Чтобы хоть как-то развеяться, Юрий решил прогуляться по больничному парку. Надев больничный халат поверх казенной пижамы, он вышел в коридор и осторожно спустился по лестнице. Сам госпиталь его не шибко-то и впечатлил: больница как больница, советского образца. Во дворе спешили по своим делам гражданские и военные. Последних было существенно больше. Да и форма на офицерах была какая-то чудная, будто бы с поздравительной открытки к 9 Мая.
В парке на лавочке он завел беседу с пожилым дядечкой, судя по выправке, офицером. Но больничная одежда сейчас сглаживала субординацию.
– Что вообще в мире делается? – задал Савин неопределенный вопрос.
– Да все как обычно. С тех пор как мы американцам холку намылили в Корее, так и вообще сидят себе смирненько. Только грозят больно уж страшно, – ухмыльнулся офицер на излечении. Видно, что и ему самому хочется немножко побыть гражданским, вне тесноты погон и строгих рамок субординации. Что ж, военные – тоже люди. – А ты, что ли, в командировке был?
– Что-то вроде того, – ушел от прямого ответа Савин.
Собеседник его реакцию понял по-своему. Что ж, время, можно сказать, военное, у каждого свои секреты.
– Ну а как иначе? После того как Никита-Кукурузник обосрался с американцами, его быстренько сняли. Ну ты эту историю сам знаешь. Все же у Лаврентия Палыча и Георгия Константиновича власти побольше было… Так-то. Переломили они хребет Никите Сергеевичу – сейчас он на должности иностранного атташе по сельскому хозяйству – мелиорацией Монголии заведует и посевы кукурузы там внедряет большими объемами. И, кстати, умные люди говорят, что он уже и там наших монгольских товарищей порядком задолбал! Что тем более странно, учитывая общую невозмутимость восточных людей. Ну ничего – чую, что скоро Никиту Сергеевича и вообще отправят в пустыню Сахару – новый Беломорканал строить и там кукурузу выращивать! Уж Лаврентий Павлович поспособствует по старой дружбе. Его же ведь тогда чуть было не расстреляли…
Вернувшись к себе в палату, Савин еще раз внимательно вгляделся в отражение в зеркале. Поначалу, после пробуждения от странного забытья после учебного катапультирования, он не понимал тех странных ощущений и ассоциаций, которые испытывал. Относил все это к последствиям испытанных перегрузок. Но теперь все становилось на свои места, но от этого не выглядело менее невероятно. И еще долго Савин замирал по утрам, когда брился, и подолгу глядел в отражение лица молодого парня, которого знал только по фотографиям. Теперь это был он сам.
* * *
В день выписки Юрию выдали чистую отутюженную форму старшего лейтенанта ВВС. И офицерское удостоверение на имя Юрия Алексеевича Гагарина. Честно говоря, Савин даже и не удивился. За последние дни каждое утро, подходя к зеркалу, чтобы побриться, он видел в зеркале свое отражение – свое привычное и вместе с тем будто чужое. Словно смотрел на друга, которого знал очень давно. Теперь он понял, кого видел в зеркале и почему отражение казалось ему таким знакомым!
Юрий Савин (или – Гагарин?) не сомневался более ни минуты – решение пришло мгновенно, как вспышка озарения. Если он каким-то чудом перенесся в удивительную страну Советский Союз, где правит Василий Иосифович Сталин, молодой маршал авиации, опираясь на сильных мира сего, не олигархов, как в том мире, а всего-то навсего – Берию и Жукова, то так тому и быть. Подсознательно инженер хотел такой большой жизни, полной подвигов и свершений. Получится ли у него? Не может не получиться!
После госпиталя старшему лейтенанту Юрию Гагарину полагался десятидневный отпуск без учета дороги. Но жена Валентина вместе с маленькой дочуркой Леночкой жили в Звездном городке, куда их Гагарин перевез в марте 1960 года. Так что у Юрия было немного времени, чтобы погулять по Москве. Что с удовольствием он и сделал.
Шла вторая послевоенная пятилетка, и в столице Советского Союза позитивные изменения, как нигде, бросались в глаза. По широким московским улицам двигался непрерывный поток автомобилей. В особенности Юрию Савину, ставшему волею судеб Гагариным, бросались в глаза стремительные, будто сглаженные аэродинамическим напором силуэты легковушек «Победа». Очень много было и трофейных немецких и американских машин. В общем потоке ехали автобусы и троллейбусы. Для человека из XXI века были непривычными дизайнерские решения пятидесятых-шестидесятых годов, да еще и альтернативной реальности – «СССР, которого не было». Особенно поразили Юрия стремительные, вытянутые легковушки «Ракета» с изящными «крыльями» по бокам багажника.
На тротуарах люди спешили по своим делам. И одеты они были отнюдь не в серые безликие робы, как в фильме «Стиляги». Обычные костюмы, только вот брюки, пожалуй, широковаты, но на то она и мода. Кстати, брючные костюмы носили не только мужчины, но и женщины. Легкие летние платья и сарафаны молоденьких девушек элегантно и без излишней пошлости подчеркивали изящные изгибы ладных и крепких фигурок. В большинстве своем ни излишней полноты, ни «Мы рады слышать вас! Вы подарили нам надежду!». Тяжеловесный, но устремленный ввысь «сталинский ампир» тоже потрясал воображение. Рядом с высотками, так называемыми «сталинскими сестрами», строились кинотеатры с крышами, напоминавшими наклонные эстакады для старта реактивных космопланов.
Юрий Савин помнил, как в юности листал старые подшивки журнала «Техника – молодежи». Там художники изображали прекрасные белоснежные города под прозрачными куполами, тракторы-роботы, прекрасно сложенных загорелых людей под парусами яхт, космические самолеты и русские базы на Луне. А сейчас он видел, как воплощаются эти утерянные в его времени и пространстве мечты! Это были его времена – пронизанные дикой, неуемной энергией русских побед.
Очень много в Москве было военных, особенно – летчиков, судя по голубым околышам фуражек и такого же цвета погонам и петлицам. Юрий несколько раз козырял офицерам, причем делал это абсолютно автоматически. Видимо, сказывались рефлексы старшего лейтенанта Гагарина. Много было и тех, кто воевал. Их Юрий мог приметить еще издали по необъяснимому ореолу уверенности в собственных силах. Еще свежи были воспоминания о Великой Отечественной, и совсем недавно завершилась Корейская война, в этой реальности окончившаяся созданием единой коммунистической Корейской Народно-Демократической Республики.
Вот что поразило Савина – так это изобилие. Витрины продуктовых магазинов буквально ломились от всевозможных колбас, копченостей, сыров, рыбы и прочих деликатесов. Ну и конечно же – знаменитые черная и красная икра! Конечно, Юрий, как человек, в зрелом возрасте переживший кризис «стыдливых восьмидесятых и бесстыжих девяностых», смотрел на витрины магазинов, как на музейную выставку. Как оказалось, что и стоит это не так уж и дорого. На деньги, которые ему выдали при выписке вместе с документами на имя Юрия Алексеевича Гагарина, нежданный гость в иных временах и иных реалиях мог достаточно безбедно жить.
На улицах висели красочные плакаты «1960 год – год великих побед!». На плакате несся над Землей спутник, красовались «космические собаки» – Белка и Стрелка, летела первая в мире станция «Земля – Луна» – с надписью СССР, раскалывал ледяные полярные просторы первый в мире атомоход «Ленин», прорезая мрак северной ночи снопом электрических лучей. Юрий был горд, что живет в величайшей стране мира, способной потрясать небеса. И погоны на его плечах обязывали ко многому.