— А мой еще ближе, всего в четырех.

Она приняла решение в тот момент, когда прикоснулась к нему, но поняла, что он ждет ее ответа.

— Звучит заманчиво.

Расстояние в четыре квартала показалось Доновану удивительно большим, его тело взывало к нему, требуя взять ее прямо сейчас. Эта женщина олицетворяла собой страсть.

Лорелея пошла за ним вниз по улице Дофина вглубь квартала. Внезапно он ощутил сопротивление с ее стороны и обернулся. Лорелея внимательно смотрела на свои ноги, Донован решил было, что она передумала. Только потом понял, что причина в ее невероятно сексуальных туфлях. Старые неровные тротуары квартала таили в себе множество ловушек для них; он вел ее за собой, как пещерный человек тащит добычу в свое логово.

Донован замедлил шаг. В знак благодарности Лорелея сжала его руку, тем не менее, не отрываясь, смотрела под ноги.

Еще один квартал вверх по улице Святого Филиппа, поворот на Бургундскую, и дом из красного кирпича замаячил впереди. Донован понял, они уже совсем близко, и кровь начала закипать, устремившись к паху с такой скоростью, что он с трудом смог найти ключи и вспомнить, как открывается дверь.

Прохладный воздух несколько охладил его пыл, когда он буквально втащил Лорелею в дом и захлопнул дверь. В неярком свете, льющемся из гостиной, было видно, что на лбу Лорелеи выступил пот, а румянец на щеках вызван напряжением или возбуждением.

Донован решил, что это сексуальное возбуждение, поскольку Лорелея почти бросилась в его объятия. Ее руки обвились вокруг его тела, губы искали его рот. Тогда он взял ее на руки и стал подниматься по лестнице.

Лорелея расстегнула его рубашку и, просунув руку под нее, коснулась тела. И когда начала ласкать его сосок, Донован чуть не упал с лестницы. Даже задержал дыхание, чтобы сосредоточиться и вспомнить, где его спальня.

Вот наконец и она. Ему пришлось призвать на помощь все свое мужество, чтобы не наброситься на Лорелею и не погрузиться в нее немедленно. Наоборот, он осторожно поставил ее на ноги. Она тут же скинула туфли, забросив их подальше, и коснулась губами его груди.

Донован думал, что обжигающее чувство, оставшееся в памяти, явилось побочным эффектом слишком большого количества выпитой текилы и плодом его воображения, но сейчас он почувствовал, что его воспоминания не идут ни в какое сравнение с реальностью. Лорелея обладала гипнотической силой, которая одурманивала его и была опасной.

Ее руки торопливо стаскивали с него рубашку. Затем она со вздохом восторга провела пальцами от его ключиц до пряжки на ремне. Подняла глаза и слегка улыбнулась, потом резко откинула волосы на плечи, расстегивая молнию на своем платье. Секундой позже алый шелк упал к ее ногам, и она предстала перед ним в полоске черного шелка.

О боже! Она была еще красивее, чем он помнил. Донован сначала даже не понял, что произнес эти слова вслух, пока Лорелея не положила руку ему на грудь и не сказала:

— Хорошо, что тебе тоже есть чему удивляться.

Донован не помнил, как они очутились в постели, но уже секундой позже Лорелея лежала на спине, ее лицо обрамляли черные как смоль волосы, а он, опустившись на нее, впитывал ощущение ее тела.

«О боже! — подумала Лорелея. — Это было… Это… Это было… Это счастье». Она не могла удержать мысль надолго.

У Донована была поразительно нежная кожа поверх твердых мускулов, а жесткие волоски на груди обжигали ей соски. Бедра маняще двигались, губы покрывали поцелуями ее тело. Лорелея не понимала, растворяется ли она или горит ярким пламенем. Трясущимися от страсти руками она нащупала застежку у него на брюках, но Донован перехватил инициативу.

Затем была лишь горячая кожа и руки, которые, кажется, знали точно, до чего нужно дотронуться, чтобы буквально свести ее с ума. Губы Донована… О боже, его губы… Лорелея выгнулась к нему, пытаясь найти опору, и вдруг поняла, что крик, который она слышит, издает именно она.

А затем Лорелея услышала, как застонал Донован, когда его губы соединились с ее губами, чтобы поглотить ее крик, когда он вошел в нее горячим вибрирующим ударом.

Ее оргазм продолжался и продолжался, Лорелея крепко прижималась к Доновану, будто с радостью встречала шторм, волны которого принесли ей несказанное удовольствие.

Глава 4

Лорелея уже не спала, хотя ее глаза были закрыты. Даже если бы Донован не лежал рядом с ней, по тому, как она дышит, он бы смог определить это, ее дыхание было уже не таким глубоким и ровным. Теперь она не была столь недосягаемой, как несколько часов назад. Под глазами залегли тени, щеки и губы горели, волосы прилипали к влажной от пота коже.

Она выглядела вполне земным существом, способным испытывать чувства, но слишком искушающим для того, чтобы быть реальностью. И еще на удивление спокойна и молчалива. Лорелея не относилась к тем, кто долго сохраняет спокойствие, а Донован с удовольствием поддержал бы беседу ни о чем, не отрывая головы от подушки, но ее молчание заставило его нервничать. У нее всегда находилось о чем поговорить. Обо всем на свете. Но не сейчас. Она смотрела на него, повернувшись на бок на своей стороне кровати королевских размеров, оставив между ними достаточное расстояние. Донован ощущал, что невидимая преграда, казалось, если до нее дотронуться, вполне могла ударить током.

Донован заложил руки за голову и уставился в потолок. В действительности связаться с Лорелеей, связаться вторично, было огромной глупостью. Он прекрасно это понимал, однако позволил своей маленькой головке принять решение.

Что же такое было в Лорелее, что превратило его в подростка, который еще никогда не прикасался к женщине? Потеря самоконтроля или блокировка высших функций мозга заставили его устыдиться настолько, что он не мог даже и подумать об этом. Не будет ли это сюрпризом для тех, кто любит писать эти «наиболее приемлемые» статьи, в которых Донован представлен как некий Казанова-креол?

— Вспомнил что-то забавное? — Голос Лорелеи был несколько хрипловатым.

Донован повернулся к ней и увидел, что ее глаза широко раскрыты и она наблюдает за ним.

— Ты чему-то улыбаешься.

— Да? Ты думаешь, это благодаря тебе?

Ее губы немного скривились.

— Если бы на твоем месте был бы кто-то другой… возможно.

— А теперь кто улыбается?

— О, я, несомненно. Это было очень приятно.

Искренность этого заявления заполнила его, поглотила полностью. Донован был рад, что уже успел перевернуться и теперь лежал не на спине. Лорелея потянулась, как кошка, выгнув спину, и Донован не смог оторвать взгляд от ее маленьких, но идеальной формы грудей. Сексуальное желание, подобно короткому замыканию, вспыхнуло у него в мозгу. Ее кожа, казалось, сияла в полумраке, изгибы тела призывали снова и снова исследовать их. Лорелея тихонько рассмеялась.

— Мне кажется, я должна поблагодарить тебя.