– О, святая Бригитта, приди ко мне и помоги мне спастись из заточения. Я с детства верю в твою защиту, но сегодня пришло время просить о помощи. Ведь ты прославилась своими чудесами, своей добротой и отзывчивостью. Ты никому не отказывала в просьбе. Так помоги же мне, бедной, заточённой в этой старой башне, вновь увидеть свободу и своих родных. Ведь я родилась в твой праздник, в Имболк, и матушка сразу же отдала меня под твоё покровительство. Правда, имя мне дала в честь нашей королевы, которую очень почитала всегда и которой глубоко благодарна за помощь и поддержку. Ты ведь не обиделась за это, правда? А для меня ты моя покровительница и защитница. И твой образок всегда у меня на груди. Помоги же мне!
Филиппа закрыла глаза, которые наполнились слезами, и стояла у окна, прижав руки к груди в старом, как мир, молитвенном жесте. Вдали догорал закат, было тихо, ни ветерка, ни шелеста трав. И вдруг … Девушка даже в первую минуту не поверила себе. Но это было правдой. Там, внизу, молодой мужской голос пел на валлийском языке. И голос, и мелодия были ей знакомы, только слова были другие.
– Где ты, свет моих очей, радость жизни моей? – пел голос. – Отзовись мне, и солнечное тепло вновь вернётся в моё сердце. Без тебя жизнь темна, как осенняя полночь.
Филиппа замерла. Это был их с Майклом секрет – они научились языку соседей у старой валлийки, что работала в замке, и часто разговаривали на нём, когда не хотели, чтобы их поняли окружающие. А Майкл иногда пел валлийские песни. Девушка заметалась по комнате. Отозваться она не решилась, поскольку не знала, далеко ли её стражи. Тогда она сорвала со своей груди платок и отчаянно замахала им в открытое окно. Снизу раздался счастливый мужской смех.
– Завтра, – пропел знакомый голос, – будь готова завтра, Ласточка, и мы улетим с тобой в далёкие края.
Филиппа высунулась в окно так далеко, как только смогла, но сгустившиеся сумерки не позволили ей разглядеть, что делается внизу, в лощине под стеной башни. Ей казалось, что она видит какое-то движение, но, скорее всего, это была лишь игра воображения. Успокоиться было трудно, даже невозможно. Она быстро шагала по комнате от стены до стены, чтобы хоть немного снять напряжение. Иначе, казалось, сердце разорвётся от радости. Как они её нашли? Как сумели пробраться сюда?
Чуть-чуть успокоившись, девушка снова принялась горячо молиться Святой Бригитте. Но теперь уже звучали слова благодарности. И вдруг её как холодной водой обдало. А вдруг именно завтра этот ненавистный де Бриер придёт за ней и разрушит все её надежды на спасение. И Филиппа вновь взмолилась своей святой, умоляя отвести от неё эту беду.
– Ещё один день, один только день подержи это чудовище вдали от меня, – молила она. – Позволь мне улететь с моим любимым. Я не знаю, как он будет спасать меня, но не побоюсь ничего. Ничто не испугает меня, когда Майкл будет рядом.
Уснула она в эту ночь очень поздно, почти перед рассветом, когда даже сычи замолчали, давая себе отдых. А проснувшись, вновь не могла найти себе места. Пришли, как обычно, охранник с дебелой девкой, что носила ей еду и меняла ведро. Филиппа изо всех сил старалась казаться такой же, как всегда, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Кажется, пронесло. И потянулись часы. Никогда ещё в её жизни время не ползло так медленно, как в этот день в старой башне. Солнца не было с утра. И чем дальше, тем становилось темней, хотя был ещё день, она знала, чувствовала это. А вечер пришёл и вовсе необычный. Ни дождя, ни ветра не было, но огромные тёмные тучи нависли над землёй так низко, что, казалось, готовы были раздавить всё, что на ней есть, своей тяжестью. Густой туман клубился в воздухе, поглощая все звуки и не давая видеть. И вдруг он стал наползать на башню, поглощая её.
Мужчины внизу с ужасом смотрели, как сизая непроглядная муть поглощает верхний этаж господского дома и половину башни. Безумием было бы осуществить задуманный план в такой жуткой обстановке, и всё-таки Майкл полез на башню.
Они долго спорили накануне с Рори, кто из них полезет наверх, чтобы вызволить Филиппу. Рори не хотел отпускать друга, но тот был неумолим.
– Да, она твоя сестра, Рори, – говорил он, – но для меня она единственная в мире женщина. Тебе ли не знать об этом? И потом, ты – наследник своего отца, а он … Ох, Господи, только бы милорд остался жив. А по стенам лазить мы ведь умеем не хуже ящериц. Или ты забыл?
Молодой Мюррей вынужден был согласиться. И подъём начался. Время, казалось, остановилось для всех, кто ждал внизу. Майкл же отбросил все мысли и сосредоточился на том, чтобы ползти вверх, неуклонно, шаг за шагом, как настойчивое насекомое.
Филиппа наверху тоже не могла найти покоя. Но не позволила себе ни на миг отойти от окна. Смотреть было бесполезно, и она слушала. Она вся превратилась в слух, пытаясь уловить хоть какой-то звук, свидетельствующий о том, что помощь близка. Вот она услышала, как будто что-то твёрдое царапнуло по камню. Ещё раз, кажется, ближе. И через несколько долгих минут из густого тумана вдруг возникло дорогое лицо, бледное и напряжённое. И Майкл спрыгнул с окна к ней в комнату.
– Не будем терять времени, Ласточка, – быстро проговорил он, – у нас впереди тяжёлый спуск и долгий путь, чтобы успеть уйти подальше.
Он быстро огляделся. В этом грязном сарае даже не к чему было прикрепить верёвку, которую он вытащил из-за пазухи. Майкл, было, отчаялся, но тут обнаружил крюк в стене, служивший, несомненно, для приковывания пленных цепью. Крюк оказался достаточно крепким, чтобы выполнить предназначенную ему роль. Майкл быстро, но надёжно закрепил на нём веревку и стал разматывать её в окно. Вскоре чьи-то руки подхватили другой конец верёвки и натянули её. Майкл удовлетворённо хмыкнул и повернулся к Филиппе.
– Тебе придётся крепко держаться за меня, Ласточка, – сказал он. – Я, конечно, привяжу тебя для верности к себе, но ты уж постарайся, не подведи.
С этими словами Майкл притянул девушку к своей спине и крепко привязал широким ремнём.
– Ну, Господи, помоги нам, – прошептал он, навалился на окно, осторожно перебросил ноги, ухватился за верёвку двумя руками, и они повисли над пропастью. Спуск начался.
Филиппе казалось, что этому долгому беззвучному спуску в густой мгле не будет конца. Но когда они оказались ближе к земле, видимость улучшилась, и уже можно было разглядеть внизу фигуры людей, ожидающих их. Сердце девушки радостно забилось, когда она узнала Рори. Рядом с ним стоял Родерик, а дальше ещё двое их воинов. Земля была всё ближе. Но она чувствовала, как тают силы Майкла. Его руки подрагивали, движения замедлились. Он позволил себе замереть на пару минут, дав телу отдых, и, глубоко вздохнув, двинулся дальше. Ещё немного, ещё, и вот уже сильные руки брата подхватывают её, а Родерик поддерживает пошатывающегося Майкла. Его руки ободраны в кровь, но задерживаться они не могут. Нужно скорей уносить ноги из логова зверя.
– Быстрей, – прошептал Родерик, – уходим.
И они двинулись вниз по склону лощины. Осторожно, чтобы не стукнул камень под ногой, не затрещала ветка. Потом начался подъём. Он был куда трудней, но вскоре к ним потянулись сильные руки и помогли сделать последние шаги. Здесь их ждали остальные воины, а невдалеке паслись кони. Люди устремились под сень спасительного леса.