– Вкус у мармелада отвратительный, – поежился парень. – Типа сладкий холодец и без мяса в придачу.
– Поэтому я и не купила тебе его, – ответила я.
– Но морально я получил пинок. Ты не подумала, что мне захочется полакомиться желейными конфетами.
– Ты много раз при мне повторял: терпеть не могу мармелад, – улыбнулась я. – Даже пробовать его не стану.
– И не попробую!
– Вот видишь. Зачем мне привозить тебе нечто невкусное?
– Получив коробочку мармелада, я бы ощутил твою любовь и заботу.
– Пирожных тебе для этой цели мало? – спросила я.
– Давно знаю, Собачкин тебе больше нравится, – вздохнул Кузя.
– Обнаружил один пакет, – сообщил Сеня, возвратившись в комнату.
– Правильно, в нем твой мармелад, – ответила я.
– А «картошка»? – поинтересовался Собачкин.
– Ты всегда от нее отказываешься, – сдерживая смех, объяснила я.
На лице Сени появилось выражение горькой обиды.
– Может, сегодня бы я ею полакомился. И приятно осознавать, что о тебе подумали, принесли десерт.
Я попыталась вразумить Собачкина:
– Я подумала о тебе и принесла то, что ты любишь. В противном случае могла бы притащить из кондитерской то, что ты всегда называешь «шарики из замазки». Если сегодня хочешь ими полакомиться, Кузя тебя с радостью угостит! А ты предложишь ему мармеладку к чаю. Так всегда поступают друзья.
Кузя быстро отодвинул коробку с пирожными подальше.
– С какой радости я должен с Сеней своим подарком делиться?
– Да он мармелад ненавидит, – почти одновременно произнес Собачкин. – Речь сейчас не о еде, а твоем отношении ко мне.
– И ко мне, – подхватил Кузя.
Вот тут я не выдержала и расхохоталась.
– Парни! У меня было три свекрови. Две из них одно время жили в Ложкине. Они обожали торт с фруктами. Причем одна ела только ананасовый, а другая исключительно вишневый. И всякий раз, когда кто-то приносил к чаю бисквит, возникала патовая ситуация. Если в торте была клубника, слива, киви, апельсин, обе старушки обижались хором. Если я вспоминала об их заморочках и притаскивала, например, десерт с вишней, вторая бабулька надувалась и бормотала: «Только ей все. А мне ничего!» В случае же подачи ананасового великолепия те же слова произносила первая свекровь. Один раз я увидела на витрине набор под названием «Райский сад» и чуть не запрыгала от радости. Восемь кусков с разными фруктами, есть с вишней, есть с ананасом, наконец, не будет обид. Как бы не так! Увидев, что каждой досталось излюбленное лакомство, пенсионерки возмутились еще сильней, и я услышала:
«Я всегда ем вишню, но сегодня хочется еще кусок с ананасом».
«Ананасик прекрасен, но я готова съесть две порции торта, вторую, пожалуйста, с вишней».
Мои свекровушки вам никого не напоминают? Для сведения: им было хорошо за восемьдесят, они плавно въезжали в маразм.
– Ты проиграл! – воскликнул Сеня.
– Ни фига, – возразил Кузя. – Она нас к черту не послала. Ничья.
– Эй, что происходит? – спросила я.
Компьютерщик показал пальцем на Собачкина.
– Когда ты сказала, что едешь к нам, Сеня заржал: «Сейчас Дашута привезет тебе «картошку», а мне мармелад. А я закапризничаю, тоже потребую «картошку», и Васильева меня к черту пошлет. Она так прикольно злится, на бурундука похожа делается, щеки раздуваются».
– На бурундука? – подпрыгнула я.
Сеня замахал руками.
– Он врет. Нарочно гадости говорит. Я назвал тебя пушистой белочкой. А Кузя в ответ: «Видел, какие у грызунов зубы? Они ими железные трубы перекусывают. Даша разозлится, не побежит она в магазин за вторым набором сладостей». Вот мы и поспорили на сто баксов, как ты поступишь!
Я посмотрела на мужчин. Сколько им лет? Двенадцать, нет, похоже, семь.
– Помесь белки с бурундуком желает услышать наконец, что вы накопали.
– Докладывай, а я чаек заварю, – распорядился Сеня и убежал.
– Бить не будешь? – спросил Кузя.
– Нет. Только съем твою «картошку», – пообещала я. – Всю. Без остатка. Мы, бурундукобелки, страсть как прожорливы.
– Прошерстил всех действующих лиц, – затараторил компьютерщик, пряча пирожные в ящик стола. – С кого начать?
– Давай с Демидовых, – распорядилась я.
– Глава семьи Борис Константинович работал в «НИИ биологического развития и изучения продолжительности жизни», сокращенно «НИИбиораз», – начал Кузя. – Контора существует и поныне, но сейчас это не научное учреждение, а фирма «Долголетие», хотя находится по тому же адресу. Долгое время Демидов в НИИ работал младшим научным сотрудником, потом совершил карьерный рывок, стал замзавлабораторией и вскоре после повышения ушел из института, занял кресло директора Центра повышения квалификации научных работников, где просидел недолго, вскоре после назначения он скончался от инфаркта. Жена его Мария Ивановна работала сначала терапевтом, потом завотделением в районной поликлинике. На маленький оклад ей пришлось поднимать двух сыновей, Гену и Мишу. Первому в момент ухода отца на тот свет было девятнадцать, младшему четырнадцать. Старший учился в художественном училище, которое готовит художников-декораторов для театра. В армии он не служил, потому что, если верить медицинским документам, страдал астмой. Но думаю, заботливая мать купила нужные справки, чтобы сынок кросс в противогазе не бегал. Если у тебя проблемы с дыханием, не выберешь профессию, где придется иметь дело с клеем, красками, морилками, не для астматика эта атмосфера. Ну да Геннадий не первый и не последний, кто от армии откосил. В школе старший Демидов на одних тройках ехал, в училище дело лучше пошло, похоже, Гене там понравилось. Парень получил диплом с отличием, работал в разных местах, потом открыл свою фирму, и тут ему поперло! Сейчас у Геннадия Борисовича мебельная фабрика, где выпускают товар среднего ценового сегмента. Предприятие процветает, хотя лично меня ужасают кровати со спинками, отделанными розовой искусственной кожей с наклеенными на нее разноцветными стразами. И диваны, обитые бархатом с рюшами по низу, с подушками, простеганными золотыми шнурами, выглядят как кошмар. Но продажи у Геннадия отличные, народ в магазин при фабрике ломится, люди могут заказать там все, что хотят, под любой размер. Если у тебя нестандартная гостиная или спальня, не стоит ломать голову, что и куда поставить, приедут обмерщик с дизайнером, сделают проект. На сайте фабрики есть множество снимков: софа в виде белого медведя, козетка в форме автомобиля, стол, у которого ножки – обнаженные женские фигуры. Китчуха страшная, но если кому нравится, то почему бы и нет? Каждый имеет право обставить жилье по своему вкусу, а не по чужому. Стоить эксклюзивный вариант будет чуть дороже того, что на потоке. Есть у Геннадия Борисовича особое направление, он производит дорогие реплики антикварной мебели.