Словно на службу, она приходила сюда каждый вечер в течение последних дней, занимала один и тот же столик и ждала. Ждала выступления кордебалета, в котором приметила потрясающего по красоте белокурого юношу. Среди других танцоров он выделялся тонкостью кости, отличными пропорциями и миловидным личиком, что совершенно необходимо для будущего ангела. Ангелы, бесполые люди, гермафродиты, андрогены – Дали называл их по-разному – стали очередной навязчивой идеей художника. Он вдруг припомнил, что у безумного русского, создавшего «волшебный фонарь», был свой Ангел.
– Если бы и мне господь послал ангела, я был бы абсолютно счастлив. Я давно испытываю тягу к бесполому телу с грудью и пенисом. Твой русский безумец, Гала, познал радость секса с ангелом, но мне, к великому сожалению, не довелось испытать такой благодати.
– Не было у ангела Сержа Кутасова пениса, имелись только крылья, – хмуро откликнулась Гала.
– Был пенис, был! – горячо воскликнул художник. – Ты просто ничего об этом не знаешь!
После рогов носорога, молекулы ДНК и атомного ядра на невинное увлечение ангелами можно было бы не обратить внимания, однако Гала вдруг решила, что это перст судьбы. Она так устала от бесконечного цирка, в котором Дали был хозяином манежа, от постоянно меняющейся свиты мужа, от всех этих бесконечных Жинест – юных дев, на которых упал благосклонный взгляд мэтра и коих он счел достойными, чтобы приблизить к себе. Устала от проститутов, проституток и «деловых людей», вьющихся вокруг Дали. Это был порочный мирок для избранных со своим особенным сленгом, претившими ей ужимками и повадками, и Гала готова была на что угодно, только бы избавиться от всего этого кошмара.
Ей перевалило за семьдесят, и мадам Дали панически боялась неотвратимо наступающей старости. Глядя на себя в зеркало, Леночка Дьяконова видела молодящуюся хмурую старуху в парике, пытающуюся многочисленными подтяжками и бриллиантами вернуть умирающей плоти былой шарм. Кроме того, не отпускало чувство несправедливости: жизнь почти закончилась, а для себя она еще и не жила! Ради чего она взвалила себе на плечи этот крест? Зачем терпела параноидный бред сумасшедшего, его карикатурных фавориток и приспешников, сносила сексуальные причуды?
Что правда, то правда – они не лезли в интимные забавы друг друга, но Гала не могла не контролировать оргий мужа, боясь пустить ситуацию на смотек и нажить неприятности с властями. Дали знал по мадридскому периоду жизни, что алкоголь освобождает от чувства стыда, но так же помнил, что при этом самоконтроль ослабевает и может произойти непредсказуемое. Поэтому спиртного он не пил, но Гала давала мужу антидепрессанты. Эффект от пилюль бывал не всегда предсказуем, и Гала должна была держать руку на пульсе. Задумчиво глядя на занятую актерами сцену, Гала прерывисто, с нервозностью вздохнула, вспомнив субботнее посещение «высокого собрания» в отеле «Морис». Еще в фойе она почувствовала на себе насмешливый взгляд портье и сочла необходимым поставить наглеца на место.
– Извольте вести себя учтиво с клиентами, арендующими целый этаж, – презрительно взглянув на одетого в ливрею молодца, проговорила Гала, царственно направляясь к лифтам.
Когда кабина поднялась на третий этаж, который чета Дали действительно арендовала целиком, и лифтер помог ей выйти, Гале снова показалось, что над ней насмехаются. На этот раз многозначительно ухмылялся лифтер. Хотя, возможно, лицо его всего лишь исказила гримаса недовольства и отразились обманутые ожидания лакея, не получившего на чай. Ступая изящными туфельками из кожи рептилии по малиновому бархату ковровой дорожки, Гала прошла по коридору вдоль ряда дверей гостиничных номеров и приблизилась к апартаментам класса «люкс». Из «люкса» доносились бравурные звуки вагнеровского «Тристана и Изольды».
Отстранив от двери робко попятившегося коридорного, явно подсматривающего за тем, что происходит в номере, Гала распахнула дверь и шагнула в освещенную свечами гостиную, декорированную под рощу Дафны. И сразу же, перекрывая музыку, в уши ей ударил женский крик:
– Я делаю это ради тебя, Божественный Дали!
Это кричала стоящая на коленях посреди зала худая девица, подставив лицо под струю спермы, извергающуюся из эрегированного пульсирующего члена высокого смуглого красавца с черными блестящими волосами, разметавшимися по его мускулистой спине. Красавец походил одновременно на хиппи и ацтекского бога. Гала поморщилась от крика и окинула взглядом остальных участников оргии. Юные парни и девушки в греческих нарядах, частично обнаженные и расставленные в соответствии с фантазиями Дали, совокуплялись в самых изощренных позах по строго продуманному маэстро сценарию. Сам же художник в распахнутом алом шелковом халате, расшитом витым мавританским узором, стоял рядом с парой совсем юных отроков в венках, самозабвенно предающихся содомии, и, откинув голову назад, азартно мастурбировал. В отличие от прочих персонажей «живой картины», настороженно следящих за Галой, он супруги не замечал, продолжая восторженно взирать на содомитов и энергично работать кистью правой руки.
– Великий Мастурбатор в действии, – приблизившись к Дали, насмешливо проговорила Гала, повышая голос, чтобы быть услышанной за виртуозными скрипками. – Он же Великий Эксгибиционист и не менее Великий Вуайерист. Сколько талантов сокрыто в одном человеке!
Дали вздрогнул, но продолжил начатое занятие и не остановился, пока не закончил. Гала шагнула к проигрывателю и выключила музыку. Над душным залом повисла тишина. В колеблющихся отсветах свечей притихшие участники эротического спектакля с удивлением взирали на Божественного Дали. Еще минуту назад лицо его внушало им всем без исключения благоговейный трепет, теперь же на нем застыла подобострастная улыбка. И с этой жалкой улыбкой Божественный заискивающе проговорил:
– Ты же знаешь, Галючка, что вид гибкого тела со вздыбленным членом весьма отраден для моих глаз. Хорошо бы тело было женским. Это было бы идеально, но ангелов на свете не бывает. – И, помолчав, добавил: – Если бы Господь послал мне ангела, я бы поклонялся ему точно так же, как тебе. Это был бы знак, что Бог простил мне прегрешения и принял в свое лоно.
Гала в который раз поразилась парадоксальной логике мужа. Как это по-далиански! Продолжать отчаянно грешить и в то же время ждать прощения Господа! Она не спешила уходить, хотя и понимала, что, вопреки их давнему уговору, портит Дали все удовольствие. Злясь на то, что, помимо своей воли, должна заглядывать на эти сборища, Гала пристально рассматривала пары, тройки и даже живописно застывшие многофигурные группы юношей и девушек, смущая тяжелым свинцовым взглядом обнаженных артистов «театра Дали». Затем громко, чтобы все услышали, с вызовом проговорила:
– А Жинесты могли бы быть и посвежей. Не понимаю, малыш Дали, где ты только берешь этих потрепанных шлюшек?
Развернувшись, пошла к дверям, но остановилась около «ацтекского бога», внимательно осматривая его идеально сложенное тело.
– А этот хорош, – обращаясь к супругу, похвалила Гала, проводя по черным волосам юноши сухонькой ручкой, унизанной бриллиантами, точно он был манекен. – Кто такой?