– Если дракона нет здесь, его нет нигде, – обернулся Юайс.
– Всадники! – крикнула Глума.
– Это стражники Буила, – ответил Юайс. – Они ждут нас.
Всадников у начала проселка, ведущего на вершину ближайшего холма, тоже было трое. Гаота улыбнулась, узнав одного из молодых парней, которых приставлял к ней и Юайсу Буил еще вчера, но вскоре забыла и о стражниках, и даже о Юайсе с Глумой. Узкая тропа, по которой лошади могли подниматься только друг за другом, петляла между странных серых камней с разноцветными пятнами и вкраплениями. То ржавыми разводами давало о себе знать железо, то словно цветы расцветали на неровных гранях, то вспыхивали искры стекла или вовсе неведомого металла. И все это было покрыто печатью древности – пылью, мхами, врастало в землю или, наоборот, появлялось из земли, расчищенное людскими руками. Но самым страшным было то, что все это – каменное, железное, стальное, непонятное – было как будто перевернуто, разорвано, погнуто, раздроблено и сплетено огромным великаном, который топтался по чему-то неведомому огромными ногами, а то, что не мог растоптать, разгрызал страшными челюстями.
– Проклятое место, – весело крикнул обернувшийся стражник. – Железо-то, что поддается зубилу, наши кузнецы давно подвырубили, но многое и вовсе непонятно для чего и зачем. Проклятое!..
Гаота обернулась. За ней ехала только Глума, Юайс держался в голове отряда, но охотница и сама вертела головой во все стороны, как будто выглядывала не каменные чудеса, а возможную опасность. Впрочем, ее пока не было. Не прошло и пяти минут, как отряд достиг вершины холма. Каменная сумятица продолжалась и здесь, но или ветра выдували занесенную наверх землю, или был в оседающей на камнях пыли какой-то яд, верхушки холмов – а Гаоте показалась, что их, примыкающих друг к другу, было три, – оставались голыми, хотя вокруг расстилалась желто-красным осенним ковром равнина. Серой лентой под бледным осенним небом убегала к югу Дара. Темнел на севере кровлями неожиданно близкий Граброк.
– Проклятое место! – повторил стражник.
– Подождите, – сказал Юайс, спешился, передал поводья стражнику и пошел между каменных глыб к центру холма.
– Я тоже, – спрыгнула с лошади Гаота.
– Если облегчиться, лучше в другую сторону, – улыбнулась Глума, принимая поводья.
– Нет, – зарделась Гаота. – А он…
– Не думаю, – успокоила ее Глума, заставив покраснеть еще больше.
– Что это? – спросила Гаота, догнав Юайса через полсотни шагов.
– Это следы древних, – проговорил защитник, оглядываясь, словно присматривая место для чего-то, пока наконец не забрался на выступающий из породы кривой камень в два человеческих роста. – Руины зданий, построенных великими хозяевами этой земли. Даланами. Впрочем, в Граброке есть и неповрежденные строения даланов.
– Где? – удивилась Гаота.
– В замке, – ответил Юайс. – Надеюсь, туда заглядывать у нас не будет нужды.
– А почему это место – проклятое? – не поняла Гаота.
– Такой же лысый холм есть и возле Гара, – сказал Юайс, спрыгивая с камня. – Правда, там он высится почти сразу за городской оградой. И время выровняло его макушку. А здесь… Здесь все отравлено так, что и через тысячи лет ничего не растет. Если мы проведем здесь полчаса, ничего не случится. Но если приезжать сюда день за днем… С той стороны третьего холма – выработка. Наверное, здесь был город древних. Или крепость. Она стояла на мраморной скале. С той стороны мрамор ближе всего к поверхности. Каменщики пилили здесь его. Ни один каменщик не выдерживал больше пяти лет. Со временем язвы начинали одолевать всякого, кожа слезала. И человек умирал. Яд в земле.
– И что же тут случилось? – затаила дыхание Гаота.
– Война, – пожал плечами Юайс. – Такая война, которая стирает с холмов построенные на них крепости. Разрушает их, как будто крушит огромным молотом. Травит землю так, что и через многие тысячи лет она полна яда.
– И кто же воевал здесь? – поежилась Гаота.
Юайс помолчал, потом внимательно посмотрел на девчонку.
– Я не готов сейчас рассказывать. Время дорого. Да и мало что знаю. Тем более то, что ты видишь, это лишь крохотный осколок прошлой войны. Но разве ты впервые видишь развалины?
– Нет, – вздохнула Гаота. – Я уже видела. В Нечи целый замок построен на каких-то серых камнях. На таких же, но ровных. На них тоже цветные пятна. А в Ашаре и Аршли – пирсы из такого камня. Говорят, что они такие же древние, как Эдхарский мост. Ты его видел?
– Да, – кивнул Юайс. – Он не единственное, что осталось от древних в целости, но последнее, что продолжает служить человеку. Мост через море. Через Гормский пролив. Ширина этого моста – пятьдесят шагов, а длина – пять лиг. Можешь себе представить его величие, если самые большие корабли проходят под ним и не только не задевают его мачтами, но не смогли бы задеть его, даже если бы их поставили один на другой?
– Ты ходил по нему? – замерла Гаота.
– Ходил, – кивнул Юайс. – Но об этом после. Поспешим. На верхушках этих холмов не может быть проведен обряд. И дело не в камнях. Слишком все неровно. Может быть, в выработке?
– А что это за цветные пятна на камнях?.. – прошептала Гаота, догоняя Юайса, который пошел к лошадям.
– Это… – Он задумался, как будто подыскивал нужное слово. – Это что-то вроде цветной смолы, которая однажды расплавилась от нагрева – потому что во время войны тут плавились даже камни, – а потом окаменела. Сейчас это уже скорее окрашенный камень. Коричневые, красноватые пятна – следы железа. Если где увидишь блеск – это может быть и особо прочная сталь, которую не вырубить даже зубилом, и стекло. Кстати, редкие мастера делают из этого металла отличные мечи.
– Как наши? – спросила Гаота.
– Наши мечи не делают в Талэме, – ответил Юайс и крикнул стражникам: – Едем к выработке. Потом спустимся из нее по широкой дороге, по которой возили камень. Здесь не может быть ни обряда, ни дракона.
– Зачем? – обернулась Гаота к Глуме, когда отряд продолжил движение. – Зачем внутри камней эта смола? А металл? А стекло?
– На равнине много таких мест, – ответила Глума. – Есть и такие, где еще можно угадать в развалинах здания, хотя они почти всегда застроены новыми домами, которым в свою очередь уже сотни, а то и тысячи лет. Когда я была как ты, – Глума подмигнула Гаоте, – я тоже доводила Юайса вопросами. Знаешь, что он мне ответил? Он сказал, что по стальным нитям можно пропускать молнии, если их приручить. А по стеклянным – свет. А цветная смола служила для того, чтобы молнии и свет никуда не разбегались.
– Древние были изощренными колдунами? – удивилась Гаота. – Они могли прятать свою силу не только в посохи и амулеты, но и в собственные дома?
– Не знаю, – пожала плечами Глума. – Но согласись, в стенах домов больше места для силы, чем в посохах… Хватит пока болтовни. Мы уже на месте.