Через два часа на дороге, ведущей к обрыву, появился внедорожник… я сразу не опознал его. «Китай» какой-то, что ли… Внедорожник остановился, из него выбрался тип в черных очках и с автоматом «узи». Вот чего больше всего не люблю – таких идиотов. Автомат, стрелять из которого они научились по фильмам, максимум один запасной магазин, а то и этого нет, бронежилета или кэрриера [9] тоже нет, и по факту все, что он может, – это умереть вместе с хозяином. Говорят, что в древние века на Востоке такое практиковалось: если по какой-то причине умирал хозяин, то вместе с ним казнили и стражу – потому что та ему пригодится на том свете…
Но у меня не было автомата, к сожалению, зато были пистолет и трофейное ружье. Я вскинул ружье и прицелился охраннику в голову.
Из джипа выбрался какой-то тип лет пятидесяти-шестидесяти, небрежно одетый, толстый. Он сделал отмашку охраннику, а сам, переваливаясь, покатился вверх по склону. Не обращая никакого внимания на ружье, первым делом ломанулся к фургону, осмотрел его, убедился, что там никого нет, и уже потом пошел ко мне.
– Дальше не надо, спасибо. – Я сопроводил слова движением пистолета, который держал в левой руке.
– Где мой сын?
– Тот, который пытался меня убить по вашему приказу?
– Где мой сын?
– Отвечайте на вопросы, которые я вам задаю, – сказал я, – иначе ничего не получится. Я застрелю вас, а мои друзья расстреляют вашу машину и всех, кто в ней.
Мы смотрели друг другу в глаза. Мужик был лет на десять-пятнадцать старше меня и не привык, чтобы с ним так разговаривали. Но он понимал, уже понимал, что иного разговора не получится.
– Я приношу извинения за то недоразумение, что произошло…
– Это не недоразумение, это наезд. Но так как я жив, полагаю, мы договоримся. Для начала – вы можете поговорить со своим младшим сыном…
Я набрал номер на телефоне и бросил этому типу.
Шпиц увез Арама – он уже в Стамбуле. Сегодня он находится на конспиративной квартире российской внешней разведки, а завтра его переправят на территорию России, в Сочи или в Крым.
Мужик говорил со своим сыном, наверное на армянском, минут пять. Мне не было его жаль – у меня низкий порог понимания. Этот тип собирался меня убить и вне зависимости от причин этого должен быть как-то наказан.
Минут через пять связь отключили с той стороны. Я достал второй телефон и набрал второй номер.
– По этому телефону вы можете переговорить со своим старшим сыном, которого зовут Арут, – сказал я, – он ведь сидит во Франции? У него появился сотовый телефон и друзья…
Толстяк схватил брошенный мною телефон. На экране появились улыбающийся бородатый парень на фоне спортзала и рядом с ним – его новые друзья из хорватской мафии. У югославской мафии во Франции были давние связи, еще с шестидесятых…
Со своим вторым сыном мужчина говорил минут пятнадцать. А в конце разговора не смог сдержать слез. Но мне опять-таки не было его жаль. Мне никогда не бывает жаль тех, кто идет против меня. Или против моей страны…
– Можете оставить себе второй телефон и время от времени звонить по нему. У вашего сына в тюрьме есть теперь защита, – великодушно произнес я.
– Я – Серж Кеосаян, – представился наконец мужчина. – К сожалению, нет и не может быть защиты от мусульман. Если они решат убить его – они сделают это. Я пытался его защитить.
– Его защищают хорваты. Это хорошие друзья.
– Никто не может защитить его, если шариатский суд вынесет ему приговор, – покачал он головой. – Кто вы?
– А вы взяли на меня заказ, не зная, кто я?
– Я был вынужден.
– Арам сказал, что вынудил вас взять на меня заказ человек по имени Хассан из Исламского государства. Это на самом деле так?
…
– Кто он?
…
– Я спрашиваю, кто он?
– Если я не отвечу – ты убьешь меня, – просто сказал Кеосаян. – Если отвечу, рано или поздно в тюрьме убьют Арута. Я уже пожил…
– Ответ неправильный. Я все равно это узнаю, но если скажете вы – я окажу вам услугу.
…
– Убью человека по имени Хассан. В своих интересах, но и в ваших тоже.
– Его нельзя убить.
– Почему? От него отскакивают пули?
– Нет, не поэтому. Хассан – один из разводящих здесь. Он не просто человек Исламского государства, он связан с большими людьми. Очень большими.
– Это будет не первый агент американской разведки, которого я убью. Или британской?
Серж Кеосаян и я посмотрели друг другу в глаза. И все друг про друга поняли…
– Что у вас за машина? Никогда такой не видел.
Мы сидели в машине Кеосаяна на одной из улиц стамбульских пригородов.
– Это? «Магнум», итальянская. Я привык к ней. Когда я увижу сына?
– Арама? Как только я закончу свои дела здесь и уеду. Мне незачем его держать дольше. Кстати, могу сказать вам – он умеет молчать. Я даже приставил пистолет ко лбу, но он так и не заговорил.
Кеосаян отнесся к этому спокойно и почти равнодушно спросил:
– Почему же заговорил?
– Я позвонил знакомому армянину. Попросил поговорить с ним на армянском и объяснить, что упираться бесполезно.
– Ты не представляешь, каково это – терять сыновей!
– И не хочу представлять. Вы рассказали мне все о Хассане?
– Все, что знал.
– Где, по-вашему, находится станция британской разведки?
Кеосаян назвал адрес.
– Это хороший район?
– Нет, плохой. Много мусульман.
– Кого кроме Хассана вы там еще знаете как британских агентов?
Кеосаян назвал пару имен. В кармане у меня телефон был поставлен на запись. Запись шла.
– Еще чем-то можете мне помочь?
…
– Мне нужна будет машина с водителем, которую не будут проверять.
– Я дам эту.
– Хассан ее знает?
– Да.
– Тогда эту нельзя.
– Амо может поехать на вашей. Он знает, что говорить, если будут проверять.
– Хорошо. Амо можно доверять?
– Он будет молчать.
– Хорошо. Тогда – всё.
– Когда я увижу сына? – снова спросил Серж Кеосаян.
– Я уже сказал! – раздраженно ответил я. – Как только уберусь из страны. В следующий раз десять раз подумайте, перед тем как брать заказ на людей! Тем более тех, о ком вы ничего не знаете…