Он пришел в себя на берегу озера.
— Ты попросил дать тебе посмотреть на эту красоту, — сказала Литта и вылила на него еще немного ледяной воды. — Насмотрелся, бедный ты мой вояка?
Фальк поежился от холода.
— Не то слово, — сказал он, и зубы невольно выбили дробь.
— Ох ты, опять я забыла, как тут бывает холодно. — Литта обняла его со спины. — Так теплее?
— Да. Только прошу тебя, — попросил он. — Не надо. Ты слишком хороша для калеки…
— Когда-то прадедушка Бриан сказал то же самое прабабушке Эдне, — философски заметила она. — И ничего. Живут.
— Не надо, прошу же! — сказал он.
— Я тебя и спрашивать не буду, — ответила Литта и улыбнулась в стриженый затылок — Я сильнее, хочешь, проверим? И вообще, лежи молча!
— К-капитана, да еще и летчика, подвергают насилию, а он еще и молчать должен? — сумел выдохнуть Фальк.
— Да, а то отвлекаешь, — серьезно сказала девушка. — Давно я хотела это сделать, а ты все шарахался… Но теперь ты от меня не уйдешь!
— Литта, я же калека… — сказал он.
— Ну так у тебя половины ноги нет, и все. У некоторых и головы нет, и не замечают! — фыркнула она. — Не сопротивляйся. Говорю же, я сильнее, ты не заметил?
Ему хотелось смеяться и плакать одновременно. Его против воли брала девушка, которую он хотел до зубовного скрежета и сдерживался как мог, лишь бы не показать, как она ему нравится. А она, оказывается, хотела его… только сдерживаться не стала. Ну да она и впрямь сильнее, подумал Фальк, и раз так… и вот этак… И если ей действительно наплевать на его увечье, то он будет с ней, сколько ей захочется…
— Нам возвращаться надо, — хрипло сказал он, отдышавшись. — Полетим вместе?
— Полетим вместе, — засмеялась Литта и закрыла ему рот поцелуем. — Глупый ты человек…
— Сама дура, — ответил он. — Не можешь форсунки продуть.
— Кто о чем, а Фальк о двигателе! У самого-то как?
— Мне ногу отняли, а не…
— Да я про самолет, извращенец! — Литта со смехом упала ему на грудь.
У Фалька были глаза цвета неба, изменчивые и опасные, то серые, то голубые, то вовсе синие или сумрачно-сизые, и жесткий изгиб губ. Она не с ходу поняла, что у него протез, ну хромает человек, мало ли… Но главное — он любил высоту, любил… и раз взявши — не терял.
— Кто еще из нас извращенец!
— Не надо, — сказала она, распластавшись на нем. — Не надо. Если тебе неприятно, я не стану смотреть. Но я тебя люблю. И нет, не говори всяких пошлостей вроде «всего целиком». Я тебя просто люблю. Иначе драконы не умеют.
— Кто?!
— А ты что, так и не понял, кто я? — опешила Литта. — Ну, знаешь…
— Я думал, у меня галлюцинации от перегрева, — потерянно сказал он. — Ты же сама сказала про здешнее солнышко… Кстати, уже темнеет, нас хватятся.
— Да ну их… — мечтательно произнесла девушка. — Что они нам могут сделать? Жалованья лишить? Да наплевать…
— Зачем ты пошла в пилоты? — тихо спросил Фальк. — Раз ты и так можешь?
— Не знаю, сперва просто интересно было, как люди это делают, потом увлеклась, — пожала она плечами. — Ну и… приятно видеть, как еще кто-то перестает бояться высоты и своей машины. Ты сам говорил, что в работе с личным составом мне равных нет! Пускай летают, неба хватит на всех… Фальк? Ты что? Фальк!
— Мне уже никогда не летать по-настоящему… — выговорил он сквозь зубы.
— Значит, мы полетим вместе, — серьезно сказал Литта, прижав его горячий лоб к своему плечу. — Перестань. Ты как моя… да кто ее знает, кем она мне приходится! Словом, ее обидели дурные люди, и она боялась каждого чиха. Но когда понадобилось — полетела, и еще как! Мужа-то спасать…
— Но я же не дракон.
— Так и она не драконом родилась. У нас в семье и обычных людей порядочно. Я, если помнишь, свой самолет в долине держу, хочешь — бери да пользуйся, он у меня, как ты уже успел убедиться, получше учебных… Да что с тобой, Фальк?
— Я не могу без неба, — выговорил он, глядя вверх. — Я с детства о нем мечтал! И полетел, хотя родители были против… Но я взлетел, и это было прекрасно! А потом я упал… — Фальк закусил губу. — Нет, я и сейчас могу летать, но только недалеко и невысоко, насколько моего старика хватает… С новым я не управлюсь, они сложные, не смогу с одной ногой, а мой летучий чемодан уже не тянет. И нового мне никто не даст, я же просто инструктор! А я хочу туда, в небо!..
— Фальк?!
— Я хочу летать, любой ценой, я хочу…
Он сам не знал, что с ним такое, его корчило, выворачивало наизнанку, он пытался заплакать, но не мог. Боль была такой, что хотелось то ли завыть, то ли пойти искать место, на котором Литта растоптала пузырек с обезболивающим, и собирать его вместе с песком и осколками стекла…
— Фальк, ну Фальк же! — донеслось откуда-то издали, и он потерял наконец сознание.
* * *
— Везет нам на увечных, — услышал он, приходя в себя, но глаза открывать не торопился.
— Я тебе дам — увечный, — фыркнула другая женщина. — Поди Бриана спроси, что с ним было, а если он тебя в окошко не выкинет, возвращайся. Если выкинет, все равно возвращайся. Ну-ка, милый, открывай глаза, ты уже в сознании, я вижу, как ресницы дрожат!
Фальк вынужденно открыл глаза и встретился взглядом с красивой светловолосой женщиной.
— Ты как? Пить хочешь?
Он покачал головой. Ничего ему не хотелось. Разве что умереть, да поскорее.
— Все марш отсюда, — скомандовала светловолосая. — Эх ты, глупый человек, помирать собрался, а зачем?
— А жить зачем? — тихо спросил он, когда она села рядом и погладила его по стриженой голове.
— Литта тебя любит, тебе мало? Нет, если тебе она не по нраву, так сразу бы и сказал, не мучил девочку…
— Без нее мне не жить, — искренне произнес Фальк и сглотнул. — Она отобрала у меня таблетки. Я уже почти… Да я мог и так — взлететь и упасть… Только был бы номер, — горько рассмеялся он, — очнуться в госпитале без второй ноги! Ирония гребаной судьбы…
— А ты не шути с судьбой, — серьезно сказала она и снова погладила его по стриженой голове. — Не то мало не покажется. Так, говоришь, что у вас с Литтой?
— Я не знаю, — ответил он честно. — Она сказала, что любит меня. А я, как ее увидел, понял, что с ума схожу. Но я калека, а…
— В каком, интересно, месте ты калека? — удивилась женщина. — Славный молодой парень, все при тебе… Не дури! Умирать он вздумал! Мой Бриан обезножел, так тоже все норовил с башни кинуться, да я не дала. А там дело наладилось, носится, как молодой, правнуков гоняет! Ты полежи, отдохни, я Литту пришлю, а то она как тебя принесла, так и рыдает не переставая…