– Ясно. Иди обедать, пока срочных дел у меня нет. Потом… поговорим, – произнес Егор с совершенно бесстрастным выражением лица, словно ничего не произошло, мы не целовались как сумасшедшие еще пару минут назад.
Я потрясенно уставилась на него: неужели ничего больше не скажет, не сделает? Выпрямилась, кивнула и вышла из кабинета, ступая по полу, словно по минному полю. В приемной обессилено рухнула на стул и зарылась пальцами в волосы в попытке понять, что сейчас произошло. И к чему приведет дальше?
* * *
Вчера окончания рабочего дня я дождалась с трудом. Сидела как на иголках, мыслями волей-неволей возвращаясь к случившемуся между нами. Хмурый меня больше к себе не вызвал, а когда отправился на какой-то объект, прошел мимо с бесстрастным лицом. Сегодня я сменила синее платье на черные классические брюки и красивую белую блузку с пышными рукавами до локтя и мягко облегающими руки к запястьям.
Когда мы с моей обожаемой еженькой выбирали одежду, мне понравился фасон этой блузки с красивым воротником шалькой, приоткрывавшем ложбинку груди, и черным бантиком с длинными черными атласными ленточками, спускающимися до талии. Правда, сперва я сомневалась: не буду ли выглядеть великовозрастной школьницей, но, примерив наряд, удивилась не меньше Мели. Образ мог быть и нежным, и чуточку строгим, в зависимости от того, с чем надеть. Вот именно этой внешней строгости сегодня я и пыталась добиться, выставить щитом перед собой.
Время шло, Егор задерживался, я успела завершить массу дел, основательно загрузив себя, чтобы меньше думать о нем. Мало ли чем он занят в данный момент. Ближе к обеду у меня внутри что-то екнуло, я подняла глаза и увидела в дверях внушительную фигуру шефа. Он привычно опирался на трость, в левой руке держал довольно объемную нарядную коробку с ярким цветочным рисунком на крышке. От облегчения я невольно расцвела в улыбке: раз он здесь, значит все нормально. Но, вспомнив о вчерашнем, сникла и старательно отвела взгляд.
Егор подошел к столу и положил коробку передо мной, проскрежетав:
– Это тебе…
Я ощутила его внутреннее напряжение и тревожное ожидание. Удивленно посмотрела на него, пытаясь прочесть эмоции на лице, но он хранил молчание и выглядел внешне бесстрастным.
Невесомо погладив гладкую глянцевую крышку коробки, затаив дыхание, сняла и заглянула внутрь. Там оказалось – нежно-розового цвета пальто из мягкого плотного кашемира, украшенное ручной белоснежной вышивкой. Настоящее произведение искусства! Губы сами по себе расплылись в улыбке при виде сказочной красоты одежды, руки потянулись погладить. Я едва ли не с детским восторгом коснулась пальчиками пальто, наслаждаясь шелковистостью красивой дорогой ткани, и счастливо посмотрела на Егора:
– Какое красивое…
И опять затаила дыхание, потому что мой любимый мужчина неожиданно мягко улыбнулся, со странным любопытством разглядывая меня.
– Твой любимый цвет, правильно? – хрипло, тихо спросил он.
Спорить не стала, ведь Егор старался, вполне возможно, утром как раз и искал подарок, чтобы помириться.
– Да, – кивнула я, еще раз погладив пальто, хотя до дрожи хотелось коснуться руки, лежащей на набалдашнике трости.
– Ну вот и замечательно, – снова ровно произнес шеф, отворачиваясь от меня, приводя в некоторое замешательство. – В семь будь готова, мы идем в ресторан.
– Э-э-э… я…
Не успела уточнить: деловой будет ужин или нет, из-за приоткрытой двери в приемную услышала чье-то невнятное ворчание, потом раздался громогласный бас Савы, который, видимо, отвечал на вопрос спутника:
– …нет-нет, на ноги меня поставили, могу снова пускаться во все тяжкие.
Ворчал, оказалось, Глеб. Его ладонь легла на ручку двери, а сам он, пока невидимый, в шутку пожурил друга:
– С Капитолиной в ресторане решил во все тяжкие пуститься? А я слышал, ты пообещал ей только медленные танцы после травмы…
– А почему – нет? – хохотнул Сава в коридоре. – Пословицы не на пустом месте появляются. Так что, кто девушку кормит, тот ее и танцует, а медленно или быстро – это Капа сама решит, как захочет…
Глеб и Сава, наконец, зашли в приемную и первым увидели Егора, замершего в дверях своего кабинета и буркнувшего:
– Опаздываете.
– Моя любимая целительница никак не могла со мной расстаться… – в очередной раз рассмеялся довольный Сава, вызвав у меня неприязнь.
Глеб отметил мое состояние, бросил короткий взгляд на своих друзей, коробку на столе, потом мне в глаза посмотрел. Серые глаза сузились. Нахмурился. Я ощутила его досаду и легкое, едва уловимое сожаление. Несомненно, проницательный волк понял: не предназначавшийся для моих ушей разговор «про баб» я слышала. И о моем злополучном походе в ресторан с Эриком Келем наверняка вспомнил. Тот, уже почивший волк-ловкач тоже действовал по правилу, озвученному Савой. Даже невольно передернулась от воспоминаний.
– Привет, моя спасительница! – пробасил тигр, улыбаясь во весь клыкастый рот.
Я растянула губы в подобии улыбки:
– Здравствуйте.
Тоже увидев коробку, Сава не забыл отпустить комментарий: – Ого, красавица, растешь, тебе уже подарки дарить начали…
Первым делом подняла щиты, чтобы мои эмоции не прорвались наружу, став достоянием членов совета клана. Невольно скрипнула зубами, уж слишком скабрезным намеком прозвучал его комплимент, и ответила, посмотрев на Егора:
– Нет, Савелий Олегович. Эту коробку Егор Михайлович забыл на моем столе.
Хмурый дернул головой, словно его ударили, всего на долю секунды ощерился в злом рыке и мгновенно оказался возле стола:
– Что опять не так? – оглушающее зло прошептал. – Тебе же понравилось?! – Затем, похоже, вспомнив, что мы не одни, рыкнул: – Хорошо, вечером поговорим и…
Я стиснула кулаки:
– Боюсь, не смогу составить вам вечером за ужином компанию, Егор Михайлович!
– И почему же? – в леденящем душу скрипучем голосе, который он выдавил из поврежденного горла, прозвучало откровенное предупреждение.
– Потому что не готова пока, чтобы меня танцевали, – холодно ответила я, не вняв голосу разума.
Егор мучительно долгую минуту сканировал меня взглядом, а я довольно остро ощущала его ярость, причем впервые у этого бесчувственного мужчины. Затем он, гневно блеснув глазами, сделал шаг к столу, заставив меня вздрогнуть от страха, схватил коробку и с силой воткнул в корзину для бумаг рядом со шкафом.
– Ну, нет так нет, – бесстрастно произнес Хмурый и не спеша покинул приемную, хлопнув дверью перед носом Савы так, что на рыжую бедовую голову посыпалась штукатурка, а я автоматически пригнулась.
– Ох, и трепло ты, Закурский, – неодобрительно хмыкнул Глеб, – сколько раз говорил, бабы тебя погубят.
– А я что? – выразил недоумение тигр, слегка сконфуженно посмотрев на меня.