– Неужели театр снова обратился к этому старому спектаклю? – поинтересовался Клайв.
– Эта пьеса всегда идет с успехом, – пояснил Фредди, – и если в роли капитана Макхита выступает мадам Вестрис, то разве может быть иначе?
Слушая этот разговор, Пандора удивлялась, как может женщина – любая женщина – так рисковать своей репутацией, появляясь на сцене в мужском костюме! И возмущение, выразившееся на лице Пандоры, заставило Фредди улыбнуться:
– Это шокирует не вас одну, некоторые зрительницы даже в обморок падают, увидев, как, например, мадам Вестрис или Китти горделиво расхаживают по сцене в брюках!
– Да, я, наверное, тоже старомодна, – и, встав из-за стола, Пандора направилась к выходу, но, дойдя до двери, остановилась: – Может быть, кто-нибудь скажет мисс Кинг о том, что случилось с Норвином?
По лицу Фредди Пандора догадалась, что это предложение не слишком его обрадовало:
– Хорошо, я ей об этом скажу, но почему, если надо сделать что-нибудь неприятное, это всегда выпадает на мою долю?
Пандора, торопливо поднимаясь по лестнице, еще слышала, как мужчины дружно стали вышучивать беднягу Фредди.
Войдя в спальню графа, она сделала знак миссис Мэдоуфилд, и они вышли в коридор, чтобы можно было поговорить, не понижая голос до шепота.
– Гости отбудут, как только упакуют свои вещи!
– Хорошая новость, мисс Пандора. Незачем, чтобы кто-нибудь из них беспокоил графа!
– Ну, конечно же, незачем, и мне кажется, миссис Мэдоуфилд, никто из них не сможет заинтересоваться табакерками, если вы станете наводить там порядок.
Больше ничего не потребовалось объяснять. По лицу миссис Мэдоуфилд можно было догадаться, что она все поняла и поэтому быстро зашагала по коридору, а Пандора вошла в спальню. Раненый лежал все в той же позе, что и раньше, но ей показалось, что он побледнел, а кровь начинает проникать через ранее белоснежный бинт. Она села возле постели. Как же это и почему так случилось, подумала Пандора, что она без памяти полюбила человека с понятиями, которые ее дядя-епископ считает порочными и греховными? Да, можно представить, что граф испытал, когда его родственники Чарты, по сути дела, обрекли на смерть его отца, отказав ему в помощи. Она могла также понять, почему ее дед горько возненавидел всех, кто мог унаследовать титул и владения его погибшего на войне любимого сына Джорджа! Она попыталась вообразить, как повел себя граф в Лондоне, когда унаследовал огромное фамильное богатство, а также и то, почему он вступил в отношения с Китти: да потому, что его инстинктивно потянуло к женщинам, которых общество отвергает как аморальных и падших и с которыми, по мнению тети, не должен знаться ни один уважаемый представитель мужского пола. Вот именно поэтому граф и решил тоже отвергнуть приличия и в этом преуспел. Но ведь все же не из-за Китти состоялась дуэль, на которой его ранили, а из-за нее, Пандоры!
И, словно мысль о Китти воплотила ту в реальность, Пандора услышала сердитый голос актрисы, и в следующую минуту раздался громкий стук в дверь. Пандора поспешила ее открыть: в коридоре Китти спорила с Фредди, который пытался помешать ей войти в спальню графа.
– Тебе не удастся меня остановить! – яростно воскликнула Китти, а увидев Пандору, добавила: – И тебе тоже, так называемая кузина с непорочным личиком!
Пандора плотно закрыла за собой дверь. На плечи Китти поверх ночной рубашки была накинута лишь кружевная пелерина очень тонкой работы. Ее рыжие волосы в беспорядке рассыпались по плечам, на лице не было ни белил, ни румян, а губы не накрашены, но, впрочем, они в этом и не нуждались – такими алыми они были от природы, поэтому Китти выглядела очень соблазнительно. Да, лицо ее припухло, где-то выступили прыщи, а глаза были в темных кругах от бессонных ночей и чрезмерного винопития, но даже сейчас она казалась ослепительно красивой, и Пандора понимала, почему Китти так нравится мужчинам. Пандора сказала – и очень спокойно:
– Вам, наверное, уже известно, что мой кузен был ранен на дуэли? Сэр Гилберт выстрелил ему в голову, и доктор говорит, что Норвину необходим полный покой.
– А я тебе не верю! – гневно крикнула Китти. – Ты желаешь его отбить у меня!
– Вы можете сами посмотреть и убедиться, что я говорю правду, но умоляю, если только в вашем сердце есть хоть капля доброты, молчите и не шумите!
Китти уже приготовилась ответить какой-нибудь грубостью, но Пандора быстро открыла дверь в затемненную комнату и отступила в сторону, пропуская ее, так что Китти не оставалось ничего, кроме как проследовать туда и подойти к огромной кровати с балдахином на четырех столбиках, на которой когда-то почивали все главы Чартовского клана со времен Карла II. Кровать была так высока, что страусовые перья, которые венчали балдахин, почти упирались в потолок, расписанный искусными итальянскими художниками, а на бархате стены, над кроватью, красовался фамильный герб Чартов, словно ощетинившийся многочисленными видами оружия, тоже изображенными с большим мастерством.
Китти подошла к постели, и, видимо, печальное зрелище произвело на нее должное впечатление: она умолкла, а потом, простояв несколько минут, все так же молча направилась к выходу в коридор, где ее ожидал Фредди.
– Он умрет? – спросила она.
– Мы надеемся, что этого не случится!
– А выглядит он так, словно долго болел.
– Опасность, конечно, все еще существует, – поддакнул Фредди.
– Ты бы захватил и меня в Лондон! – попросила она.
– Да, это было бы самое лучшее: как я уже не раз напоминал тебе, ведь пора думать и о репетициях.
Помолчав еще немного, Китти приняла решение и взглянула на Пандору:
– Ладно, ты выиграла, но я отсюда не уеду без денег: одному богу известно, как я смогу прожить, пока он не выздоровеет!
Пандора озадаченно посмотрела на Фредди, но он так выразительно вздернул брови, что стало ясно: иначе от Китти отделаться будет невозможно.
– А сколько вам нужно?
– Как можно больше! По крайней мере – не меньше сотни фунтов!
– Сотни фунтов!
Сумма Пандоре показалась огромной, и она запаниковала: столько денег ей не собрать при всем желании, но тут, по счастью, она вспомнила про Майкла Фэрроу. Теперь он управляющий всем имением и может занять деньги под банковскую гарантию. Но, может, все-таки стоит поговорить с Китти, убедить ее, что эта сумма слишком велика? Да нет, тут же поняла Пандора, Китти на уступки не пойдет.
– Хорошо, я узнаю о возможности получить эту сумму, а вы поручите горничной упаковать свои вещи, – коротко и не слишком учтиво ответила она.
– Ведешь себя, будто хозяйка поместья! – зло усмехнулась Китти. – Что ж, пользуйся моментом, пока граф слишком слаб, чтобы заявить о своих предпочтениях. Как только он встанет с постели, так сразу же вернется ко мне, можешь не сомневаться!
И Китти быстро прошла к себе в комнату, изо всех сил хлопнув дверью.