Едва я подумал об этом, раздался пронзительный крик, и я почувствовал, как стрела, упирающаяся в мой затылок, дрогнула и опустилась. Кричал Лойко. Да, это он! Он выскочил из-за дома и в два прыжка оказался перед нами. Глаза его сердито сверкали.

— Не трогать! — гневно и повелительно крикнул он. — Это мои друзья!

От крика все буквы у него стали будто тверже, мягкость исчезла.

— Ну что ты, ведун Ньюлибон, какие они тебе друзья, — раздался тут же спокойный, насмешливый голос.

К нам приближался человек. Он шел против солнца, и лица его не было видно. Он был в просторной белой блузе, шортах до колен и широкополой соломенной шляпе. Этакий пижон с большеземельских пляжей. Он шел медленно и говорил медленно:

— Они не могут быть друзьями ведуна… Это заблудшие души того народа, что отнял у анулейцев море и выжег лес, где жил ваш народ. Свяжите их, — приказал он Хвостам, подойдя к нам вплотную и с усмешкой глядя мне в глаза.

Я почти не удивился: перед нами стоял Игорь Онтов.

2

Везли нас долго, а куда — неизвестно. Игорь велел Хвостам завязать нам глаза и сунул в рот каждому из нас по ложке какого-то приторного питья. Тут же навалилась вязкая дрема. Сквозь нее я еще успел услышать, как что-то лопочет Лойко и как Игорь спокойно отвечает ему, что тот, мол, ничего не понял, но не беда: на то Боги и отправили его, Посланника, на землю, чтобы просветлять умы. Он все объяснит. Не только Лойко, но и всему анулейскому народу. Вот только доберутся до Города. На этом я уснул. А очнулся от качки. Хвосты несли нас на высоких носилках с балдахинами, каждого персонально, как индийских царей. Слишком много чести для пленников! Может, Лойко убедил Игоря? Игорь!!!

Значит, я был прав: он не погиб! Я так разозлился на него, просто слов нет. Но потом подумал: а может, у него амнезия? Может, Игорь не помнит, кто он и откуда? А может, он, ну… в уме повредился? Заблудился в лесу, сошел с ума и впрямь возомнил себя Посланником Богов?

Но нет, никакой амнезии у Игоря не было, и сумасшествия тоже. В этом мы вскоре убедились.

Нас несли по лесу, по зарослям. Тропы под ногами не было. И как только Хвостам удавалось пробираться не сбивая шаг, да еще неся нас на носилках?

Я отодвинул занавеску из мешковины и увидел, как занавеска первых носилок тоже дрогнула. Оттуда показалась голова Максима. Глаза у него были совершенно круглые. «Вот это приключение!» — читалось в его взгляде.

Наконец вышли на тропу. Уже через минуту показался низкий каменный заборчик, не выше меня: он отделял лес от поселения анулейцев. Сразу за заборчиком начиналась дорога, выложенная большими серыми плитами. По левую сторону от дороги врассыпную стояли дома.

В общем, этот город был точно такой же, как тот, который мы покинули, только без следов разрушений. Нас несли к костровищу, точно такому же, на котором мы оставили «Ласточку», а из домов выходили и выходили люди. Они специально оторвались от дел — у мужчин руки были в глине или саже, у женщин — в тесте или мыле. Они толпились у своих дверей, придерживая детей… В полном молчании. Даже жутко…

Я смотрел на них во все глаза. Живые анулейцы! Они были высокие, почти как Иван, светловолосые и смуглые. Мужчины — в закрывающих колени холщовых рубахах без рукавов. Мешок с дырками… Зато пояса красивые: из кожи, с замысловатым плетением, украшенные разноцветными камешками и металлическими монетками. Почти у всех были волосы до плеч и бороды. Женщины носили такие же рубахи, только без поясов, — с вышивкой на груди и у подола. Светлые длинные волосы они заплетали в косы. А сколько было детей! Я-то двенадцать лет воображал себя единственным ребенком на Лысом острове! Ребята были разные: и большие, и маленькие, все смотрели с любопытством и без злобы. Никакие они не людоеды.

Плавно опустились носилки, Хвосты встали полукругом. На площадку перед костровищем поднялся Игорь. Он крепко держал за плечо растерянного Лойко. Игорь поднял руки, призывая анулейцев к молчанию.

— Дети Дельфина! Слушайте меня, Посланника Дождя и Солнца! Не прошло и семи восходов, как исполнилось то, о чем я говорил вам. От Дождя и Солнца я узнал, что к нам приедут чужеземцы. Это не просто чужеземцы, это шпионы… м-м-м… лазутчики… ну, то есть они пришли, чтобы выведать тайны вашего народа, вашего мастерства. Да! Они передадут ваши тайны своему народу, который придет и уничтожит мирных анулейцев! Посмотрите же, как бесчеловечны, как вероломны ваши враги, кого послали они!..

Балдахины упали с наших носилок. Я вскочил, Максим тоже. Толпа ахнула.

— Да! — крикнул Игорь — Они прислали детей! Зная, что жизнь ребенка священна у анулейцев, они решили, что вы не обидите этих шпионов! То есть… этих лазутчиков… Дети Дельфина! Дождь и Солнце не оставили нас, они предупредили меня, и я взял лазутчиков в плен. Вам решать, что делать теперь. Идите по домам, обсудите в каждой семье, какой участи достойны те, что отняли энко вашего народа. Завтра мы соберемся здесь и решим, как поступить.

— Последнее слово всегда было и будет за Советом Отцов, Посланник Неба.

Это сказал шагнувший из толпы на дорогу высокий бородач. На его рубахе была вышита та же эмблема, что украшала вход в каждый дом: дельфиниха с дельфиненком в треугольнике. Это был Вождь, я узнал его. Голос у него был спокойный и твердый, несмотря на такую же мягкую шепелявость, как у Лойко. Игорь пожал плечами, лицо его скривилось, и он сказал:

— Боги не очень довольны, что важные дела решает не весь народ, а только избранные, Вождь.

— Эти избранные — Отцы семи семейств. На их плечах — бремя ответственности. Ты говоришь много непонятных слов, Посланник Неба, сам же остаешься глух к нашим словам.

— Я всего лишь выполняю волю Богов, — смиренно склонил голову Игорь и сильно сжал плечо Лойко, — не правда ли, ведун Ньюлибон?

— Да… — тихо и потерянно сказал Лойко.

Я и Максим посмотрели друг на друга, потом — на Роську.

Она мирно спала, свернувшись калачиком на носилках.

3

Нас поселили в шалаше за беседкой, где проходил Совет Отцов. Кипарисовые и сосновые ветки были сверху накрыты мешковиной, пол сделан из переплетенных веток — будто распластанная корзинка, вместо двери — прочная дерюга. Видно было, что сделан шалаш не наспех. Один из Хвостов принес охапку сена и три домотканых одеяла. Бросил под ноги и вышел, не сказав ни слова.

— Неплохо, — сказала Роська.

Она уже проснулась, выслушала наш рассказ про речь Игоря перед анулейцами, покачала головой и надолго задумалась. Потом сказала:

— Надо обязательно встретиться с Лойко и убедить его, что мы не враги, что этот его Посланник — враг. Боже мой, сын ИА! Как он может так поступать?

— С Игорем же ничего не ясно, — пробормотал я. — Может, он сам не помнит, кто он? Вдруг он и вправду заблудился в лесу, сошел с ума и возомнил себя Посланником Богов.