Небольшой глобус с перекрестьем показывал, где на данный момент находится аэрокосмический истребитель. Летчик-космонавт огляделся, насколько позволяли небольшие лобовые и боковые иллюминаторы кабины космического самолета. Где-то внизу за легкой дымкой облаков возвышались горы Тянь-Шаня – «крыши мира». И самый высокий пик – Эверест, или Джомолунгма. А под днищем орбитального перехватчика простиралась серая безжизненная пустыня на границе Китая и Монголии.
– Заря! Я – Кедр, прием. Буду садиться на вынужденную в пустыне Гоби в Монголии. Прошу обеспечить средства поиска и спасения.
– Я – Заря! Вас понял, Кедр. Не беспокойтесь, все соответствующие приказы уже отданы. Ваш радиомаяк запеленговали.
Веками здесь в суровых песках пустыни Гоби, помнивших еще конницу Чингисхана, ничего не происходило. Колючий ветер трепал войлочные юрты кочевников и мохнатые гривы низких, но выносливых лошадей. В узких глазах кочевника, видевших до того только бескрайние каменистые пространства суровых степей и пустынь, мелькнул отблеск огня. Небесного огня. Из юрт высыпали все – от мала до велика, кочевники, привыкшие к размеренности веками устоявшегося образа жизни, глядели в небо – на диковинный аппарат с красными звездами на высоком киле вертикального оперения.
Необычный самолет с широким, вздернутым и закругленным носом, короткими треугольными крыльями и небольшими иллюминаторами массивной герметичной кабины приземлился на растопыренные посадочные лыжи. Хлопнули оранжево-белые купола тормозных парашютов, гася скорость небесного пришельца. Подняв тучи пыли, ЭПОС остановился, проскользив на титановых посадочных лыжах чуть менее километра.
Первое, что увидал Юрий, выбравшись из кабины космического истребителя, была бескрайняя серая пустыня. Так, наверное, выглядела бы поверхность другой планеты. На секунду космонавт засомневался, переключать ли ему клапан гермошлема на дыхание атмосферным воздухом или нет?.. Настолько чуждой казалась эта степь.
Но и здесь жили люди. Несколько всадников в войлочных шапках и непонятного вида одежде подскакали к космическому кораблю и его пилоту. В руках кочевников были допотопные однозарядные ружья. Юрий усмехнулся и стащил с головы гермошлем. Лицо ожег колючий ветер. Космонавт снова глянул на всадников – такой вот контакт времен и культур, можно смело проводить психологические тренинги по общению с иными цивилизациями. «Надо будет Сергею Павловичу потом довести эти соображения, будет забавно», – подумал Юрий.
Один из всадников разразился длинной речью на непонятном языке. Остальные спешились и стали рубить низкий кустарник. Юрий на всякий случай широко улыбнулся. «Главный кочевник», как окрестил его про себя космонавт, вдруг просиял и вытащил из-за пазухи клочок бумаги. Протянул «небесному гостю». Юрий осторожно взял у монгола порядком засаленный листок. Это оказалась страница газеты «Правда» с фотографией самого Юрия и статьей о том, что человек впервые полетел в космос. Вот оно, значит, как!
Даже здесь, в суровой и дикой монгольской степи, знали о полете человека в космос!
Тем временем запылал небольшой костер, кочевники постелили возле него шкуры и войлочные покрывала, вскипятили в закопченном чайнике ароматный травяной настой. Юрий вместе со всеми присел к костру. Главный передал ему узорчатую пиалу тонкой работы, наполненную зеленым чаем. Космонавт сделал несколько глотков терпкого напитка.
Время в этом загадочном месте текло совсем не так, как в обычном мире. Достаточно было посмотреть на спокойно пасущихся низкорослых монгольских лошадок рядом с необычного вида космическим самолетом с красными звездами на высоком киле вертикального оперения. Юрий будто бы в очередной раз «выпал из реальности».
Вернул его в «этот мир» отдаленный стрекот вертолетных лопастей. Четыре винтокрылые машины приближались к месту посадки «Спирали». Юрий достал ракетницу из неприкосновенного запаса и пальнул в небо зеленым сигнальным огнем.
Вертолеты пошли на снижение и приземлились в сотне метров от аэрокосмического истребителя. Из одной машины выскочил невысокий полноватый человек в широких серых брюках и таком же пиджаке. Размахивая руками, он побежал к костру, возле которого чаевничал Юрий со своими новыми знакомцами. Вслед за ним побежали и офицеры, высыпавшие из вертолетов.
Летчик-космонавт невольно улыбнулся, настолько контрастировал этот низенький неуемный человек с окружающим спокойствием и безмятежностью. Монголы-кочевники все так же бесстрастно наблюдали за новыми «гостями с неба».
Юрий поднялся и надел белый гермошлем на голову, наблюдая, как невысокий человек ртутным шариком катится к нему, придерживая рукой старомодную шляпу.
– Товарищ полномочный представитель Правительства Советского Союза, разрешите доложить…
– Ай, да ладно тебе! – простецки махнул рукой человек, больше похожий на колхозного агронома откуда-то с юга Украины. – Дай, хоть погляжу на тебя, Космонавт № 1!
– Никита Сергеевич, приземление прошло нормально. Необходимо принять меры для обеспечения секретности и охраны «Объекта».
– Сделаем!.. – Хрущев обернулся к одному из генералов. – Займитесь обеспечением… По высшему разряду! И тебя, Юрий Алексеевич, тоже примем по высшему разряду.
Никита Хрущев постоянно балагурил, шутил, смеялся. Расспрашивал о космических полетах. Гагарину было интересно взглянуть на этого неординарного человека. На ум пришел образ Авессалома Изнуренкова из замечательного романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев».
«Ах! Ах! Высокий класс!»
Только вот неуемная и, в общем-то, неорганизованная энергия переплеталась с украинской хитринкой и поразительным жизнелюбием. В общем, в этом варианте реальности всем «талантам» Никиты Сергеевича реализоваться не дали – и слава богу, с которым он так рьяно стал бороться. Своей новой «гагаринской» памятью Юрий знал, что после смерти Иосифа Сталина место председателя Совета Министров СССР занял негласный преемник «Отца народов» – Георгий Маленков. И не было в этом варианте истории «человека с самой длинной фамилией в СССР» – «И-примкнувший-к-ним-Шепилов».
Уже потом власть перешла стараниями Георгия Жукова и Лаврентия Берии к Василию Сталину. Сын «Отца народов» к тому времени участвовал в секретных испытаниях ядерных зарядов на Семипалатинском полигоне. Он лично сбрасывал атомные и термоядерные «изделия с самолетов «Ту-4», «Ту-95» и реактивных бомбардировщиков «Ту-16» и «Ил-28». Секретная испытательная работа по программе атомных испытаний СССР закалила характер избалованного молодого маршала авиации. Можно сказать, что в этом случае сошлись воедино масштаб личности Василия Сталина и грандиозной оборонительной программы Советского Союза.
Хрущев же попытался интриговать, но сколоченная им коалиция развалилась. Маршал Жуков его не поддержал. Дабы не раздувать скандала, Никиту Сергеевича отправили Полномочным представителем Советского Союза в дружественную Монголию. Василий Сталин решил воплотить идею своего отца о создании в МНР – Монгольской Народной Республике – мощного агропромышленного и ресурсного комплекса. Западные журналисты уже окрестили этот проект «фермой дядюшки Джо». Здесь бывший Первый секретарь ЦК Компартии Украины развернул бурную деятельность.