Генри ошибся, истолковав молчание Алексы как ее готовность сотрудничать.
– Что ж, давай решим эту проблему цивилизованным, мирным путем. Ты говоришь, где находится Елизавета, я забываю о твоих ошибках, списав их на твою молодость.
Алекса упрямо молчала.
– В клане Доктус есть проблемы с воспитанием молодняка. А ведь его глава, твой уважаемый дядюшка, – почтенный член нашего маленького, спрятанного от людских глаз общества. Так жаль, – притворно вздохнул Генри. – Александра. Я не любитель загадок. Как тебе удалось ее спрятать, кстати?
– Не мне, – призналась Александра, – одна из цыганок дала ей амулет с антидотом. Он блокирует влияние ваших феромонов. А я позабочусь, чтобы он всегда был при ней.
– Все-таки ты глупая девчонка. – Мужчина сделал несколько шагов к девушке, и та, не выдержав, отступила. Утренняя сонная атмосфера быстро стала не слишком доброй. – Маленькая, глупая девочка. – Он все же поймал ее и резко двумя пальцами приподнял подбородок. – А я ведь предупреждал, что не люблю повторять дважды. Не лезь туда, куда не надо. И, быть может, я не буду лезть в дела твоего клана.
Девушка сжала кулаки от ярости. В обманчиво-медовом голосе Генри была угроза.
– Я и Лиза – мы сами разберемся. Твоя отвага уже граничит с глупостью, я не верю в столь сильную женскую дружбу. С какой радости ты так ее защищаешь? – Генри склонился к девушке, и его губы почти касались ее щеки. – Готова рискнуть своей жизнью ради ее безопасности? Готова соперничать со мной? – Он откровенно насмехался над Александрой.
Атмосфера вокруг окончательно утратила утреннюю безмятежность, помрачнела и балансировала на опасной грани с враждебным напряжением, похожим на хрупкое стекло – ступи на него, и оно тотчас расколется на тысячи осколков.
Алекса резко выдохнула сквозь плотно стиснутые зубы. Тот оборот, который принимал их странный разговор, ей не нравился. В глубине души она понимала, что идти против Генри не может. В конце концов, кто она такая, чтобы перечить одному из Старших? Всего лишь юная вампирша, ни разу не входившая в боевую фазу, зато имеющая зашкаливающий уровень дурости. Не готова она сейчас рисковать жизнью, которая не раскрылась ей пока во всех красках. Не хочет жертвовать тем, чем сполна еще не насладилась. Не может отдать себя на растерзание одному из сильнейших вампиров, оставить клан, мечты, планы, свою глупую любовь.
Теплый ветер заиграл с ее волосами, и они вдруг напомнили девушке алеющий на рассвете флаг.
Нет, она не готова к этому. Но… Но выбора у Александры не оставалось.
Да, она хотела отвадить могущественного вампира Генри от обычного человека Лизы. Изначальное неравенство этой пары – вот что сильно возмущало Алексу. Ведь Генри отлично понимал, что у них нет будущего. Рано или поздно разум Лизки сдастся, и она сойдет с ума, как сходили все ее предшественницы. Как спятила ее родственница, хоть и смогла в свое время убежать от Генри. Невероятное, убийственное обаяние и темная затягивающая сексуальность – этим отличались вампиры его клана – клана Адвент. Они могли регулировать работу феромонов, чтобы подчинить себе любого. Генри овладел этим умением в совершенстве. А чтобы еще сильнее привязать к себе Лизу, он дал ей серьги, в которых был спрятан сильный концентрат его феромонов. Человек, хоть раз поддавшийся их обаянию, становился своего рода наркоманом. Насколько знала Алекса, преодолеть такую болезненную и одновременно сладкую зависимость удавалось очень немногим. И она не была уверена, что Лизка справится. Если только сам Генри ее не бросит. Или если она не ухитрится влюбиться в кого-то по-настоящему. Только вот Алекса хорошо знала свою подружку и с горечью осознавала, что ту больше привлекают деньги, власть, роскошь, нежели искренние чувства. А любовью к деньгам вампирскую зависимость не излечишь.
Но была и еще одна причина неожиданной смелости Алексы. Она вдруг поняла, что если сейчас отступит, поддастся напору Блэка, разрешит растоптать себя и своих близких – подругу или дядю, неважно, это изменит ее саму, сделает жалкой и трусливой. И тогда всю жизнь, пусть и не по-человечески долгую, она будет не сама идти впереди, а бежать, вечно подгоняемая кем-то.
В груди Алексы зажегся огонь, и его отблески можно было увидеть в ее глазах.
– Так что же? – Генри наблюдал за задумавшейся девушкой. Кажется, он понимал ее чувства и желал, чтобы вместо высокого одиночного пламени вспыхнул пожар, который может сжечь само нутро. – Ты же не станешь рисковать собой, своим будущим ради человека, Александра Сокольникова, молодой вампир клана Доктус? У тебя ведь все впереди. Еще лет триста полноценной жизни, новых открытий, великих свершений! С такими, как ты, с твоими талантами вся наша крохотная, но такая живучая цивилизация может шагнуть вперед. Ты станешь гордостью клана, нет, всего нашего рода! – С каждым словом голос Генри становился все более громким, раскатистым, как у комментатора на важном матче. – И, возможно, твой оперативник посмотрит на тебя по-другому, – вдруг тихо шепнул он, почти с умилением глядя на то, что рыжеволосая девушка зажмурилась и до крови укусила губу. Фамильный гипнотизирующий голос Адвентов в большей степени был опасен для людей, но и на вампиров тоже мог влиять. Как и их взгляд. Недаром Генри носил очки-хамелеоны. Повышенная чувствительность сетчатки к дневному свету плюс гипнотизирующий взгляд.
– Твое решение?
– Нет.
– Ты же понимаешь, что это лишь временная передышка. Лизавету я не отпущу.
– Я знаю, – тихо отозвалась Александра, – только выбора у меня нет.
– Значит, по-хорошему не хочешь. Жаль, – с сожалением констатировал мужчина.
От моментального поражения Алексу спасло то, что внутри она уже готова была к драке. И кубарем откатилась в сторону, едва услышала фразу, что по-хорошему она договариваться не хочет.
«Ну, Лизка, – она почувствовала рядом дуновение ветра, словно кто-то невероятно быстрый пронесся мимо, – отожгли вы с родственницей. Запали на вампира, а мне все расхлебывать. Из-з-звращенки».
Это был даже не бой, а избиение младенцев. Старший вампир против молодой девчонки, впервые в жизни ощутившей, что такое боевая фаза. Александра в теории знала, как это происходит: специальная железа в вампирском организме выбрасывала огромную дозу гормонов и адреналина, ускоряла все процессы и подавляла болевой синдром. Внешне вампир практически не менялся, разве что выдвигались спрятанные до поры когти и клыки, такие удобные, чтобы рвать противника. Затем наступал «откат», когда истощенному организму требовалась большая доза крови для восполнения энергии и сил.
Кому, как не Александре, было знать все подробности вампирского организма, его плюсы и неизменные минусы, которые она уже давно старалась убрать. Именно над этим трудились на ее работе. Косметическая же продукция была прикрытием.
Поначалу Алекса ухитрилась увернуться и даже задела когтями руку мужчины, распоров ткань рубашки и оставив рваные царапины. В ответ получила такой удар, что отлетела в сторону, ударилась о дерево и сползла на землю. Впрочем, мотнув головой, встала и снова кинулась в бой.