брата, как и он ее.
Осознание того, что ей хочется ему нравиться, сродни удару в грудь. Ей хотелось, чтобы он прикасался к ней. Целовал. Хотелось почувствовать, как эти руки сомкнутся вокруг нее, увидеть, как эти глаза смотрят на нее. Пристально, со страстью и желанием. Потому что Касси чувствовала в нем подлинную глубину и искренние чувства, и это отличало его от всех, кого она знала. Будто прочитав ее мысли, Джек сказал:
— Не смотрите на меня так.
— Как?
— Как вчера ночью. Как на прошлой неделе. Будто хотите, чтобы я вас поцеловал.
Касси не отводила взгляд. Сердце стукнуло раз. Два. Три. Она боролась с желанием прижаться к нему. А он снова спрятался в своей раковине, только глаза выдавали нараставшее напряжение.
— А разве это плохо — целоваться? — О боже. Стоя посреди улицы рядом с мужчиной, от которого нужно держаться как можно дальше, она теряла связь с реальностью.
— Да, очень плохо. И хотя я наслаждался бы каждой секундой, это ужасно.
— Почему? — Касси чувствовала себя полной идиоткой, предлагавшей ему себя. Но кто-то должен проявить смелость.
— Вы хороший человек, Касси. В ваших глазах горит такой чудесный свет. Мне не хотелось бы его погасить.
— А зачем вам это делать?
— Затем, что так будет. Я не хочу начинать того, что не смогу довести до конца. Так, чтобы это было справедливо.
— Но вы можете постараться. — Какого черта она пытается убедить его сделать то, что со всех сторон неправильно? — Попробовать.
— Я пробовал. Много раз. — Джек смотрел вдаль. Все его существо подсказывало: надо бежать отсюда, и как можно быстрее. — Надеюсь, дальше вы доберетесь сами. Мне надо идти.
— Ну уж нет. Никуда вы от меня не уйдете. Вы дважды поцеловали меня, и я точно знаю: вы хотите сделать это снова. И не только это. Что вас останавливает? — Схватив Джека за руку, она потащила его в маленький городской скверик, окруженный с четырех сторон светлыми террасными домами. — Понимаю, я настоящая заноза в заднице. Шумная, не умею вовремя заткнуться. Но ведь дело не в этом. Черт, — ее взгляд опустился на его джинсы, — я знаю, когда парень меня хочет.
— Вперед, Касси. Вы всегда знаете, что должны делать ваши рабы. Приказывайте. Нанизать фрукты на шпажку?
— Я приказываю вам быть честным. Или не стану заниматься вашей свадьбой. — Она произнесла это немного шутливо, надеясь, что он поймет ее правильно.
Ошиблась. Джек со вздохом провел рукой по взъерошенным волосам.
— С вас станется. Правда, потеряете солидную сумму и поставите нас в чертовски сложное положение. Я пытаюсь объяснить вам, что могу, а что не могу вам дать. Я не хочу заводить никаких отношений и что-то обещать. Не смогу выполнить. Можете мне поверить, за свою жизнь я слишком много обещал. — Он тяжело вздохнул. — Так что я не намерен играть с вами, не собираюсь обнажать перед вами свои раны. Если вы этого добиваетесь, то обратились не по адресу. Я познакомил вас с сестрой и сделал все, что от меня требовалось. А теперь, извините, я пойду домой. — Он повернулся и пошел прочь, оставив ее посреди пустого газона. В сердце змейкой заползала обида.
— Джек, пошли.
— Да, да. — Бог знает, почему он убедил себя это сделать. Последние несколько дней он просидел взаперти. В монтажной. Работая не поднимая головы. Однако не сумел полностью сосредоточиться на ней. С некоторых пор одной работы ему уже не хватало.
Стиснув зубы, он шел за сестрой по шумным улицам, где толпились улыбающиеся люди в ярких одеждах. В воздухе гремели басы, вился пряный дымок далеких Карибских островов. Казалось, все вокруг радовались, что пришли сюда. Покачивались в чужеземном ритме, отдававшемся в сердце Джека нелепым обещанием «Сегодня ты будешь веселиться, хочешь ты этого или нет». Он не хотел. И не только потому, что понятия не имел, как сможет снова взглянуть Касси в глаза. Он не из тех, кто «не берет в голову». Все принимает близко к сердцу. Жизнь сделала его таким, постоянно напоминая: «Будь сильным, будь независимым, выживай без посторонней помощи». Но она же породила в нем желание отдавать другим частицу себя. И теперь он боялся того, к чему это могло привести.
Тем более после их последней встречи он в долгу перед Касси. Она согласилась пожертвовать частью своей прибыли ради того, чтобы сестра чувствовала себя счастливой. Он должен вернуть долг.
— Ну, давай же, Джек! Поторапливайся. — Лиззи приплясывала впереди рядом с Каллумом. — Я хочу показать Касси нашу платформу. Мы должны успеть.
— Может быть, она еще не расположилась в своем киоске. Или занята. Или забыла. И наверняка опоздает. Я ее знаю. — Знает ли он ее? Глубоко? По-настоящему? Достаточно для того, чтобы судить о чем-то, кроме того, что она хорошо готовит и чертовски хорошо целуется? Едва ли. Однако ноги сами собой пошли быстрее. Толпа растянулась от станции метро вдоль всей улицы. Со всех сторон неслись звуки индейской флейты, от которых щемило сердце. Оставалась надежда, что в этой суматохе они не найдут Касси. Но в тот самый момент, когда Джек ощутил странное покалывание на коже, какой-то неведомый магнит заставил его повернуть голову направо, и он увидел ее лицо.
Как ни странно, киоск «Угощения от Суит» оказался гораздо более впечатляющим, чем он ожидал. Под большим ярким навесом стоял мультигриль, над которым возвышалась установка для попкорна. На вертелах шипело мясо и какие-то штуки в тесте. Его рот наполнился слюной.
Волосы она, как обычно, убрала назад, открыв безупречно гладкий лоб и большие глаза. На ней красовалась обтягивающая футболка с изображением старинной гитары, невероятно короткая трикотажная юбка темно-синего цвета с красной каймой по низу. Джек едва успел разглядеть красивые длинные ноги, она повязала самый обычный синий фартук в белую полоску, и все это великолепие скрылось под ним.