– Ну что, – Кайсын строго посмотрел на меня, – все готово. Вылетаем сегодня ночью?

И тут я испугался. Ведь в последний раз я летал, когда мы искали пропавшую в лесу капсулу с нашими собаками. С тех пор ни разу не пробовал. А в космос я летал, вообще, с ума сойти, как давно, полтора года назад! А вдруг уже разучился?

– Не сегодня, – сказал я. – Мне надо потренироваться.

Все согласились, что для такого важного дела обязательно надо потренироваться. Я сказал:

– Ну, я пошел, – и побежал.

Бежал я долго, мимо главных ворот, за забор, потом по тропинке далеко в лес. Нашел небольшую полянку и уселся в траву под елкой. Сначала я решил, что мне надо отдышаться и отдохнуть. Как я буду летать уставший? Потом я подумал, что надо подождать. Неожиданно могут появиться люди. Они меня заметят и начнутся неприятности. Людей, конечно же, в лесу не было, но я все ждал и ждал.

Мне просто страшно было решиться. А вдруг ничего не получится? Что я скажу своим друзьям? Ведь без меня никто никуда полететь не сможет. Только я могу какой угодно корабль или просто будку собачью поднять в небо и улететь в космос. И этот груз ответственности придавил меня так, что я лег на траву и тихонько заскулил.

Представил себе, что побитой собакой возвращаюсь к Кайсыну, Пчелке и Мушке. Говорю: «Никто никуда не летит. Я уже не умею летать». Мушка и Пчелка расплачутся и подерутся. Кайсын ничего не скажет. И «ничего, что-нибудь придумаем» тоже не скажет. Я зажмурился и завыл волком. И тут что-то больно стукнуло меня по лбу.

Прямо перед носом я увидел крошечного перепуганного бельчонка. Он таращил на меня черные глазки и дрожал. Бельчата такие любопытные, этот, наверное, выглянул из дупла, чтобы узнать, кто там так страшно воет, и вывалился. Хорошо, что упал на меня, моя пушистая голова смягчила удар.

Ну что было делать, я сцапал бельчонка, пока он не удрал, и полетел на елку искать его дупло. Оно было высоко, почти у самой вершины. Рядом в истерике прыгала туда-сюда по веткам мама-белка. Я затолкал бельчонка в дупло и только тогда понял, что взлетел. Совершенно не задумываясь ни о чем, просто взял и полетел.

Вот точно: если нужно сделать что-то важное, ни к чему рассуждать и переживать, получится или нет. Надо брать и делать!

Белка нырнула в дупло вслед за своим детенышем, потом выглянула, смешно принюхалась, шевеля усами, и запустила в меня шишкой. Я совсем не обиделся. Она ведь, бедняга, тоже очень перепугалась. Я облетел дерево, послал белке воздушный поцелуй и взмыл в небо. Все выше и выше, к облакам.

Ура! Я ничего не забыл. Летать было легко и приятно, как дышать. Все отлично, завтра, нет, сегодня ночью мы полетим на Марс!

Я еще немного полетал, просто так, для удовольствия, и поспешил к друзьям.

7. К Марсу!

Кайсын, чтобы не идти в эту ночь со сторожем на дежурство, прикинулся больным. Он лежал на боку, старался тяжело дышать и даже покашливал. Мушка и Пчелка по очереди тайком вытирали ему нос хвостами, чтобы тот казался сухим и горячим.

– От же ж напасть, – поцокал языком усатый сторож, когда собрался с ружьем обходить территорию. – Добре хоть завтра сменщик приедет. – И ушел.

Мы дождались, когда он отойдет подальше на противоположный конец космодрома, и тихонько побежали в наш ангар. Потом забрались в лунную кабину, крепко-накрепко завинтили люк. Как только люк закрылся, в кабине включился свет и негромко зажужжали-загудели какие-то приборы. Вот умели же делать! Столько лет прошло, а электрические батареи работают, и все системы работают тоже. Но нам нужно было только, чтобы было не холодно и не жарко и чтобы было чем дышать. Все остальные заботы о полете я брал на себя.

– Ну что, все готовы? – спросил я, цепляясь когтями за панель перед иллюминатором.

– Готовы! – отозвались за моей спиной собаки.

Я все продумал заранее. Прямо над лунной кабиной в ангаре была проломлена крыша. Надо было потихоньку, чтобы никто нас не услышал и не увидел, вылететь из ангара, а потом разогнаться хорошенько, выйти на орбиту и направиться к Марсу. Я собрался с силами, и кабина стала медленно подниматься.

– Вот как хорошо летать в космос не на ракетной тяге, а на Пушечной. Ой, нет, на Пушковой, – засмеялся Кайсын. – Когда ракета взлетает, огонь, дым и грохот, уши лопаются, а когда Пушок – тишина, покой, и ничего не слышно.

В иллюминатор уже было видно, как удаляется разломанная крыша старого ангара. Потом весь космодром с дорогами, стартовыми и строительными площадками стал стремительно уменьшаться до игрушечных размеров. Мы летели все быстрей и быстрей, и тут нас всех придавила к полу перегрузка. Я уже знал, как это неприятно, по первому полету и, несмотря на страшную тяжесть во всем теле, зажмурился и старался разогнать корабль еще сильнее.

А потом наступила невесомость, это значит, что мы уже на орбите. Иллюминатор в кабине был маленький, виднелся только кусок черного звездного неба. Я подлетел к окошку, уткнулся носом в толстое стекло и стал осматриваться. Вот он, Марс! Здесь, в космосе, он был намного краснее и ярче, чем на Земле. Я развернул корабль курсом на Марс и снова разогнался. Потом устал, решил, что хватит пока, и поплыл в невесомости к своим друзьям. Мы летели. Марс внимательно и строго смотрел на нас из иллюминатора красным глазом.

8. Полет

Про полет мне и рассказать нечего. Это как долгое путешествие на поезде. Когда я был маленьким, меня возили в гости к другой бабушке Иры и Люды. Мы целых три дня ехали. Первые пару часов интересно, пока все купе не обнюхаешь, во все уголки не заглянешь. А потом надоедает. За окном – то лес, то поле, то речку переезжаем. А потом снова – лес, поле, речка. Вокзалы все похожи друг на друга и пахнут одинаково противно.

А у нас за иллюминатором все время одни и те же звезды с Марсом по центру, ничего не меняется, и даже никаких остановок в пути. Все летим и летим. А еще очень тесно было в кабине, мы постоянно друг с другом сталкивались. Мушка и Пчелка на второй же день, конечно, поссорились. Вот вроде подруги закадычные, столько всего вместе пережили, а как скучно им или грустно – начинают ссориться. Мы с Кайсыном пробовали разогнать их по разным сторонам, так они издалека перегавкивались.

Скажет, например, Мушка:

– А вам не кажется, что вот та белая звездочка стала больше?

Пчелка ей:

– Ничего подобного, она даже меньше стала.

– Неправда, ты просто не туда смотришь.

– Не говори глупостей, я знаю, куда смотреть.