Он сделал еще одну робкую попытку ее задержать:
– Может быть, нам сходить в ресторан?
Сара решительно отказалась:
– Я не любительница ресторанов, да еще фешенебельных. Я там себя чувствую ущербной какой-то. Пренеприятное чувство.
Вуд хотел сказать, что закажет для них отдельных кабинет, но, представив, как пошло это будет выглядеть, отказался от этой мысли.
– Ну хорошо, что ты предлагаешь? Заказать домой что-то из китайской кухни? Не забывай, что еду нам никто не приготовил, а есть хочется.
– Можно и из китайской. Мне нравится свинина в кисло-сладком соусе. И от пиццы я бы не отказалась. Только без анчоусов. Я их терпеть не могу.
– Я тоже. Итак, делаем заказы в китайский ресторан и пиццерию?
Он позвонил, назвав время доставки заказа, и они отправились домой. Едва дошли до квартиры, как снизу позвонила охрана и предупредила о появлении рассыльных. Вуд сам спустился вниз и принес несколько восхитительно пахнувших коробок.
Чтобы не заморачиваться накрыванием на стол, они устроились на кухне за разделочным столом, на котором миссис Тревис обычно готовила еду.
– Надеюсь, миссис Тревис не будет сильно сердиться на нас из-за оккупации ее владений. – Вуд был несколько обеспокоен собственной бесцеремонностью.
Но Сара его не поняла.
– Почему она будет на нас сердиться? Мы же уберем за собой.
По озадаченному лицу Джорджа поняла, что ему это и в голову не приходило. Вот что значит родиться в богатой семье и всю жизнь жить с прислугой. Небось он и представления не имеет, как включается посудомоечная машина.
Поев, они быстро прибрали на кухне, причем Вуд попробовал сопротивляться, говоря, что он платит чете Тревис именно за то, чтобы они облегчали ему жизнь, но сопротивление было быстро подавлено Сарой. Приведя все в порядок, они пошли в гостиную и устроились на низкой софе. Выключив люстру, Вуд включил режим звездного неба, и Сара ахнула, когда у нее над головой одна за другой на темно-фиолетовом бархате потолка стали зажигаться крупные, будто умытые, звезды, полностью имитируя южное небо.
– Где это? Не в Англии, это точно.
– Это южный крест. В таком ракурсе его видно только с экватора. Может быть, когда-нибудь мы с тобой увидим его вживую.
В ответ Сара лишь скептически хмыкнула. Ему хотелось оспорить это скептическое «хм…», но он засмотрелся на ее запрокинутое лицо и забыл все, что хотел сказать. Без слов обнял ее и прижался к губам, плохо соображая, что делает.
Как-то нечаянно они оказались на софе уже лежа, и Джордж стал целовать ее всерьез, все сильнее и сильнее втискивая в свое твердое тело. Сара поначалу отвечала ему, подавая надежду на продолжение, но в какой-то момент замерла и решительно отстранилась.
Легко поднявшись, извинилась и ушла к себе, оставив Вуда в одиночестве лежать на софе, тяжело дыша, и проклинать все на свете.
Если бы она была искушенной кокеткой, то и тогда не смогла бы эффектнее обставить свой уход. Джордж знал, что в такие моменты мужчины отдадут за продолжение все, что угодно, и он исключением не был.
Ему хотелось кинуться за ней, и только гигантским усилием воли ему удалось подавить этот порыв. Она его гостья и под его защитой. Он не имеет права навязывать ей того, чего она не желает. Но как это чертовски трудно! Немного отдышавшись, с кислой ухмылкой подумал, что это неплохая тренировка его самоконтроля. Только бы она не превратилась в систему.
Утром они, как и договаривались накануне, встретились на кухне ровно в шесть утра. На обоих были джинсы и темные водолазки. Посмеявшись универсальности своей одежды, выпили кофе, съели приготовленный Сарой на скорую руку омлет с зеленью, убрали со стола, хотя Вуд снова был против, говоря, что он платит чете Треверс именно за то, чтобы ничего не убирать самому. Но Сара упрямо вымыла сковородку, заставив Джорджа стереть со стола крошки и убрать в посудомойку использованные приборы.
В Кембридж они приехали за полчаса до начала занятий. Подвезя Сару к кампусу, Вуд по-братски поцеловал ее в щеку. В ответ на ее благодарность прагматично заметил:
– Не за что. Это мне нужно тебя благодарить за то, что скрасила мои скучные дни. Но когда мы встретимся снова?
Сара замялась, и он испугался, что ей что-то не понравилось.
– Я тебя чем-то обидел? Ты поэтому не хочешь со мной встречаться?
Она посмотрела ему прямо в лицо.
– Ты же знаешь, что нет. Но у меня выпускные экзамены, и мне нужно готовиться. Серьезно готовиться. Я и так потратила неоправданно много времени на удовольствия. Теперь мне нужно упорно заниматься, чтобы наверстать упущенное. Может быть, я позвоню тебе, когда смогу?
Вуд помрачнел.
– Как я понимаю, это вежливая форма отказа?
Она с укором посмотрела ему в глаза.
– Конечно, нет. Но мне просто необходимо достойно закончить обучение, в него вложено слишком много сил и средств, чтобы пренебрегать последним, самым ответственным, этапом. Но ведь через месяц он закончится.
Вуд хотел запальчиво сказать, что для него каждая минута разлуки с ней кажется длиннее года, но сдержался. Он не мальчик, чтобы говорить глупости. К тому же у него имидж холодноватого делового человека и ни к чему его разрушать поспешными и непродуманными действиями. Тем более что он и сам не уверен, надолго ли хватит его увлечения. Во всяком случае, прежде он никогда не останавливался на одной подруге больше чем на год. Да и то потом жалел об этом. Его партнерша привыкала видеть его рядом с собой и начинала строить далеко идущие планы, которые он отнюдь не разделял.
Приняв его молчание за согласие, Сара с облегчением улыбнулась ему на прощанье, снова повторила, что позвонит сама и упорхнула, оставив после себя противное чувство опустошенности.
Джордж зашел в свой номер, переоделся в строгий костюм-тройку и отправился на занятия. Сосредоточиться на лекциях было очень трудно, да он и не старался. Он впервые в жизни чувствовал себя по уши влюбленным. Он попытался вспомнить, испытывал ли он столь всепоглощающее чувство в юности, и не смог. В те времена его больше волновал животный секс, чем чувства. Но сейчас все было по-иному. Ему хотелось, чтобы Сара была с ним всегда. То спокойная и рассудительная, как настоящий доктор, то нежная и смущенная.
Он ждал целую неделю, изнывая от беспокойства и изматывающего чувства одиночества, прежде чем раздался долгожданный звонок.
– Здравствуй, Джордж! – От ее мягкого голоса у него по позвоночнику пронеслась горячая возбуждающая волна и он напрягся, стараясь не выдать своего волнения. – Если хочешь, мы можем встретиться завтра около шести часов.
Хотел ли он, да он мечтал об этом, как юнец с неуправляемыми гормонами!
– Конечно, хочу. Где тебе удобнее?
Поскольку всю последнюю неделю шли дожди, Сара предложила: