– Некоторое время назад ко мне обратилась госпожа Васильева. Она хотела подать в суд на оклеветавшую ее Марфу Демидову, но я попросил Дарью встретиться с вами, чтобы решить дело мирным путем. Ну зачем затевать процесс? Тратить большие деньги, уйму времени? Ни госпоже Васильевой, ни семье Демидовых не нужны шум и материальные потери. Давайте просто поговорим и решим, как урегулировать конфликт.
– Мы готовы выплатить компенсацию, – сразу предложила Мария Ивановна, – денежную.
– Спасибо, но меня это не устраивает, – твердо сказала я. – Где гарантия, что Марфе не придет в голову опять использовать меня для того, чтобы прославиться? Приписать мне кражу медальона не удалось, но девочка может придумать нечто подобное.
– Марфа вот-вот отправится в Англию, – остановил меня Геннадий, – в закрытую школу. Дарья, я все понимаю, мне бы тоже не хотелось видеть каждый день через забор существо, которое не наказано за подлость. Если дело только в Марфе, то…
– Девочка не поедет в Риверс, – отрезала Флора.
– Это почему? – сдвинул брови Геннадий.
– Потому что я, ее мать, этого не хочу, – ответила Флора. – Дарья, Марфуша не хотела ничего плохого вам сделать. Она от переживаний серьезный приступ заработала, без сознания лежала. Марфе не интернат с розгами нужен, а санаторное лечение. Как вам не стыдно! Набросились на ребенка. Сами глупости в ее возрасте не делали?
Я посмотрела на Флору.
– Вы меня спрашиваете или Геннадия?
– Вас! – с вызовом ответила мать Марфы.
Я пожала плечами.
– Все в подростковом возрасте могут наломать дров. Вопрос в толщине поленьев. В десятом классе я, собираясь на школьный вечер, решила принарядиться, взяла без спроса кольцо бабушки, старинное, и, как сейчас понимаю, очень дорогое. Вернувшись домой, я поняла, что его нет. Была зима, наверное, снимая варежки, я потеряла перстень. Да, я совершила глупость и была здорово за нее наказана, но мне не пришло в голову соврать бабушке, что меня ограбила соседка, напала и сдернула с руки украшение.
– Не о чем спорить. Марфа уедет в Риверс, – каменным тоном произнесла Мария Ивановна. – Вопрос решен.
– Это кем же? – вспыхнула Флора.
– На семейном совете, – буркнул Геннадий.
– Отличненько, – протянула мать Марфы. – Только родителей девочки на него не пригласили. А нашего согласия на отправку дочки за рубеж не будет.
– Ты не поняла, что Васильева на нас в суд подаст? – зашипела Мария Ивановна.
– Ну и на здоровье, – хмыкнула Флора. – Я не очень испугалась. Миша, не молчи! Что ты в рот воды набрал?
– Мой сын ничего не говорит, потому что он дал согласие на отъезд Марфы, – заявила Мария Ивановна. – Дарья, не волнуйтесь, девица скоро покинет Россию.
– Что? – взвилась Флора. – Что? Михаил! Это правда?
Муж молчал.
– Как ты мог? – закричала Флора. – Марфа останется в Москве! Геннадий и Мария Ивановна давно нас с дочерью ненавидят. Но ты! Родной отец!
– Не родной, – тихо сказала я. – И вы об этом знаете.
Флора покраснела, потом вскочила.
– Все. Я ухожу. Мне плевать на все. Идите в суд. Хоть в иностранный. Дочь остается дома.
– Это мой дом, а я не желаю видеть в нем девчонку, – отрезал Геннадий.
Я взглянула на него:
– Пришло время вскрыть нарыв, надо сказать правду.
– Да! – заорал он. – Хватит! Я долго молчал. Не хотел брата расстраивать. Думал, мало ли что мне в голову взбрело, вдруг я ошибаюсь.
– Давно вы догадались, что Михаил не отец Марфы? – полюбопытствовала я.
– Я сразу поняла, – вмешалась в разговор Мария Ивановна. – Когда девочку из роддома принесли и развернули, меня вмиг осенило: не наша порода.
– Генетики, блин, – прошипела Флора, – глянули и вывод сделали.
– Перестань, – поморщился Михаил. – Девочке лучше уехать. Она неуправляемая. У нас Никита подрастает, какой Марфа ему пример подает?
– Кит наш, – удовлетворенно произнесла Мария Ивановна. – Конечно, хотелось бы ему другую мать, но тут уж ничего не поделаешь.
– А‑а‑а, – протянула Флора и бесцеремонно показала на меня пальцем: – Как она выразилась? «Пришло время вскрыть нарыв»? О’кей! Я сейчас тоже кое-что расковыряю, всем плохо станет. Никита сын Миши, хоть сто анализов ДНК делайте, один результат получите.
– Речь шла о Марфе, – вкрадчиво напомнила Мария Ивановна.
– Да замолчи ты, – отмахнулась Флора.
Я исподтишка взглянула на Виктора, а он молодец. При нашей первой встрече адвокат сказал: «Надо раздразнить Демидовых, наступить им на больные мозоли, столкнуть их лбами, и тогда они в пылу скандала наговорят того, что никогда не скажут в обычном состоянии».
У нас с Бруновым ушло две недели на подготовку к беседе, мы припрятали несколько роялей в кустах, тщательно разработали сценарий, договорились об условных знаках, которые будем подавать друг другу, думали, что сразу заставить Демидовых нервничать не получится. Но они завелись мгновенно, как говорится, с пол-оборота.
– Хотите от меня избавиться? – не утихала Флора. – С самого начала я вам не понравилась, маменька. Вернее, приданое мое, на которое Миша свой Дом моды открыл, вас удовлетворило. А потом, когда вы поняли, что у меня средств более нет, тут амур и улетел.
– Неправда, – возразила свекровь. – Деньги значения не имели.
– Как же! – засмеялась Флора. – В них-то все дело.
– Нет! В твоем сраме, – повысила голос Мария Ивановна. – Ты родила Марфу через три месяца после свадьбы.
Флора рассмеялась.
– В чем мое прегрешение? Мы переспали до регистрации? Простыню гостям не показали? Назовите претензии по алфавиту. Я не девственница была? А ваш сын сохранил чистоту?
– Я прекрасно поняла, что вы вступили в интимные отношения, не будучи мужем и женой, – разгорячилась свекровь. – Но это ерунда. Ну-ка вспомни: я к тебе как мать родная вначале относилась, баловала, ни в чем не упрекала, домашнее хозяйство вести не просила, на работу идти не велела. Живи, Флора, как хочешь. Да, я сказала, увидев новорожденную, что она на Демидовых не похожа. Так и впрямь у девочки от Миши ничего нет. Я тебя тогда в измене не подозревала. А когда вы праздновали десятую годовщину брака, собралось много гостей, подвыпивший Михаил сказал тост: «Я очень счастлив, что первого сентября пошел на вечеринку. Не люблю такие мероприятия, а тут словно кто-то приказал: давай, очень надо. И именно там встретил Флору. Мы увидели друг друга и больше не расставались».
Все стали хлопать, чокаться, а я удивилась. Первого сентября состоялось ваше знакомство? А Марфа появилась на свет восьмого февраля. Через пять месяцев. На недоноска она никак не походила. Три с половиной кило вес, пятьдесят два сантиметра рост, волосы на голове, на пальцах ногти, зрелый доношенный ребенок. И как это возможно? Не потому ли так спешили со свадьбой? Сыграли ее почти сразу после первой встречи? Вот с той поры мое отношение к тебе изменилось.