Но получилось иначе. Едва лекарство достигло его вен, как он уснул, а когда проснулся, никакой Сары не было и в помине!
У его койки опять сидела фру Юхансон с книгой в руках. Заметив, что ее подопечный проснулся, она отложила ее и бодрым голосом доложила:
– Доброе утро! Вы проснулись вовремя, сейчас время перевязки. Я позову санитаров и мы пересадим вас в инвалидное кресло. Или вы предпочитаете каталку?
В ответ на это Вуд резким рывком сел в постели. У него закружилась голова, и медсестра обеспокоенно бросилась ему на помощь. Но он отстранил ее, не желая, чтоб к нему относились, как к инвалиду.
– Все в порядке. Я чувствую себя вполне нормально. Где вчерашняя доктор?
– Фру Густавсон?
– Она замужем?
Медсестра с удивлением посмотрела на беспокойного пациента.
– Да. За директором госпиталя. А что?
Вуд почувствовал себя подло обманутым.
– Ничего.
Но, видимо, его голос прозвучал с настораживающим надрывом, потому что медсестра предложила:
– Может быть, вам лучше прилечь?
На это предложение Вуд отрицательно взмахнул рукой и решительно встал. Голова закружилась, ребра заныли, но он, немного подождав, когда пойдет головокружение, медленно, но твердо направился к дверям. На ногах болтались широкие больничные штаны, превращавшие его в клоуна, но он не обращал внимания на подобные мелочи.
Открыв запертую дверь палаты магнитной карточкой, фру Юхансон нервными скачками побежала вперед, показывая дорогу и приговаривая:
– Это слишком далеко, чтобы идти самому с такими травмами!
Но Вуд упрямо шагал вперед, хотя и понимал, что погорячился, его пошатывало от слабости и боли. Когда он уже хотел сдаться и попросить о передышке, показалась дверь перевязочной. Он с облегчением опустился в больничное кресло, позволяя проводить с собой все необходимые манипуляции. Перевязками занимался долговязый доктор с неожиданно ловкими руками. На просьбу пациента дать зеркало и снять с лица бинты, отшутился:
– Вы же не на свадьбу спешите? А до свадьбы у вас все заживет, это я вам гарантирую.
Эти шутливые слова отозвались в душе Джорджа такой болью, что он застонал вслух. Доктор обеспокоился.
– Что, больно? Сейчас я смажу порезы и ожоги гелем и станет легче.
Вуд не стал его разубеждать, хотя внутри все болело от сожаления и чувства вины. Если бы Сара не погибла, у него обязательно была бы свадьба… А если ему не привиделось и Сара впрямь жива? Но в этом случае она обязательно бы позвонила ему домой! А он никогда не интересовался у родных, кто о нем спрашивал! Нужно немедленно позвонить домой и выяснить это!
Эти мысли заставили его беспокойно заерзать. Врач торопливо закончил перевязку и миролюбиво предложил:
– Можете идти в палату. Но, мне кажется, лучше бы доехать в кресле?
Но Вуд быстрой скороговоркой поблагодарил его за помощь и быстро пошел обратно. Фру Юхансон, мелкой трусцой следовавшая за ним, попросила:
– Не стоит так спешить, мистер Смит. У вас может возникнуть головокружение.
Проигнорировав ее слова, он требовательно спросил:
– Где мой сотовый? Он был у меня в кармане.
Медсестра заколебалась. Но пациент выглядел таким обеспокоенным, что она смущенно ответила:
– Не знаю. Вас раздевали внизу, в приемном покое. Но могу сходить спросить.
– Конечно, узнайте, я вас очень прошу. У меня много неотложных дел.
Она довела его до палаты, проследила, чтобы он дисциплинированно лег в кровать, и только тогда отправилась выполнять его просьбу, больше похожую на приказ.
Вернулась она не сразу. Вуду показалось, что прошло не менее получаса, хотя, возможно, для него время стало делиться не на секунды и минуты, а на часы. Но вот она вернулась, брезгливо держа в руках его почерневший от гари телефон.
– Извините, мистер Вуд, но телефон испорчен. Не знаю, можно ли его починить.
Вуд хотел потереть лоб, но рука наткнулась на бинт и опустилась.
– Вот черт! Как же мне теперь быть?
– Я могу принести стационарный телефон.
– Но проблема в том, что я не помню ни одного номера! Они все были в памяти сотового. Я и предположить не мог, что останусь без телефона.
Фру Юхансон заботливо склонилась над ним.
– Не волнуйтесь, пожалуйста. Вы же сами говорили, что вам некому звонить. Но, если вы передумали, я могу принести телефон, а вы позвоните в справочную Лондона. Должен же быть в вашем доме телефон?
Вуд удивился, как ему в голову не пришел такой простой выход. Нет, все-таки авария сильно повлияла на его умственные способности. Или это случилось много раньше? И он даже подозревал, что произошло это весной в Кембридже несколько лет назад.
Медсестра принесла больничный телефон. Вуд позвонил в лондонскую справочную. Выяснить домашний номер не составило труда, и он позвонил домой. Трубку взял мистер Тревис.
– Рад слышать вас, сэр. Вы в полном здравии? Замечательно! Мы очень рады. Звонила ли в прошлом году мисс Бэрд? Не знаю, сэр, на все телефонные звонки, касающиеся вас, отвечала миссис Баллард. Хорошо, сэр, передаю ей трубку.
Послышался обрадованный голос матери.
– Здравствуй, дорогой. Как хорошо, что ты позвонил! Мы много раз пытались до тебя дозвонится, но у тебя, видимо, что-то с телефоном. Что, ты его сломал, а номера телефонов не помнишь? Теперь понятно, почему мы не могли до тебя дозвониться. У нас все в порядке, просто соскучились. А как дела у тебя? Тоже хорошо? Звонила ли в прошлом году мисс Бэрд? Не помню, их было так много. Особенно доставала некая мисс Чаринг, называвшаяся твоей невестой. Она названивала беспрестанно. Даже угрожала, хотя это было просто смешно. В конце концов она объявила, что разрывает помолвку, потому что ты оказался крайне безответственным. Что, ты очень этому рад? Ну, я так и думала. Ты обязательно сообщил бы нам, если бы у тебя было что-то серьезное. Мы не говорили тебе об этих звонках, чтобы не волновать перед гонками. Когда ты поймешь, что уже не мальчик и прекратишь так глупо рисковать? Все будут зависеть от того, звонила или нет мисс Бэрд? Мне очень жаль, но я в самом деле не помню, звонила ли она. Спасибо, и ты береги себя. До свиданья!
Вуд положил трубку и задумался. Так привиделась ему Сара или нет? Если нет, стоит ли ему вмешиваться в ее жизнь? Вряд ли Густавсон будет рад любовнику, пусть и бывшему, его жены. Да и сама Сара после их последней встречи наверняка считает его подлецом. Он уехал, даже не поинтересовавшись, что с ней. Но все было так очевидно, он был совершенно убежден, что она погибла…
Вуд крепко зажмурил глаза, стараясь удержать слезы. Почему его жизнь выделывает такие крутые кренделя? Почему он все делает не так? Почему рядом с Сарой он не может мыслить здраво? Кто в этом виноват, он сам или любовь, застилавшая ему разум?