Расхрабрившаяся Оксана предложила:
– А давайте мы перейдем на «ты». А то как-то неудобно в таком месте «выкать».
Борис согласился.
– Хорошо. Здесь давайте перейдем на «ты». Но с условием: в других местах мы снова станем на «вы».
Оксана немного помедлила. Она-то представляла, как будет прикольно называть шефа на «ты» в офисе, а тут такой облом! Но, решив, что мужчин, как и диких зверей, приручать надо постепенно, растроганно заявила:
– Замечательно! Значит, здесь мы на «ты», а на работе на «вы»!
Борис хотел поправить, что не на работе, а везде, и что этот вечер был первым и последним, но заиграла громкая музыка, и на танцпол начали выходить танцующие пары. К их столику тоже подошел какой-то мужчина средних лет и спросил у него разрешения пригласить на танец его даму.
Оксана вопросительно посмотрела на Бориса, уверенная, что тот откажет и пригласит ее сам, но он быстро разрешил:
– Я не против. Если она захочет, то танцуйте на здоровье.
Раздосадованная спутница согласилась, и они ушли танцевать под четкий ритм румбы.
Воспользовавшись моментом, Борис поднялся и пошел к столику Василисы. Галина уже ушла танцевать с мужем, и теперь за столиком сидели только Василиса с Виталием. Они о чем-то негромко говорили, причем Василиса просительно заглядывала в глаза мужа. Это было так унизительно, что Борис раздраженно фыркнул. Что это за любовь такая?
– Добрый день! – он поздоровался нарочито громко, перебивая их миленькую беседу. – Василиса, можно пригласить тебя на танец? – он не стал обращаться за разрешением к Виталию, еще вздумает запретить.
Василиса изумленно посмотрела на него. Видно было, что танцевать ей с ним не хочется совершенно, но негромкий приказ мужа «конечно, сходи, хоть немного развеешься», – заставил ее молча встать и выйти на танцпол.
Борис плотно прижал ее к себе. Это было неприлично, и вообще на грани фола. Прежняя бы Василиса тут же, отрезвляя, встала ему на ногу, но эта только округлила глаза, стараясь молча отодвинуться. Но как отодвинешься, когда тебя держат, как в капкане?
– Что ты себе позволяешь? – не выдержав, она прошептала ему в ухо, обдав горячим дыханием.
Борис недоуменно вздернул бровь.
– Что я себе позволяю?
– Лапаешь меня при всех!
– Понятно. Тебя надо лапать только наедине. Учту.
– Не перевирай мои слова! Меня лапать нигде не надо!
– Почему? Твоему мужу на тебя глубоко плевать. – Борис специально использовал жаргонные словечки, чтобы расшевелить эту чопорную недотрогу.
И это у него получилось. Василиса вспыхнула, засверкала глазами и превратилась в прежнюю, открытую и горячую девчонку.
– Я тебе сейчас как двину промеж глаз! – она зашипела как змея, резко остановившись посреди зала.
– А что на это скажет твой замечательный супруг? Разве воспитанные светские дамы могут так выражаться? Да еще кулаками в ресторане махать? – Борис надеялся своими провокациями завести ее еще больше.
Но обманулся. Она испуганно посмотрела на Виталия и сникла. Борису захотелось взять ее за плечи и потрясти как следует. Что это такое!
– Отпусти меня, пожалуйста, – она попросила почти плаксиво. – Мне этого совершенно не нужно. Я не хочу давать мужу повода для ревности.
– Сомневаюсь, чтоб он когда-нибудь тебя ревновал. Просто ты его недовольство вызвать не хочешь. Что он такое с тобой сделал, что ты вздохнуть боишься? – Борис сказал это зло и громко, и Василиса испуганно посмотрела вокруг.
– Не кричи! И Виталий ничего со мной не делал. Просто я стараюсь соответствовать его уровню.
Борис ошарашено замолчал. Так вот где собака зарыта! Соответствовать чему-то там! Чушь какая!
– Ты бы лучше себе соответствовала. Своим собственным ожиданиям и чувствам. Тебе что, нравится быть запуганной безгласной овечкой? Боишься, если будешь открытой и естественной, он тебя бросит?
Она затравлено посмотрела на него, и Борис понял, что случайно попал в цель.
– Виталий меня никогда не бросит! – ее голосок прозвучал тонко и безнадежно. – Но я понимаю, что до его уровня не дотягиваю. Я просто учусь. Что в этом плохого?
– Учиться это хорошо. – Борис и сам понимал, что бьет ее по больному месту. – Но почему при этом нужно переделывать себя?
Она закусила губу.
– Тебе меня все равно никогда не понять. И отстань, понятно?!
Это было сказано уже решительно, и Борис слегка отпустил ее, чтобы тут же с силой крутануть в немыслимо сложном пируэте. Она запротестовала.
– Эй, заканчивай свои эксперименты! Я танцую плохо, это все знают, и нечего ставить меня в дурацкое положение.
Борис откинул голову и невесело засмеялся, сверкая белыми, как у хищника, зубами. У Василисы по спине прошел холодок странного полуиспуганного, полувосторженного чувства. И почему она никогда раньше не замечала, что он такой притягательный? Как теперь говорят, сексапильный?
Она опасливо посмотрела по мужа, но тот о чем-то увлеченно говорил с Андреем и на нее даже не смотрел. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что ей не придется перед ним оправдываться. Он не будет выговаривать ей за дурацкое поведение, просто ей самой будет настолько стыдно, что она обязательно примется пороть какую-нибудь чушь, увязая еще глубже. А плохо потому, что ему совершенно все равно, что она делает. Уж лучше бы он ее приревновал, это было бы хоть чуть-чуть похоже на любящего мужа.
– Это хорошо. Ты по крайней мере хоть слегка ожила. А то прямо снежная баба какая-то. Только морковки вместо носа и не хватает. – Борис уже откровенно издевался.
Василиса решительно освободилась из его жестких объятий и пошла к своему столику. Музыка как раз закончилась, и Борис с горьковатой улыбкой посмотрел ей вслед. Вспомнив, что он здесь не один, неохотно вернулся к своему столику.
К его удивлению, Оксана глядела на него с сочувствием. Он отпил минералки из высокого хрустального бокала, внезапно почувствовав, как пересохло горло.
– Знаете, я так мечтала, что вы меня заметите, полюбите и все такое прочее. Такие глупые девичьи мечты. Вы мне просто ужасно нравились! – у Оксаны это прозвучало с откровенной грустью.
Борис удивился.
– А сейчас уже не нравлюсь?
– Нравитесь, к сожалению. Но я ведь не дура. Не думайте, что я всегда так глупо себя веду. Просто когда волнуюсь, я начинаю тараторить и вообще делать глупости. Изображать из себя то, чем не являюсь. Особенность характера. Глупо, конечно. Но что поделаешь? Я много раз пыталась это преодолеть, не получается.
Борис приподнял одну бровь, безмолвно прося уточнения.
– Я видела сейчас, как вы танцевали с этой девушкой. – Оксана махнула рукой в сторону Василисы.