– Муж тоже артист?
– Еще какой! Он давал такие представления, которые и не снились нам, простым смертным. Мастер. Только жалко, рано ушел. Лагеря сгубили.
– Неудивительно. С такими-то талантами.
– Кстати, у них был сын. Тоже очень способный мальчик. Взял фамилию отца – Савойский. Не слышали?
– Пока нет.
– Еще услышите, – с уверенностью человека, повидавшего жизнь, произнес Аптекман.
Целый год Давид после демобилизации никуда не выезжал из родного района. Поэтому теперь он полной грудью дышал воздухом свободы. Перед ним раскинулся огромный мир.
Они с дядей Ашотом добрались до красавицы Москвы. Оттуда отправились в сияющий золотыми куполами Ярославль, который ему очень понравился провинциальной невозмутимостью и неброской красотой. Даже мощные краснокирпичные здания ярославского комбината технических тканей «Красный Перекоп», отражавшиеся в водах реки Которосль, приводили его в восторг – в них было что-то величественное.
А вот на самом комбинате ждало сплошное разочарование. Выяснилось, что их заявку никто удовлетворить не спешит. Им требовалась дефицитная плотная синтетическая ткань для изготовления сумок. А ее как раз на всех и не хватало.
Дядя Ашот бился как рыба об лед, бегая по инстанциям в заводоуправлении.
– Важное для нашей страны производство встанет, – долдонил он настойчиво и эмоционально. – Надо поднимать национальные окраины. А вы как-то слишком легкомысленно к этому относитесь!
– Все производства важные. У нас есть первоочередные заказчики, – отвечали ему твердо и без лишних эмоций.
Так получилось, что в заводоуправлении сменились люди, и к новым ответственным сотрудникам Ашот пока не имел никакого доступа. Со старыми вопросы решались взаимовыгодно. С новыми, даст бог, все тоже наладится. Но это будет в будущем. А пока возник глухой тупик.
У Давида от этих неурядиц сильно испортилось настроение. И сказочная поездка была уже не в радость. Надо же так случиться – первое его серьезное задание провалено.
И тут появился спаситель. К Ашоту в коридоре заводоуправления подошел вальяжный мужчина, чем-то похожий на народного артиста РСФСР Павла Кадочникова. И благосклонно выслушал армянина.
– Совсем не думают о трудящихся! – бушевал Ашот. – С чем нам работать?!
– Какой артикул ткани нужен? – спросил мужчина.
Ашот, покосившись на незнакомца, не надеясь ни на что, назвал артикул.
– Есть небольшая партия, – кивнул мужчина. – На девятьсот рублей. Одна заковырка – платить нужно наличными. Но накладные и документы я вам предоставлю.
Ашот повеселел. Наличные у него были. И такой путь устраивал его куда больше. Будь его воля, вообще бы все скупал за наличный расчет, прикрываясь фиктивными документами. Все равно большинство продукции их цеха было левой, и за нее, в свою очередь, тоже платили наличными деньгами.
В тот же день рядом с забором комбината с одного грузовичка на другой был перекинут товар, и Ашот немного успокоился. Хоть что-то есть. Гораздо лучше, чем ничего.
– Маловато? – сочувственно осведомился спаситель, представившийся Павлом Николаевичем.
– Конечно, маловато. Может, еще есть? – заискивающе спросил Ашот.
– У меня ничего нет, – покачал головой Павел Николаевич. – Но я знаю людей, которые могут вам помочь.
– Так пускай помогут!
– Есть возможность провести поставку, но опять за наличные. Товар обойдется где-то в семь тысяч. Это строго по официальным расценкам.
– А сверху? – приподнял ладонь Ашот.
– Ну что вы? – возмутился Павел Николаевич. – Тут же не частная лавочка.
– Конечно, Павел-джан. Конечно, – с пониманием закивал Ашот. Если ему предлагают такую сделку, да еще с наличными, но при этом не берут сверху, это означает одно – продукция левая.
– Завтра в двенадцать приходите на комбинат. Я вас сведу с нужным человеком. Деньги приносите с собой. И транспорт должен быть наготове.
Деньги армяне получили с аккредитива в тот же день. С транспортом договорились. И в двенадцать были на проходной комбината.
А дальше все было как в тумане. Павел Николаевич познакомил армян с невысоким рыжеволосым молодым человеком. Тот был быстрый, ушлый, сыпал специфическими терминами, в общем, относился к категории типичных снабженцев – Ашот таких за свою жизнь насмотрелся немало. Началась беготня по инстанциям. Рыжий заходил в кабинеты. Оттуда выходил с подписанными бумагами, давал подержать папку Ашоту или Давиду. И исчезал в следующем кабинете. Выходил оттуда уже с новыми бумагами и накладными.
Через час такой беготни Рыжий вздохнул:
– Ну и трудное это дело!
– Мы отблагодарим, – заверил Ашот.
Рыжий подозрительно посмотрел на него и сухо произнес:
– Вот это ни к чему.
Наконец папка документов распухла. И предстоял последний бросок…
Возле финансового отдела толпился народ. Рыжий отвел армян в сторону:
– Все резолюции есть. Накладные подписаны. Машину подгоняйте к складским помещениям.
– Иди, – кивнул Ашот Давиду.
Тот отправился давать указания водителю.
– Последний удар – деньги надо внести, – сказал Рыжий. – Они у вас с собой?
– Конечно.
– Семь тысяч двести пятьдесят рублей двадцать копеек.
Они отошли к лестнице, где никого не было. Ашот протянул пачку, где было девять триста. Мол, сдачи не надо. Но Рыжий отсчитал сдачу до копейки.
– Только я с вами пойду, – сказал Ашот.
– Туда посторонних не пускают, – развел руками Рыжий.
– Без обид, дорогой. Однако такие деньги.
– Так. Вот вам документы на товар. – Рыжий протянул папку, а потом написал на подоконнике собственноручную расписку. – Вот расписка на деньги. Вот мой паспорт, если не верите.
– Да верю я вам, верю, – воскликнул Ашот, но паспорт взял, да еще пролистнул его, убедившись, что в нем фотография именно Рыжего.
– Подождите минут пятнадцать, пока в бухгалтерии все оформлю. – С этими словами Рыжий толкнул дверь кабинета.
Через пятнадцать минут он не появился. Не было его и через полчаса. Через сорок минут возник Давид:
– Машина давно ждет.
– Я тоже жду! – нервно воскликнул Ашот.
Потом они зашли в финансовый отдел, помещение которого оказалось проходным.
Ашот сразу все понял. И сказал:
– Кажется, нас обманули, племянник.
– Как же так? – удивился Давид.
– Мы нарвались на жуликов.