Под загадочной дверцей оказывается полутораметровой глубины ниша. По ее дну проходят толстые пластиковые трубы, в каждой из которых проделан маленький лючок. Все ясно: Ольга расконсервировала объект, некогда принадлежавший коммунальщикам – нечто вроде контрольного пункта линий проводной видеосвязи. Габариты ниши позволяют спуститься в нее одному ремонтнику и работать там безвылазно час-другой. Или двум ремонтникам, но тогда о комфортной работе им пришлось бы забыть. Короче говоря, именно то, что надо двум загнанным беглецам, коим нет дела до коммуникаций, а хочется всего лишь скрыться от погони.
– Ты что, раньше еще и связисткой подрабатывала? – интересуюсь я, пряча нож в ножны.
– Нет. Просто есть у нас в клане бывший коммунальщик. Он и показал нам уйму подобных тайников, где можно в случае острой нужды затаиться, – сигая в люк, мимоходом поясняет Ольга. После чего усаживается, вытянув ноги, на дне ниши и торопит меня: – Скорее, Тихон! В этом интимном гнездышке найдется место и для тебя!
– И не думал, что однажды сам влезу в гроб и закрою за собой крышку! – бурчу я, но следую примеру Кленовской и, опустив люк на место, располагаюсь в другом углу минибункера. И только потом, прислонившись спиной к холодной стене, перевожу дух. В запертой нише темно, но включать фонарик я не рискую – вдруг его свет будет виден снаружи через щели?
– Как экзотично умереть в одном гробу с красоткой! – язвит Скептик, дождавшийся в кои-то веки спокойной минутки, чтобы напомнить о себе. Длительное молчание отродясь не входило в короткий список добродетелей братца. Ну а когда я, бывало, попадаю в пикантную ситуацию, как, например, сейчас, тут он и подавно не может сдержать свой несуществующий язык за столь же абстрактными зубами.
– Помолчи! – огрызаюсь я, совершенно не обратив внимания на то, что говорю со Скептиком вслух.
– Разве я что-то сказала? – фыркает в темноте Ольга.
– Да я не тебе, – устало отмахиваюсь я. У меня нет ни малейшего желания уточнять, кому именно адресована моя просьба заткнуться.
– Извини, не заметила, что нас здесь трое, – бурчит соседка по камере.
– Ты не поверишь, но это действительно так, – отвечаю я. – Если доживем до спокойных времен, я непременно познакомлю тебя с моим братом-близнецом. А пока прошу не удивляться, если вдруг я опять начну разговаривать сам с собой.
– Договорились, – обещает «фантомка». – Ты прав: лучше нам действительно пока воздержаться от разговоров. И от остального – тоже.
– От чего – остального? – не врубаюсь я.
– От всего, – отрезает Ольга, сбрасывая мою руку со своего бедра. Сказать по правде, в тесноте я совершенно не заметил, когда моя ладонь там очутилась. Неужто это Скептик под старость лет научился самостоятельно управлять моим телом? Нет, не хватит у него на это полномочий. Значит, в моем неджентльменском поведении виноват вышедший из-под контроля «тот самый» инстинкт. Явно дают о себе знать три месяца строгой больничной изоляции, где даже почесаться нельзя было, чтобы тебя при этом не ошарашило током. Тут уж волей-неволей озвереешь и по выходе на свободу набросишься на первую попавшуюся женщину. Хотя «наброситься» – это, конечно, в моем случае чересчур громко сказано. Так, недоразумение. Спонтанный и мимолетный всплеск гормонов.
– Виноват, больше не повторится. Тесновато тут, понимаешь, вот и… кхм… – без особой охоты извиняюсь я. Без оправданий, что моя рука оказалась у Ольги на бедре непредумышленно – все равно не поверит. А поверит, так еще хуже – будет потом коситься, как на неконтролирующего себя психопата. Нет, нехай лучше считает меня обычным мужиком, страдающим легкой шизофренией, нежели кем-либо похуже.
Кленовская молчит. Или обиделась, или делает вид, что не придала значения моей невольной шалости. Ладно, проехали… А все же любопытно, насколько раскованные порядки царят в клане Папаши Аркадия. Хотя, судя по «фантомке», не все они там еще с ума посходили, пусть даже нормальных людей среди них, по человеческим понятиям, нет. Чем же не приглянулась Душе Антея Ольга – известная некогда спортсменка, телеведущая и просто… симпатичная женщина? Предложили бы мне сейчас на выбор узнать разгадку ее тайны и тайны, к примеру, пресловутых «летающих тарелок», я бы, честное слово, без колебаний выбрал первую. Что ж, надеюсь, я доживу до того момента, когда этот скелет из шкафа госпожи Кленовской вывалится наружу…
Понятия не имею, сколько времени мы просидели в нашем убежище, пока рев моторов под эстакадой не умолк. Лучик света, что пробивался в простреленный насквозь замок, померк, а затем вовсе иссяк, сделав наше вынужденное заточение еще более гнетущим. Коротким январским днем в затянутой мглой «Кальдере» темнеет куда быстрее, чем наверху. Что нас ждет в пустынном ночном городе? Ведь не станем мы сидеть в этом гробу до рассвета, который тоже, по всем предпосылкам, случится здесь с запозданием…
Судя по доносящимся снаружи звукам, «лихачам» удается в итоге спуститься с эстакады. Но поскольку мы для них как в воду канули, программа нашего преследования в САФ грузовиков сбивается. Хотя сдаваться сразу, без поиска, они не намерены. Если, конечно, устроенные нашими врагами по Каменской магистрали кольцевые гонки можно назвать поисковыми работами. Тягачи и танк курсируют туда-сюда по небольшому участку трассы, заставляя нас вздрагивать всякий раз, когда их кавалькада проносится под эстакадой. Сколько продлится испытание наших нервов на прочность, знают лишь сами испытатели. Их топливные баки не бездонны, но, учитывая расстояние, какое каждый из «лихачей» мог пройти без дозаправки, они способны надолго задержать нас в нашем укрытии.
Обеспокоенный, я берусь было рассчитывать алгоритм циклического движения грузовиков, планируя предложить Ольге выгадать момент и слинять отсюда, пока у нас окончательно не затекли ноги и не лопнули мочевые пузыри. Но как только минуют короткие сумерки и наступает ночь, кошмар снаружи прекращается.
Мы приподнимаем люк и обращаемся в слух, стараясь уловить поблизости рычание двигателей или иные подозрительные шумы. Последние в звуковой палитре ночной «Кальдеры» наличествуют в избытке. На фоне далекого гула Обского водопада до нас постоянно доносятся то рокот обвала, то тяжелая поступь неприкаянного акромегала, то тревожный вой сирены какой-нибудь охранной сигнализации, то дребезжание по рельсам кибертрамвая, а также прочие отзвуки идущей в городе паранормальной жизнедеятельности. Но все это происходит где-то за пределами Каменского лога и не представляет для нас актуальной угрозы. На самой же магистрали царит относительное спокойствие. То самое спокойствие, что окружает человека в диких джунглях, когда никто не пытается его съесть.
Ночная тишина в равной степени и наш союзник, и враг. Шумным обитателям «Кальдеры», не знающим иной охоты, кроме травли, сложно подобраться к нам беззвучно. Однако мы тоже можем выдать себя в темноте одним неловким движением и устроить очередной переполох. Аккуратно отворив люк, Ольга, а вслед за ней я, выбираемся из тайника, вновь прислушиваемся и осматриваемся, после чего спутница молча указывает на склон, противоположный тому, по которому мы спустились в лог.