Эта мысль показалась Ормонду такой отрадной, что он улыбнулся и стал насвистывать популярный мотивчик, хотя всегда считал свист плебейским занятием. Через несколько минут из подъезда показалась сумрачная Джейн. Выйдя из машины, Френсис внезапно вынырнул перед ней, как чертик из табакерки.
Отшатнувшись, девушка посмотрела на него неверящими глазами. Она была очень бледной и чем-то обеспокоенной, и Френсис решил, что его догадка верна. Тихо сказал, стараясь скрыть облегчение:
– Сядь в машину, Джейн, нам надо поговорить!
Вместо того, чтобы выполнить это простое требование, она отрицательно замотала головой и отступила назад на пару шагов.
– Я с вами ни о чем говорить не хочу! А тем более ехать! – Он протянул руку, желая взять ее за локоть, но она угрожающе пообещала: – Если вы будете ко мне приставать, я закричу!
И они оба посмотрели в сторону медленно прогуливающегося неподалеку полисмена. Ормонд почувствовал в ее голосе настоящее негодование, и с напором спросил, понизив голос:
– Джейн, ты беременна?
Она с удивлением посмотрела на него, и с возмущением отвергла такую возможность:
– Нет, конечно, с чего вы взяли? Вы же были достаточно предусмотрительны!
Френсис зло чертыхнулся.
– Ну да, о чем теперь дико жалею. Больше я такой дурости допускать не буду.
Его слова были до того странными, что Джейн с недоумением на него посмотрела, отшатнулась и быстро пошла прочь, все убыстряя шаг. Ормонд дернулся, желая отправиться следом, но предупреждающий взгляд полисмена его остановил. Ругаясь про себя, Ормонд сел обратно в машину и поехал домой, по дороге обдумывая свои дальнейшие действия.
Во время этой встречи он понял, что Джейн ему слишком дорога, чтобы быть просто любовницей. Она должна стать его женой, матерью его детей. Ему и в самом деле пора жениться, в этом герцог прав. Но вот только женится он на любимой женщине, а не на той, которую подобрал ему его слишком самоуверенный дед.
После недолгого размышления решил, что он все сделал неправильно. Нужно заходить с другого конца. Раз у нее патриархальная, придерживающаяся церковных устоев семья, то и действовать нужно соответственно. Но для этого нужно дождаться каникул, ведь на каникулы Джейн всегда уезжает домой.
Приехав в особняк, Френсис вновь открыл досье, собранное для него детективом. Умный и строгий взгляд мистера Сандерсона напомнил ему своего отца. Они не были похожи, но все-таки что-то общее между ними было. Может быть, порядочность? Миссис Сандерсон смотрела на него мягким добрым взглядом. Он давно заметил, что жены священнослужителей, особенно с небольшим чином, как правило, обладают покладистым и чутким характером. Он просмотрел перечень их детей – шестерых, что так непривычно для наших дней, когда рождение одного-единственного ребенка женщины считают подвигом.
А тут три дочери и три сына. Забавно. Прикрыв глаза, Френсис представил, чтоб делал он, если бы у него была такая большая семья. В душе ничего не екнуло. Он просто не знал, что делать с таким количеством братьев и сестер. Но, как ни странно, ему понравилась мысль о сыновьях и дочерях. Правда, вряд ли такое количество понравится Джейн. Но они могли бы сойтись на четверых. Два сына и две дочери. Хорошее число. Скептически хмыкнув, ведь для этого ему для начала нужно уговорить Джейн стать его женой, что, как он уже убедился, было весьма непросто, принялся читать дальше.
В семье викария воспитываются еще двое мальчишек, сироты из его прихода. Так, как было заведено когда-то в сельской Англии. Если сиротам из приличных семей некуда было приткнуться, им предоставлял приют приходской священник. Да, этот поступок четы Сандерсон достоин уважения. В высшей степени достойная семья.
Нужно непременно поговорить с мистером Сандерсоном о Джейн. Если тот и впрямь настолько патриархально настроен, как представляется ему, то все должно сложиться очень удачно.
Ормонд посмотрел на календарь. Через пару дней у деда день рождения. Хочешь не хочешь, а нужно ехать. Сам по себе помпезный прием, устраиваемый дедом для жителей поместья, был вовсе не плох, но вот семейный ужин, на котором традиционно соберется вся родня, Ормонда совершенно не прельщал. Ему давно пора быть строже и вычеркнуть из списка семьи дальних родственников, особенно тех, кто пытается спекулировать родовым именем, не имея, по сути, на это никаких прав.
И что это будет за праздник? Никакого душевного тепла, родственных чувств, одни интриги, просьбы, уговоры, смешные угрозы. Причем не только от деда, который хоть имеет на это какие-то, пусть и мифические, права, но и от тех, кто на это вообще никаких прав не имеют. И когда это кончится? И сам же сказал себе ответ: да никогда, пока дед жив. Интриги – его единственное развлечение.
Вызвав мистера Флинта, дал ему поручение прокатиться по магазинам и подобрать что-нибудь подходящее. Восемьдесят пять – вполне достойный повод для достойного подарка. Тот кивнул и спросил:
– Сэр, какой суммой я могу располагать?
– На ваше усмотрение, мистер Флинт. Я вполне полагаюсь на ваш опыт и умение.
Дворецкий уехал с видом одновременно и важным, и озабоченным, надеясь исполнить данное ему поручение как можно лучше.
В день рождения деда Френсис надел смокинг, накрахмаленную рубашку, черную бабочку и отправился в имение герцога на лимузине, как и подобает наследнику главы рода.
Как обычно, перед замком виднелся огромный шатер, и стояли многочисленные столы, уставленные едой и напитками. На этот раз официантов почти не было видно, и Френсис решил, что дед проявил необычную для него экономность.
Герцог восседал на высоком стуле, похожем на трон, посредине импровизированной площадки, покрытой дорогим иранским ковром. Его многочисленная челядь своими старомодными нарядами со сверкающей на солнце серебряной и золотой канителью придавала этой помпезной сцене утопичную смехотворность.
Вздохнув, внук в который раз подивился дедовой тяге к скоморошеству. Хотя, вполне возможно, в нем умер великий артист, и он пытается таким нелепым образом восполнить то, что ему в свое время было недоступно из-за слишком высокого рождения.
Миссис Кросс, двоюродная тетушка неопределенного возраста, быстро пошла навстречу Ормонду. В отличие от дедовой свиты, на ней было длинное платье без вычурности и экстравагантности, со скромной ниткой жемчуга на шее. Подхватив его под руку, она тихо прошептала:
– Господи, порой я думаю, что он сходит с ума! Хотя в нашем роду такого ни у кого еще не бывало.
Френсис ответил так же тихо:
– Это он не с ума сходит, а от скуки мается. Ему бы какое-нибудь посильное дело, и все будет о’кей.
Миссис Кросс пожала плечами.
– Надеюсь, ты прав. Потому что многие из прихлебателей, что вьются вокруг него, искренне уверены, что могут обойти тебя во всех отношениях. Надеюсь, ты это понимаешь.