Инга молча поднялась за ней по лестнице.
— Он мне показывал, как вращается небо, — сказала она зачем-то.
— О, значит, дело серьезно, — ответила Литта без тени насмешки. — Полетать вместе не предлагал?
Инга помотала головой, и вьющиеся пряди упали ей на плечи.
— А хотя… — вспомнила она, — да, сказал, когда рассказывал о каком-то из дядьев, которые живут в дальних краях, мол, может, слетаем туда вместе.
— А ты согласилась?
— Я сказала, что не знаю, когда сумею накопить на такое путешествие. Я ведь не знала тогда, что он дракон, — понуро ответила Инга, опершись на зубец башни и глядя вдаль. — А что?
— «Полетим вместе» — это брачная формула, — хихикнула Литта. — Ответишь согласием — считай, замужем. Так бабушка Азиль замуж вышла.
— Ой… так это про нее он говорил? Как дедушка пошутил?
— Ага. Но ты не бойся, силой никто не заставит, если вдруг случайно сболтнешь. Драконы похищают девушек, да и юношей тоже, это обычай, но снасильничать, как выражается прабабушка Эдна, — позор невероятный, не отмоешься. Да уже давно никого не похищали, — сказала Литта и потянулась. — Хотя я бы не отказалась…
— В смысле? — не поняла Инга.
— Да есть, понимаешь, один пилот, нравится он мне, сил нет… Но упрямый, хуже осла. Он, видишь ли, инвалид, — пояснила Литта. — Ногу на войне потерял, и теперь на девушек даже не смотрит. Ну как не смотрит… Я точно знаю, что я ему нравлюсь, но он совсем как ты, только у тебя вот веснушки, а он своего увечья почему-то стыдится, вот и отворачивается.
— Да, ему, наверно, тяжело, — вздохнула та. — Но как он летает, без ноги-то?
— Отлично летает и других учит. Протезы сейчас хорошие делают, — ответила Литта. — Так с виду и не поймешь, в чем дело, прихрамывает немного, и все. Нет, точно, украду я его! — улыбнулась она. — Я уже достаточно взрослая. Вылетит он на тренировку, а я сверху спикирую, возьму его этажерку, да и… А выпрыгнет, за парашют поймаю, я быстрая! Он-то точно полета не испугается!
Инга промолчала, глядя вниз. Внизу гладким зеркалом простерлось озеро, и до горизонта долина была залита алым — взамен побитых грозой уже расцвели новые маки и тюльпаны, благо дождь был обильным. Небо еще хмурилось, но вроде бы не всерьез, перистые облака были тоже подсвечены алым — солнце садилось за горы, и казалось, будто цветочное поле уходит прямо в небо.
— Завтра будет ветер, — сказала Литта радостно. — Ух и полетаем!
— А вы не боитесь, что вас заметят? — тихо спросила Инга.
— Не боимся. Тут, кроме туристов, никого не бывает, а они, как ты сама сказала Аришу, у костра песни поют. А заметят — так полеты на парапланах и дельтапланах не запрещены, помнишь? — улыбнулась та, помолчала и добавила: — Ты не злись на него. Он хороший, только глупый. Он правда хотел как лучше, думал, ты обрадуешься… Простишь его?
— А сам он спросить не может?
— Может. Говорю, боится, — фыркнула Литта. — Позвать?
— Нет. — Инга отвернулась. — Не надо. Я уеду… да, уже послезавтра, если отпустите, и вряд ли когда-нибудь вернусь. Зачем ему душу травить?
— А себе?
— И себе.
— Ох ты какая… — не без доли уважения протянула та. — Ну что ж… Досмотрим закат, я тебя провожу в твою комнату, а то заплутаешь в наших лабиринтах.
— Это Ариш попросил тебя со мной поговорить? — напрямик спросила Инга.
— Не угадала, — засмеялась та. — Бабушка Кетца. Она ж видит, что он в тебя по уши влюбился, но он застенчивый и с девушками вести себя не умеет, вот и послала меня…
— Он умеет, — зачем-то сказала Инга. — Он правда добрый. Мог бы и сам…
— Ты бы ему не поверила после всей этой катавасии, — резонно ответила Литта. — Он и так себе места не находит, только хуже бы сделал. Пойдем отсюда, холодает уже… Ага, вот твоя комната, а Ариш, если что, живет двумя этажами ниже тебя… Спокойной ночи! Руки, принесите гостье умыться!
«И зачем она это сказала? — спросила себя Инга, сидя на краю кровати и гладя то самое лоскутное одеяло. А потом подумала: — Может быть, это будет не так? Ну пусть я потом уеду навсегда, но… А дурной памяти мне не занимать. Переживу, если что…»
Инга тщательно умылась (бояться Рук она уже перестала, даже посочувствовала, работают, не покладая… себя, да, вон сколько народу в замке), вздохнула и крадучись вышла из комнаты. Двумя этажами ниже было столько дверей, что она растерялась. Потом сообразила, что некоторые заперты на засовы снаружи, значит, нежилые. Затем вспомнила слова коварной Литты и решила, что комната Ариша аккурат под ее собственной, и уже занесла руку, чтобы постучать, как вдруг за спиной раздался знакомый голос:
— Если ты ищешь меня, то я живу напротив. А тут — дядя Лирион с женой. И будить его я не советую, он спросонок мебелью кидается.
Инга съежилась, когда он взял ее за плечи.
— Опять Литта пошутила, — вздохнул Ариш. — Задам я ей жару… Что случилось?
— Я подумала… — выдавила Инга сквозь ком в горле. — Может, ты… другой?
— Конечно, другой, я же дракон, — серьезно ответил тот. — Полетаем вместе?
— Литта предупредила…
— Глупая, я же сказал «полетаем», а не «полетим», — улыбнулся Ариш. — Это разные слова. Или ты так боишься высоты? Или меня? Великое мироздание, да ты всего боишься! И что мне с тобой делать?
Литта с лестницы делала ему знаки, мол, да уведи ты уже ее к себе, дуралей! Ариш за спиной Инги показал ей кулак, мол, проваливай, ты свое дело сделала. Та высунула язык и гордо удалилась.
— Запомни раз и навсегда, — тихо сказал Ариш Инге на ухо. — Драконы никогда не берут силой. Может, так было раньше, но теперь — нет. Никогда. Прадедушка Дуэйр верно говорит: для дракона главное — любовь. Искренняя. Взаимная. Только это спасло его и прадедушку Бриана. А все прочее — ерунда… Так, а плакать зачем? Прекрати немедленно, не то макну тебя в озеро! О, а это идея! Руки, приготовьте полотенце, я быстро…
— Не… не надо! — Инга, опомнившись, попыталась отбиться, но безуспешно. — Прекрати! Я не хочу! Я боюсь!
— А ты не бойся, — серьезно сказал Ариш, вытащив ее на башню. — Ты со мной. Летим!
Он ухнул вниз, и Инга зажмурилась от головокружения, потом осторожно приоткрыла глаза и обнаружила, что они парят над озером, в зеркальной глади которого отражается дракон. И звезды.
Словно подслушав ее мысли, Ариш развернулся так, что созвездие Дракона почти полностью совпало с его силуэтом…
— Отпусти меня, — тихо сказала Инга на берегу.
— Я тебя не держу, — ответил Ариш. — Я понимаю. Чем дальше, тем сложнее людям принимать чудесное, но мне показалось, ты сумеешь. Но ты испугалась слишком сильно. Прости.
— Ты меня прости… Я… пойду, — сказала девушка. Ничего не вышло. Она просто не смогла перебороть себя.