– Товарищ майор, вы, как всегда, правы! – весело возвестил старлей. – Был я в магазине. Продавец опознал Надымова.
Архаров улыбнулся. Лейтенанта Клюева он отправил к реке, а Чебрикова – в торговый центр, мимо которого могли проезжать Надымов и Порошин, возвращаясь в город от карловского моста. В тот самый отдел, где продавались товары для охоты, рыбалки и туризма. Он как знал, что Надымов подменил пистолет. Так оно и оказалось.
Еще бы Клюев труп нашел!
Увы, не нашел Клюев труп. Нечем было прижать Надымова к стенке. Но двигаться вперед все равно нужно, поэтому Архаров и выдернул задержанного на допрос.
Он смотрел на Надымова, как врач – на безнадежно больного.
– Пневматику ты в магазине купил перед самым задержанием. А камера у супермаркета зафиксировала, как ты мне боевым пистолетом угрожал.
– А она не зафиксировала, как у тебя, начальник, очко сыграло? Ты же в штаны наделал, когда я пневмат на тебя наставил. Будь мужиком, признайся, что так и было!
Архаров едва сдержался, чтобы не сделать признание прямо на месте. Это было не трудно. Кулак у него крепкий, удар убойный. Но рукоприкладство – это признак бессилия. А в данном случае еще и согласие с оговором.
Как мог Архаров согласиться с тем, что ему стало страшно, когда преступник навел на него пистолет? Несмеянову признаться мог, а этому отморозку – нет.
– Труп у вас в багажнике лежал, – стараясь не обращать внимания на хамскую выходку, сказал Архаров. – Экспертиза выявила следы крови. Плохо упаковали?
– А я видел, как у тебя, начальник, очко сыграло! – разошелся Надымов.
Но Архаров продолжал с невозмутимым видом гнуть свою линию:
– Завтра водолазы труп поднимут. Тот самый, который вы в реку скинули.
– А страшно было, да? – спросил Надымов.
– Не всякая птица, попадая в клетку, становится попугаем. – Архаров усмехнулся. – А ты стал. У тебя случайно погоняло не Попка?
– Это что такое было? – осведомился Надымов. – Типа я сам дурак?.. Нормально, ты обделался, а дурак – я!
Архаров качал головой, глядя на хама. Очень не просто с ним будет.
– Что смотришь, начальник? Очко жим-жим?.. Не на того нарвался. Я под твою дудку плясать не собираюсь.
– Все сказал?
– Нет, не все. Я не знаю, о каком трупе ты мне тут городишь, но если ты пришьешь мне мокрое, берегись. Я отмотаю свое, но когда-нибудь выйду. И спрошу с тебя по самую рукоять… Ты меня понимаешь?
– А если был труп?
– Не было ничего!
– Если был труп, ответишь ты. И за убийство, и за свой базар.
Во взгляд Архаров вложил всю внутреннюю силу, помноженную на властные полномочия. Он ведь не робот, а человек, и потому мог злоупотребить своим служебным положением, превратить жизнь Надымова в ад, опустить его на самое тюремное дно. Тут главное – очень захотеть. А майор уже едва сдерживался. Еще одно дурное слово, и Надымов обречен.
– Водолазы будут завтра утром. У тебя еще есть время подумать. Бумагу и ручку возьмешь у дежурного. – Архаров поднялся, направился к выходу, в дверях остановился и сказал: – А Горохова не бойся. Он до тебя не дотянется.
– Да пошел ты!.. – на остатках нахальства буркнул Надымов.
– И не обидит, – добавил Архаров и усмехнулся.
Он сделает это сам, без Горохова, если Надымов не возьмется за ум.
Время позднее. Все уже разошлись. В управлении осталась только дежурная смена и те сотрудники, которым некуда было идти.
Архарова дома никто не ждал. Он сам был виноват в этом. Может, потому иной раз рука его и тянулась к стакану.
Майор открыл сейф, достал початую бутылку «Столичной», покрутил ее в руках и вернул на место. Нет, пить нужно с радости. А с тоски лучше бегать. На три километра. Или на пять. А если тоска уж очень темная, то и на все десять.
Егор закрыл сейф, и в этот момент позвонил дежурный. Оказывается, к нему пожаловала гостья. Гражданка Замятова. Он велел пропустить посетительницу и встретил ее в коридоре.
Елена Евгеньевна выглядела расстроенной, но как женщину это ее не портило. Немолодая уже, но смотрится очень хорошо. Красота у нее не яркая, не броская, но глубинная, естественная, одухотворенная.
Впрочем, Архарову было все равно, красивая она или нет. У него не имелось никакого желания заигрывать с ней. Дело не в ней, а в нем самом.
В свое время он развелся с женой. Катя постоянно ждала его дома, звонила ему, надоедала. В конце концов Егора все это достало. Да и ее тоже. Катя нашла нового мужчину, а он не пытался ее удерживать.
Первое время после развода Архаров радовался свободе, потом стал скучать и даже остыл к случайным женщинам. А постоянной подруги у него не было. Он жил бобылем, думал о Кате, которая была счастлива с другим, грустил о дочери, которую воспитывал тот же мужчина. Сам во всем виноват и пенять должен прежде всего на себя.
– Что-то вы припозднились, Елена Евгеньевна, – сказал майор, открывая дверь в свой кабинет.
– Я вам, наверное, уже надоела? – Она виновато улыбнулась.
– Нисколько. Тем более что вы кстати, – проговорил он, пропуская женщину вперед.
Замятова занесла ногу, переступая через порог, в этом положении и застыла. Егор взял ее за руку, чтобы она не упала.
– Вы что-то узнали?
– Да так… – Архаров провел женщину в кабинет, помог сесть на стул.
– Вы нашли Илью? – спросила она. – Я знаю. Он снился мне, звал меня к себе.
– Вы уже говорили.
Архаров бросил взгляд за окно. Покойники к дождю снятся, а на небе тучи сгущаются.
– Это невыносимо. – Замятова достала из кармана носовой платок, промокнула краешек глаза.
– Елена Евгеньевна, я не видел, как вы резали мне живот. Но вы это делали. Я к тому, что вы женщина не слабонервная.
– Вы нашли его? – Замятова приподнялась со своего места.
– Еще нет…
– Скажите, не мучайте меня!
– Я говорил с Жилкиным. Он знает, кто убил вашего мужа.
– Все-таки убили! – Женщина всплеснула руками.
– Сегодня мы задержали людей, которые, возможно, везли его тело.
Елена Евгеньевна хотела что-то сказать, но слова застряли в горле, и она всего лишь хлопнула ладонью по столу. Архаров открыл сейф, откупорил бутылку, плеснул в стакан и подал ей.
– Если это вас успокоит. А если нет, то лучше не надо.
Женщина кивнула, взяла стакан, залпом выпила и поморщилась то ли от спиртовой горечи, то ли от душевной боли. А может, от того и другого.
– Вы сказали «возможно», – напомнила она.