Лес был окрашен в яркие красно-желтые цвета. Некоторые деревья еще зеленели, сопротивляясь осени, а другие уже сбросили побуревшую листву. Деревья плотно обступили дорогу и сделали над ней свод, сомкнув свои кроны. Увядающая трава на склонах и ухабистая грунтовка были усыпаны несметным количеством желтых, красных и коричневых листьев.
Слева через приличное расстояние друг от друга стояли одинокие частные дома. Судя по внешнему виду строений, в них доживали свои дни в уединении и покое обедневшие пенсионеры. На некоторых участках Клотов увидел строящиеся коттеджи.
Майор знал, что в конце этой дороги, там, где она снова подходила к шоссе, активно велось жилищное строительство. Уже были воздвигнуты десятки разностильных коттеджей, но на этом конце улицы пока что было тихо, красиво и даже немного дико.
Через полкилометра дорога взобралась на перевал и пошла под гору, одновременно повернув налево. С этой высокой точки открывался превосходный вид на Амурский залив. Живописную панораму частично закрывал высокий зеленый забор и двухэтажный коттедж Олега Петровича. Однако проехав немного дальше, или, поднявшись на террасу дома Колосова, можно было увидеть поистине чарующую картину. Взору открывались две покатые сопки, разукрашенные пестрой осенней палитрой. Склоны сопок обрамляли панораму снизу, справа и слева и, указывая направление взгляду, спускались к морю. У побережья, приблизительно в трех километрах ниже того места, где находился дом Олега Петровича, виднелись мазки цивилизации в виде нескольких многоэтажных домов. Волнистый берег переходил в синюю полосу Амурского залива, за заливом четко прорисовывалась бурая холмистая полоса противоположного берега, а над ней — сочное голубое небо.
Там, где дорога делала поворот налево и начинала спускаться с перевала, склон имел форму ступени, на которой и расположился дом Колосова.
Фиолетовый джип остановился на вымощенной брусчаткой площадке перед металлическими воротами и калиткой.
Олег Петрович не успел просигналить, как ворота, приводимые в движение электромотором, поползли в сторону. Клотов воспользовался короткой остановкой для того, чтобы осмотреться.
Дом Колосова находился слева от дороги, а справа от нее сплошной стеной стоял лес, покрывающий сопку до самой ее вершины. Ближайшие к дому строения располагались дальше и ниже по улице. Клотов разглядел там один старенький домишко и синюю крышу заслоненного деревьями коттеджа.
Пока джип заезжал во двор, майор успел осмотреть благоустроенную площадку между дорогой и забором. В центре ее стояла выкованная из чугуна изящная скамья с подлокотниками, обращенная спинкой к воротам. Над скамьей был сделан навес, украшенный такой же искусной ковкой. Судя по всему, это была та самая скамейка, на которой сидела Нина Леонидовна, когда на нее напали. Было очевидно, что, желая остаться незамеченным, неизвестный должен был прийти той же дорогой, по которой приехали Клотов и Олег Петрович. В таком случае его обязательно должен был увидеть охранник, дежуривший на втором этаже строения, которое возвышалось над забором и выполняло роль сторожевого поста.
Джип остановился посреди двора, который был полностью вымощен брусчаткой, так что нигде не было видно ни пригоршни земли, если не считать кадок, в которых росли молодые кипарисы.
Олег Петрович первым вылез из машины. Клотов последовал за ним, захватив с заднего сиденья дорожную сумку.
Коттедж Колосова имел два этажа и мансарду и был покрыт светло-серым отделочным материалом. Большая терраса выходила на противоположную сторону дома, а во двор смотрели только окна. Входная дверь была двойной и стеклянной, наподобие тех, которые устанавливают в супермаркетах, поэтому через стекло был прекрасно виден холл, посередине которого лежал ковер, а также другие элементы обстановки, в числе которых майор приметил бочонок с пальмой трехметровой высоты и лестницу, ведущая на второй этаж.
«Под этой лестницей жена Колосова нашла мертвую няню», — сообразил Клотов.
Олег Петрович и гость вошли в дом.
— Светлана! — громко позвал Колосов, едва переступив порог.
Не дожидаясь появления хозяйки, мужчины разулись и убрали обувь в шкафчик под вешалкой, на которой в это время года висело совсем мало верхней одежды. В шкафчике майор обнаружил пару тапочек своего размера, а на вешалке — знакомый плащ сиреневого цвета.
«Видимо, не очень хорошо идут дела в детективном агентстве, раз Галя за столько лет не смогла поменять себе плащ».
Он еще помнил то время, когда Галя приходила в этом плаще на службу в РУВД. В памяти до сих пор остался крапчатый рисунок на пуговицах и голубой подклад.
«Она опять оставила на вешалке свой плащ, возможно, специально провоцируя автора записок на новые угрозы», — догадался майор.
В этот момент Галя, по подсчетам Клотова, должна была ехать домой в каком-нибудь переполненном автобусе. Ей нужно было сделать, как минимум, две пересадки и потратить целый час, чтобы добраться из пригорода к себе домой.
Из комнаты, расположенной на первом этаже, из которой уже доносились запахи готовящейся пищи, вышла молодая женщина лет тридцати пяти.
— Света, познакомься — это мой партнер из Екатеринбурга, Андрей. — Колосов указал на Клотова. — Я тебя предупреждал, что он поживет у нас несколько дней… А это моя жена, Светлана.
Майор и жена Колосова обменялись слащавыми улыбками и кивками.
«Почему восемьдесят процентов Светлан — это блондинки?» — подумал Клотов.
Светлана Колосова оказалась очень привлекательной. Большие голубые глаза и пухлые губы поначалу ввели майора в заблуждение относительно интеллекта хозяйки дома, однако в процессе общения ему стало понятно, что Светлана не только соблазнительна и красива, но и далеко не глупа.
Рождение ребенка и три с лишним десятка прожитых лет придали ее фигуре спелые формы, свойственные следящим за собой нерасполневшим женщинам. В этот вечер на Колосовой было короткое и совсем не домашнее платье, которое подчеркивало холмистость ее фигуры и свидетельствовало о том, что гостя ждали.
— Привет, па, — негромко произнес кто-то наверху, и майор вместе с Олегом Петровичем дружно вскинули головы.
На площадке второго этажа стояла девушка. Она держала на руках одетого в ползунки и распашонку малыша. Нетрудно было догадаться, что у нее на руках — третий отпрыск Олега Петровича, названный Алексеем.
— Привет, Лиза, — улыбнулся дочери Колосов.
— Здравствуйте, — добавил Клотов.
— Добрый вечер, — ответила Лиза.
Дочь Колосова оказалась обаятельной девушкой среднего роста, изящной и стройной. Ее прямые волосы ниспадали на плечи и были выкрашены в цвет созревшей пшеницы. От Лизы веяло неким аристократизмом, как от человека, выросшего в достатке и обласканного вниманием. «Изюминкой» девушки были красивые светло-серые глаза.
Однако Клотову показалось, что у Лизы чересчур тонкие губы, и он пришел к выводу, что Светлана выглядит гораздо интересней и соблазнительней, чем ее падчерица.