Сегодня я написал множество открыток и писем. Только бы они дошли до Д. Это уже было бы хорошо – ведь там уже находился армейский почтовый пункт. Не так важно, что сами мы не получаем почты, нам не нужно беспокоиться о вас на родине. Но вы волнуетесь за нас, и это приводит к любопытной ситуации: для нас важнее отправить весточку о себе, чем получать вести из дома.
В целом сейчас все спокойно. Русские в непосредственной близости от нас отсутствуют – удрали. [89] Дождь каждый раз прекращается всего на несколько часов. Повсюду все серо, темно, беспросветно. Вся Россия погрузилась во мрак.
В 9.30 мы идем вперед на Жданово, что находится всего в нескольких километрах отсюда. Но грязь теперь по колено и не дает нам добраться туда до вечера. Даже для наших штатных водителей настоящей проблемой стало просто выехать из села Линец, а то, что происходит на маршруте, не поддается описанию. Многие машины застревали уже через несколько метров после начала движения, и вызволить их можно было лишь общими усилиями всех присутствующих.
У наших водителей накопился опыт четырех кампаний. За их спинами путь через вспаханные поля Польши, молниеносные марши в Голландии, непрерывные бои во Франции, в горах Балканского полуострова. Они вели машины в полной темноте и без света фар так же надежно, будто при ярких солнечных лучах. Но худшим из всего для них, несомненно, стал Советский Союз. И все же они преодолевают и эти дороги, во многих случаях на последних каплях бензина. Они достойно стоят рядом с нашими храбрыми бойцами на передовой.
В 14.00 наши первые машины въехали в Ж.
Сегодня здесь, в Фатеже, есть бензин и продовольствие. Как они оказались тут? Все это – какая-то мистика. Та же история и с почтовыми отправлениями: возможно, они осуществляются по главной дороге между Курском и Орлом.
Вечером снова состоялось совещание с командирами, которое для всех нас будет иметь самые серьезные последствия; планируется нечто, о чем мы никогда даже не мечтали: нашим ротам со средствами усиления предстоит широкомасштабный разведывательный рейд в сторону Курска. Никто не хочет верить в это, потому что мы никогда не ожидали подобного; все мы ужасно расстроены. Но, как это часто случается, это просто один из тех случаев, который не может серьезно вывести нас из себя. Напротив, после пребывания в подавленном состоянии в течение нескольких минут из-за того, что мы не можем сделать так, чтобы сбывалось все, чего бы мы желали, наши мысли развернулись в сторону Курска, и все мы оказались переполнены ими, а также стали испытывать удовольствие от предстоящей нам новой работы. В этой войне прекрасно то, как быстро меняется ваше отношение к поставленной задаче.
Думая о сегодняшнем дне, который обещает быть трудным, а также беспокоясь за то, чтобы вовремя подняться, я провел ночь очень плохо. Я встал в 3.30 и при свете свечи упаковал и собрал вещи.
Мы отправились на сборный пункт под проливным дождем со снегом. Точка сбора была назначена на основной дороге на Курск. Все еще темно хоть глаз выколи, и в городе стоит полная тишина. Шаги людей, лязг оружия и шелест колес немногих движущихся машин похожи на звуки, издаваемые призраками.
В 6.30 появился майор Гутман, который управлял всем этим спектаклем. Задачей операции «Гутман» является продвинуться вперед по дороге на Курск, определить состояние дорог, мостов, окружающей местности и по возможности вскрыть, какие части противника обороняют Курск. Приятная задача для нас: при некоторой доле удачи мы могли бы увенчать это мероприятие захватом Курска. Это было бы грандиозно!
Дорога хороша: как бы невероятно это ни звучало, но это настоящее бетонное шоссе. Да, что-то подобное, как оказалось, существует и в России. Так что, видишь, этот рай совсем не так плох, как о нем говорят(?!). Ах да, это же снова безнравственная нацистская пропаганда!
Чтобы добраться отсюда до Курска, нужно преодолеть всего три моста. И все они, разумеется, будут разрушены, все три. Но это совершенно не беспокоит командира; он ищет обходной путь. И находит его. Сначала нам пришлось подорвать несколько мин, которые русские установили для нас около нового моста. К сожалению, этот мост настолько слаб и ненадежен, что наши два танка, наверное, не смогут проехать по нему. Они не смогут и пройти по воде, так как река здесь слишком глубока и имеет вязкое дно. Нам придется оставить танки позади.
Тем не менее мы едем дальше. После обходного маневра несколько наших машин застряли, и их пришлось вытаскивать с помощью тягачей зенитных и противотанковых орудий. Но вот мы снова оседлали главную дорогу и снова прекрасно провели время. Никогда прежде мы не видели в России ничего столь же хорошего качества. Не было видно ни одного русского, даже в лесах, что то и дело появляются то тут, то там. Совсем никакого движения. Мы подъехали к следующему мосту, который, разумеется, был взорван. На первый взгляд найти путь объезда было невозможно, и все наши поиски бессмысленны. Не удались и все наши попытки срочно что-то импровизировать. На этом операции «Гутман» пришел конец. К нашему сожалению.
Мы переночевали (естественно, основные невзгоды выпали на долю 6-й роты) на площадке за вторым взорванным мостом. Завтра сюда проследует весь батальон.
Ночью выдался просто леденящий холод. И особенно мерзли мы, поскольку у нас не было ни одеял, ни шинелей. Дождь прекратился, дороги и поля замерзли натвердо.
К полудню до нас дошли первые вести о нашем обозе. Еще когда мы проезжали через Ромны, к нам поступило какое-то количество солдат пополнения, однако они оставались в обозе и все время двигались вместе с ним. Один из тех солдат теперь пробился к нам и рассказал нам о том, что же произошло. Из-за ужасающего состояния дорог тыловые колонны не могли следовать за нами с самого села Амонь. Они медленно, метр за метром, ползли сзади и доползли до следующего селения. Части машин удалось доехать аж до самого Дмитриева[-Льговского] (боже мой!).
Селение, в котором остановилась большая часть колонны, было атаковано русскими. Машины пришлось оставить, а личный состав убежал. Их бегство было похоже на безумное приключение: противник постоянно вел по ним огонь, и, возможно, несколько солдат были потеряны в обширных болотах.
Слушая эту историю, я становился все более бледным. Все мои мысли были о моем чемодане, моих пропавших рубашках и прочих вещах, книгах, документах, письмах. Я был готов броситься на шею тому солдату, когда услышал, что грузовик, где находились чемоданы, мой и командира, не подвергся нападению в селении и не был разграблен, но продолжил путь и, наверное, уже успел доехать до Дмитриева. Я с облегчением вздохнул.