«И еще у одного язык без костей», – зло подумал он о Никите и мысленно пожелал ему провалиться. Зачем урод Кларский все рассказал Нике?
– Прости меня, – склонив голову, сказала Марта. – Я не хотела…
– Чего ты не хотела? – устало спросил Саша.
– Чтобы так вышло… Он, – девушка вдруг резко подняла голову, – они все время говорили, что ты – какое-то чудовище. Я не смогла сдержаться. Прости, но я не могла! Как они смеют судить тебя? Ты спасал своего брата, а они смеют говорить такое!
– Тс-с-с-с, – очень зловеще прошептал парень, приложив указательный палец к губам невесты. – Молчи. На эту тему – молчи. Поняла меня, малышка?
– Поняла. – Марта отвернулась. – Но…
– Без но.
– Я хотела, чтобы…
– Без чтобы. То, что происходит со мной, – не твое дело. Звони, – резко сказал Саша Марте. Злость постепенно уходила. Да и не мог он долго злиться на ту, которая согласилась ему помочь с этой проклятой свадьбой.
– Куда? – удивилась она.
– Домой, куда. Сама же сказала, что тебя все, кто может и не может, ищут, – напомнил ей Дионов.
– Ой, точно! – хлопнула себя по лбу девушка. – А я телефон в банкетном зале оставила. Нам, наверное, уже пора туда, а то мы надолго пропали… – Девушка вскочила, но сделала это резко – голова у нее от внезапного перепада давления мгновенно закружилась, и она упала обратно на диван, но была подхвачена женихом.
– Перепила? – спросил он у Марты, склоняясь над ней, одной рукой удерживая за талию. Смотрелись они как-то двусмысленно.
– Да вроде нет, просто… как-то плохо стало. Отпусти, я в порядке, просто водички попью, и все…
В это время распахнулась дверь, и на ненастоящих молодоженов уставился хорошо поддатый тип с роскошными усами.
– О, пардоньте, пожалста, продолжайте дальше, – глубокомысленно изрек мужчина, неверно истолковав то, чем занимались жених и невеста.
– Он о чем? – в недоумении спросила Марта.
– Ты дурная, – рассмеялся Саша, наконец, убирая руки и помогая девушке встать. – Он все правильно подумал. Мы скоро причаливать будем. Пошли в банкетный зал. Нехорошо, что нас там нет.
Однако гости так не думали. Они думали совсем иначе. Они встретили жениха и невесту аплодисментами и даже криками «браво» и «бис», а также нехитрыми вопросами о будущем потомстве. А во всем был виноват усатый нетрезвый тип, сообщивший народу во всеуслышание то, чем, по его мнению, занимаются пропавшие молодожены. По его мнению, они просто передвинули себе на пару часов вперед первую брачную ночь и были, по убеждению этого мужчины, совершенно правы.
Саша давно так не смеялся, а Марта – не краснела.
* * *
Второй человек, который увидел высунувшуюся из окна Марту, тоже находился в автомобиле, неподалеку от свадебного кортежа. Это был ее отец, Константин Власович Крестов, и ехал он по соседней полосе в автомобиле своей супруги, сидя рядом с ней на пассажирском сиденье. Настроение у пианиста было просто великолепным – мужчина ехал после репетиции с симфоническим оркестром и был доволен теплой погодой и свободным вечером, которым собирался насладиться вдвоем со своей любимой женой. Это случалось не часто из-за занятости обоих супругов.
Софья Николаевна, уверенно держа руль большой немецкой машины с высокой подвеской, эмоционально и несколько ядовито, как часто она это делала, рассказывала своему пианисту что-то о взаимоотношениях с коллегами, а он благосклонно слушал ее и кивал изредка, хотя, если честно, бурное повествование жены его несколько утомило.
– И чего они разгуделись? – недовольно прервала свое повествование Софья, услышав многочисленные сигналы позади. Она глянула в боковое зеркало и оценила красный лимузин. – А, свадебному кортежу гудят. Неплохая машинка. У Юли на свадьбе будет что-то подобное, – добавила она мечтательно.
– Ты хочешь выдать Юленьку замуж? – мягким тоном, который действовал на Софью успокаивающе, спросил Константин.
– Сама выйдет, – отрезала женщина.
– Я думаю, это будет еще не скоро, а ты уже строишь планы насчет ее машины на свадьбе, милая, – улыбнулся пианист.
– Ты думаешь, наша дочь настолько нерентабельна, что ее никто не возьмет замуж? – черные тонкие брови, подчеркивающие овал лица Софьи, изогнулись. Эта красивая ухоженная женщина, которую за спиной многие называли стервозной и самовлюбленной, имела свойство очень быстро выходить из себя, но так же быстро и успокаиваться.
– Что за глупости? – покачал головой Константин и успокаивающе коснулся идеально прямых черных волос жены, достигающих кончиками плеч – Софья Николаевна предпочитала носить удлиненное каре. – Просто я хочу сказать, что наша Юля очень самостоятельная девочка, которая быстро прощаться со свободой не захочет. Я думаю, она будет придирчиво выбирать себе спутника жизни, София.
Его жена терпеть не могла, когда ее называют Соня или Сонечка, поэтому Константин ласково называл ее Софией.
– Долго и придирчиво – это точно, – подтвердила с сожалением женщина. – Но когда выберет, я так же долго и придирчиво буду организовывать ее свадьбу. Хочу, чтобы все было на уровне, а у Юльки, к сожалению, вкуса нет. Все-таки этот лимузин мне нравится.
Софья продолжала что-то говорить, а Константин Власович обернулся и еще раз взглянул на свадебную машину и вдруг увидел невесту, которой, собственно, и сигналили машины на проспекте.
У него чуть глаза на лоб не полезли, когда он увидел собственную дочь в свадебном платье и с бокалом шампанского в руке. Чего-чего, а такого поворота событий он явно не ожидал.
– Милая, – позвал он жену, – милая, посмотри на невесту.
– А что с ней… Ого, – была явно удивлена и Софья Николаевна, которая тоже узнала вторую дочь мужа, хотя видела ее крайне редко. – На-а-адо же, а твоя старшая дочь выходит замуж, – протянула она. – Они что, не сказали тебе об этом?
– Не сказали, – растерянно протянул Константин, наблюдая, как Марта, облаченная в белое платье и фату, закрывает окошко лимузина. О том, что рядом с ней находится и Юля, он даже и не подозревал. – Черт возьми, не сказали! Да как же так?!
– Я всегда говорила, что они тебя ни во что не ставят, – поджала тонкие – совсем как у Юли – губы его супруга, наблюдая, как лимузин и несколько сопровождающих его машин поворачивают налево. – Я не понимаю эту женщину! – Она имела в виду Эльвиру Львовну, маму Марты, с которой они терпеть друг друга не могли. – Хорошо, она очень плохо к тебе относится, Костя, я это понимаю, но почему она внушает это вашей Марте? Почему они даже на свадьбу тебя не позвали? Ты, какой-никакой, но отец! Боже, идиотизм у них цветет и пахнет. Я бы даже сказала, процветает и вон…
– Дорогая, прекрати, – поморщился Константин, доставая мобильник. – Я сейчас же позвоню Марте!
Однако дочери он дозвониться не смог, а потому стал набирать номер Эльвиры.