Коридор выходил в галерею – просторную комнату с мозаичным полом. Джейн всегда казалось, что она совершает святотатство, ступая по столь прелестному, полному жизни изображению Мадонны с младенцем.
Покойный супруг Люси исколесил континент вдоль и поперек, собрав в результате коллекцию произведений искусства, которая вызывала зависть у работников лондонских музеев. Джейн замедлила шаг, неспешно скользя среди многочисленных экспонатов и внимательно разглядывая шедевры, как делала всякий раз, когда бывала здесь, и про себя радуясь тому, что голос певицы наконец стал тише, превратившись в едва слышное журчание, от которого у нее хотя бы не перехватывало дыхание.
Леди Гутри остановилась перед белым мраморным бюстом Антероса, бога-мстителя безответной любви, и мысли ее вновь устремились к Сету.
Какой же она была дурой, полагая, что одного раза ей будет достаточно! Что она сможет забыть Сета и жить дальше, отведя душу в одной-единственной встрече с ним, к тому же краткой и быстротечной.
Джейн хотела большего. Она хотела его. И не один раз, а снова и снова. Вздохнув, женщина потерла пальцами лоб. Ее сердце оказалось жадным хищником – ему всегда хотелось большего, чем оно могло получить.
– Не любите оперу? – неожиданно прозвучал у нее за спиной чей-то голос.
Джейн резко обернулась, бедром задев постамент, на котором стоял бюст. Тот покачнулся, и сердце у нее оборвалось. Вытянув руки, женщина уже собиралась подхватить его, но Антерос передумал падать, и ее паника понемногу улеглась.
Негромко посмеиваясь, Сет подошел к Джейн легкой неторопливой походкой. В каждом его движении ощущалась скрытая сила, словно у дикой кошки, обитающей в джунглях.
– Хорошо, что все обошлось, – произнес он.
Джейн молча кивнула в ответ и убрала руки от пьедестала, после чего отступила от бюста на несколько шагов, стараясь оказаться подальше от экспонатов, поскольку не доверяла своим чувствам, когда поблизости находился Сет, неизбежно привлекавший к себе ее внимание.
– Не следует подкрадываться к людям со спины, особенно когда они этого не ожидают, – сказала она.
Сет ухмыльнулся и скрестил руки на груди, отчего сюртук натянулся и едва не затрещал у него на плечах.
Джейн нахмурилась, сообразив, что дело нечисто.
– Что вы здесь делаете? – спросила она.
– Меня пригласили.
– Кто? – требовательно спросила Джейн, будучи не в состоянии поверить в то, что Люси пригласила Сета, не сказав об этом ей.
Его улыбка стала шире.
– Леди Шиллингтон, разумеется.
Значит, все-таки Люси? И она забыла упомянуть об этом? В душу Джейн закралось подозрение.
А Сет между тем продолжал:
– Я подумал, что моей сестре понравится небольшой музыкальный вечер, такой как этот.
– Ваша сестра тоже здесь?
– Ну да. Разве это не вы настаивали на том, чтобы я позволил Джулианне чаще бывать в обществе?
Джейн растерялась.
– Да… Но я не думала, что мое мнение кому-то интересно.
Вместо ответа Сет обвел галерею взглядом, не задержавшись надолго ни на одном экспонате.
– Впечатляющая коллекция.
Джейн молча кивнула.
– Полагаю, этого вполне достаточно, чтобы отвлечь кого-нибудь от предлагаемых увеселений. – Взгляд Сета остановился на ней. – Поспешность, с которой вы покинули зал, наводит на мысль о том, что вы испытываете отвращение к опере, леди Джейн.
– Ничуть.
– Гм.
Он подошел еще ближе. Подметки его сапог звонко цокали по мозаичному полу.
Джейн обогнула статую Афродиты. Сет последовал за ней, соединив руки за спиной, словно не спеша прогуливался по парку.
– А как же Биллингз? – с деланым сочувствием поинтересовался он. – Разве у него не возникло желания побывать здесь сегодня?
– У моего деверя и его жены другие планы.
Тем более что Люси не пригласила бы их даже под страхом смерти.
– И они не возражали против того, чтобы вы присутствовали на этом вечере? – продолжал допытываться Сет, насмешливо поглядывая на Джейн. – Похоже, Биллингз твердо решил заставить вас соблюдать траур.
Джейн сделала глубокий вдох.
– А я твердо намерена жить так, как мне заблагорассудится. Я не юная дебютантка, которую нужно повсюду водить за руку. Моя семья не руководит моими поступками. Я свободная женщина и могу приходить и уходить когда угодно. И вести себя, как мне вздумается.
– Вот как! – протянул Сет и остановился прямо перед ней.
Джейн пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть в его блестящие расплавленным золотом карие глаза.
– В самом деле? – Его голос проник ей в душу, словно глоток подогретого рома со специями, и огненным цветком расцвел в животе. – Вы и в самом деле вольны поступать так, как вам того хочется?
На мгновение Джейн вновь захлестнуло воспоминание об их тайном свидании. По коже женщины пробежали мурашки, и она опять перенеслась в залитый лунным светом парк и услышала, как Сет выдохнул ей на ушко: «Аврора!»
В горле у нее внезапно пересохло, и она смогла лишь кивнуть в ответ.
– Это и в самом деле так? – осведомился Сет негромко и насмешливо, надвигаясь на нее и заставляя отступать к занавешенной гобеленами стене.
Жесткая ткань царапнула спину Джейн.
Даже не оглядываясь, леди Гутри знала, что изображено на гобелене. Там Зевс тайно обнимал Леду [18] . Джейн казалось, что она видит, как лебедь, спустившийся с небес, овладевает женщиной, на лице которой отображается странная смесь восторга и ужаса.
У Джейн сладко засосало под ложечкой, когда Сет упер руки в стену по обеим сторонам от ее лица. Оказавшись в западне между его телом и гобеленом, женщина смело встретила взгляд его темных глаз, пытаясь угадать, о чем он думает, и ощущая себя в некотором роде жертвой – подобно Леде.
В зале контральто взяло очередную октаву и стало громче, проникнув на галерею и эхом раскатившись в тяжелой тишине, воцарившейся здесь.
Джейн поддалась соблазну и подняла руки, поправляя узел шейного платка Сета.
– Я уже не юная девица, недавно покинувшая интернат, – прошептала она, с наслаждением выговаривая слова. Джейн казалась себе смелой и раскованной, решив, что капелька лукавства не повредит. – Я делаю многое из того, что не должна…
– Вы? – эхом откликнулся Сет.
– Вы мне не верите? – с видом оскорбленной добродетели осведомилась Джейн, представляя, какой была бы его реакция, узнай он о том, что она и есть та самая женщина, с которой он занимался любовью под деревом в Воксхолле.