Девушка отвернулась, не в силах вынести его взгляд, и тут же услышала у себя над ухом бархатный шепот мужчины:

– Что я делаю неправильно?

«Что?.. Что? Что?!» – эхом отозвалось в голове рыжеволосой, которую сковал ужас.

– Мои чувства – это неправильно? – произнес мужчина на другое ухо, обжигая холодным дыханием кожу. – А может быть, я и сам – ошибка?

Алекса вздрогнула, почувствовав, как ей на плечи опускаются ладони Генри.

– Вы напряжены, – сказал он миролюбиво. – Расслабьтесь. Хотите, я сделаю вам массаж, Александра? Лизе нравится, когда я делаю ей массаж. Я очень хорошо чувствую, – он с шумом втянул воздух, – человеческое тело.

Сила его обаяния буквально сшибала с ног. Рыжая напомнила себе, что это просто совместный результат усиленной выработки феромонов и неплохого гипноза.

– Это аморально, – Алекса с трудом вдохнула, – это аморально по отношению к человеческим чувствам. Я…

– Вы? – повторил он с любопытством.

Ей пришлось приложить поистине гигантское усилие, чтобы отстраниться от Генри. Его аура давила на нее незримой темной глыбой, заставляя повиноваться. Сопротивление давалось с трудом.

Она отошла к окну, закрытому темно-зелеными жалюзи, и бездумно уставилась на них. В уме вертелось множество доводов против слов мужчины, но едва ли не впервые в жизни они казались Алексе несущественными.

– Вы сломаете ее, – сказала она наконец, спиной чувствуя взгляд Генри. – Она уже бредит вами, а что будет дальше? Через десять лет? Двадцать? Могу точно сказать, человечество не придумало лекарства от старости. Вы найдете себе новую молоденькую дурочку, а Лизу отбросите, как пустой фантик. Как поступали с другими. И потом, вы зря думаете, что она милая девочка. Поверьте, она далеко не дура. И может причинить достаточно неприятностей… не только вам.

– Я знаю о Елизавете все, что считаю нужным знать, – скучным голосом сообщил ей Генри.

– И она знает о вас ровно столько, сколько вы считаете нужным!

– А должно быть иначе? Или мы с вами в неравных условиях?

На это Алекса не смогла ничего ответить: один – один.

– Знаете, Александра, я не люблю две вещи: тратить понапрасну время и повторять дважды. Потому что, когда я повторяю в третий раз, мне приходится принимать меры, дабы убедиться, что собеседник меня услышал, – спокойно заговорил мужчина, и Алекса прекрасно слышала в его низком голосе, который представительницы женского пола находили притягательным, угрозу. – Вы ведь понимаете меня?

– Более чем.

– О, прошу простить, – вдруг сказал Генри. – Ко мне пришли.

И в эту же секунду раздался медовый голос секретарши из селектора:

– Господин директор, к вам посетитель.

– Пусть заходит, – велел мужчина. – Был рад нашей встрече, Александра. Обещание о вине, разумеется, в силе.

– Но подождите! А как же Лизка? – воскликнула девушка. – Пожалуйста, выслушайте меня! Зачем вам с ней играть?

– Это не игра.

– Я знаю, что вы любите красивых девушек одного типажа и…

Генри, который, видимо, уже устал от общества Александры, сдвинул темные широкие брови у переносицы.

– Не забывайтесь. Или вы хотите маленькой войны?

На этот раз Алекса хоть и с трудом, но выдержала тяжелый давящий взгляд.

– В войнах, даже самых маленьких, первыми погибают лучшие. А вы лучше меня.

После чего, решив не испытывать судьбу, быстро выскользнула из кабинета. В каком-то полубреду рыжеволосая вышла на улицу и, только оказавшись в спасительной тени аллеи, упала на ближайшую скамейку и спрятала лицо в ладонях. Ей казалось, что она чудом избежала чего-то очень плохого.

Генри же вновь сел в свое кресло в ожидании нового посетителя.

– Настоящая женская дружба. – Мужчина проговорил это чуть слышно, задумчиво поднеся костяшки руки к бескровным губам. – Похвально, конечно, но не перегибай палку, девочка.

Он взял ручку-перо и размашисто написал на первой странице проекта Алексы «Рекомендовано. Г.Б.».

Она будет ценным кадром для его проекта. Ради такого дела он даже простит ей нахальство и непочтительный тон. В конце концов, такое рвение защитить подругу даже вызывает уважение.

Глава 5

Дни с Генри были подобны полету над волшебной страной. Да, пусть изначально он заинтересовал Лизавету своими деньгами и высоким положением в обществе, а также внешностью и представительностью, но теперь девушка понимала, что ее тянет к этому невероятному таинственному мужчине еще по какой-то причине. Лизе все время хотелось быть рядом с Генри, слушать его голос, держать за руку, класть голову на плечо, прижиматься к груди. Рядом с ним она чувствовала себя хрупкой и слабой, и это было очень приятно. К тому же Генри всячески давал понять, что он способен защитить девушку от всего на свете.

Когда его не было рядом, Лиза начинала тосковать и чахнуть. Никогда раньше с ней такого не происходило. Ни один мужчина не заставлял ее так сильно скучать, однако и столько счастья тоже не дарил.

Лиза с любовью посмотрела на мужчину, сидевшего за рулем и внимательно глядящего вдаль. Может быть, он о чем-то думал, но девушка пока так и не научилась полностью понимать своего любимого – он по-прежнему оставался для нее загадкой.

Сегодня Генри водил ее в консерваторию – на известную оперу Рубинштейна «Демон». Раньше бы Лизка обязательно заснула на таком скучнейшем мероприятии, но сегодня была настолько поглощена мужчиной, что даже ни разу не прикрыла глаз – просто сидела и наслаждалась тем, что касалась руки Генри. Впрочем, опера ее тоже несколько заинтересовала. И хотя девушка совершенно не разбиралась в происходящем, но когда во время динамичного и трагичного по звучанию финала главная героиня – грузинская княжна Тамара, поцеловав демона, умерла, Лизке стало очень грустно. И до сих пор на сердце был неприятный осадок.

– Тебе не понравилось? – спросил вдруг неожиданно Генри, и девушка вздрогнула.

– М? Нет, что ты, понравилось. Просто…

– Просто?

– Жалко девушку. Она ведь его любила, а он убил ее. Поцелуем, – со вздохом ответила Лиза, глядя на закат, рассыпающийся над городом на миллион оранжево-лиловых осколков.

– Он тоже страдал, – сказал Генри.

– Ну да, поэтому, в конце концов, проклял весь мир.

– Потому что мир не принял его раскаяния.

– Какое раскаяние? – устало спросила Лиза. – Он же демон.

– Он любил, – возразил Генри.

– И убил своей любовью. Если любовь способна убить – любовь ли это? – вдруг задала странный вопрос Лиза и сама удивилась, но продолжала: – Может быть, если бы это была настоящая любовь, небеса бы не оттолкнули демона и его чувства… Извини. Мы опять пришли к началу, извини, – улыбнулась виновато Лиза, вдруг поняв, что, кажется, сказала что-то не то. Генри ничем не выдал себя, не кричал и не жестикулировал, но девушка отчетливо поняла, что он напряжен и недоволен. – Прости. Я совсем ничего не понимаю в искусстве.