Сказать по правде, дело вот в чём, – признался он несколько позже, когда мистер Крубер стал благодарить его за великодушный поступок. – Я случайно узнал, что сегодня среди посетителей находится репортёр одной очень известной газеты, и я абсолютно уверен, что эта история появится в завтрашнем выпуске.

Замку Лаком реклама не повредит, – пояснил он, пожимая Паддингтону лапу. – Если вы ещё что-нибудь этакое придумаете, дайте мне знать. Ведь, согласитесь, будет очень грустно, если в один прекрасный день этот дом совсем опустеет!

Паддингтон согласно закивал. Несмотря на мелкие неурядицы, поездка в фамильный замок ему очень понравилась. И всё-таки теперь ему больше всего хотелось в свою уютную кроватку в доме номер тридцать два по улице Виндзорский Сад.

– Как здорово, что лорд Лаком пригласил нас ещё раз! – сказала Джуди, когда они, распрощавшись с хозяином замка, шли по длинной аллее к автобусу.

– Очень здорово, – согласился мистер Крубер. – Так что вам, мистер Браун, всё-таки доведётся попробовать настоящий соус «исбот». Разве плохо?

Паддингтон ответил не сразу.

– Вообще-то, это очень хорошо, – согласился он наконец. – Вот только «туфельный торт» я, мистер Крубер, всё-таки есть не стану. Хватит с меня обуви в тарелке!

Глава четвёртая
Вам помочь?

Миссис Браун оторвалась от мытья посуды, выглянула в окно кухни и испустила тяжкий вздох.

– Господи, и какая голова придумала это проклятущее «Вам помочь?» – пожаловалась она.

Миссис Бёрд буркнула что-то недовольным голосом и в свою очередь подошла к окну: в дальнем конце сада маленькая мохнатая фигурка в синем отчаянно сражалась с непокорной бельевой верёвкой.

– Вряд ли эта голова могла предположить, что в дело включатся медведи, – заметила миссис Бёрд. – А если бы предполагала, ещё три раза подумала бы. Лично у меня уже никаких сил нет! Я, конечно, рада, что он так старается, – продолжала миссис Бёрд, отводя глаза от окна, потому что с верёвки на землю шлёпнулось что-то большое и белое, – но порой мне кажется, было бы проще и дешевле заплатить ему в два раза больше, только бы он никому не помогал.

Миссис Бёрд говорила с большим чувством, потому что участие Паддингтона в неделе «Вам помочь?» уже стояло у неё поперёк горла. Да и у всех остальных тоже.

А началось всё несколько дней назад, когда медвежонок наткнулся в газете на заметку о скаутах. В заметке говорилось, что местные скауты решили всю неделю ходить по домам и предлагать хозяевам свою помощь за скромную плату пять пенсов. «Нам любая работа по плечу», – утверждали они. В конце недели предполагался бал в ратуше – на нём собирались подвести итоги и отдать все собранные средства на благотворительность.

Хотя Паддингтон и не был медведем‑скаутом, идея ему очень понравилась: делать разные полезные дела, да ещё и получать за это деньги! А поскольку неделя уже перевалила за половину, он, не теряя ни минуты, взялся за работу.

Джонатан подарил ему старую палатку, которую выкинули из гаража вместе с гамаком и прочим ненужным хламом. Паддингтон поставил её на лужайке перед домом и решил, что там будет его штаб.

В конце заметки, кроме всего прочего, говорилось, что в каждом доме, где было сделано какое-то полезное дело, скауты оставят специальную наклейку, которую жильцы смогут вывесить на дверях в подтверждение того, что работа выполнена на совесть.

Вот с решения смастерить собственные наклейки и начались Паддингтоновы неприятности. Он был медведем добросовестным и каждое дело привык доводить до конца, поэтому в первый вечер долго-долго сидел в своей кроватке, поочерёдно прикладывая лапу то к чернильной подушечке, то к клейким ярлычкам для банок с вареньем, которые удалось выпросить у миссис Бёрд. Он старался делать всё очень аккуратно, но, как выяснилось в конце, из его стараний мало что вышло. Когда, закончив, медвежонок включил свет, сразу стало ясно, что если кто и нуждается в самой неотложной помощи, так это его простыня. Она была вся заляпана чёрными отпечатками, и Паддингтон далеко не в первый раз пожалел, что его «личную подпись» ни за что и ни с чем не перепутаешь – иначе можно было бы попробовать свалить вину на кого-нибудь другого.

Словом, началось всё из рук вон плохо. Разумеется, совесть не позволила Паддингтону попросить денег за отстирывание, а точнее, отскребание чернил от простыни, хотя оно и отняло добрую половину дня.

Он обрадовался было, что теперь у него, по крайней мере, будут чистые лапы и он сможет со спокойной душой взяться за изготовление сливочного соуса, но и тут всё пошло наперекосяк. Паддингтон любил готовить сливочный соус, и обычно он удавался как нельзя лучше, однако на сей раз, кроме неприятностей, ничего не вышло. Медвежонок так и не понял, в чём дело: то ли он слишком устал от стирки, то ли просто день выдался такой невезучий, но он взял слишком маленькую кастрюльку, и соус, закипев, перелился через край, да ещё прямо на бельё, только что выстиранное миссис Бёрд. Кастрюльку пришлось выбросить, а на наведение порядка ушло ещё несколько часов.

В результате после долгого и трудного дня на входной двери Браунов так и не появилось ни единой наклейки, а у Паддингтона в кармане – ни единого пенса, что уж там говорить о пяти.

Даже такая простая вещь, как развешивание мокрого белья, оказалась на поверку вовсе не такой уж простой, потому что толком натянуть автоматическую бельевую верёвку миссис Бёрд он так и не сумел, и большие простыни всё время волочились по земле, собирая свежую грязь.

Короче говоря, медвежонок уже и так «напомогался» до полного изнеможения, а тут ещё миссис Бёрд хмуро намекнула, что хотела бы получить бельё обратно таким же чистым, каким оно попало к нему в лапы; после этого Паддингтон окончательно потерял надежду выбраться со своим «помоганием» за пределы дома Браунов.

Чем больше Паддингтон размышлял, тем мрачнее становились его мысли; погрузившись в них, он даже не сразу расслышал голос, окликавший его по имени.

Выпутавшись из огромной простыни, медвежонок сдёрнул с головы наволочку от подушки и, к ужасу своему, обнаружил, что голос принадлежит мистеру Карри.

А надо сказать, что после провала гамака Паддингтон старался держаться подальше от своего соседа; появление мистера Карри так мало его обрадовало, что он даже подумал нацепить наволочку обратно, однако было уже поздно.

Впрочем, вопреки обыкновению, мистер Карри был настроен довольно дружелюбно.