Противник толкнул ее, но Охотница успела одной рукой схватиться за древко его копья. Замахнулась своим… и тут Хозяин снова стал исчезать и потянул ее за собой. Воздух загустел, предметы стали вытягиваться, звуки исчезли. Мир плавился и растекался.
Лима почувствовала, как ее затягивает в невидимую воронку, стало нечем дышать, на глазах выступили слезы… холодный, влажный воздух ворвался в легкие, предметы обрели привычные очертания.
Сквозь пелену слез девушка различила рядом черную накидку, блеснули золотом волосы…
Ее рука все еще была занесена для удара, и копье Охотницы продолжило свое движение к Хозяину. Поняв, что Лима по-прежнему в опасной близости, тот снова начал скачок.
Во рту у нее стало сухо, исчез воздух, и замерло время. Все вокруг превратилось в калейдоскоп расплывшихся красок.
Снова появилась резкость, холодные капли дождя обжигали кожу… Хозяин успел отбить копье Лимы. Оружие скрестилось, а лица противников оказались очень близко.
Их взгляды встретились. Черные, без зрачков, глаза Хозяина стали превращаться в огромные, бездонные озера тьмы, затягивая в себя Охотницу… как уже было раньше в ее сне… и на крыше «Свечки»…
Закричав, Лима собрала все силы и надавила, отталкивая противника назад. Она не отпускала его копья и теснила Хозяина. Тот отступал под напором Охотницы, и через несколько секунд они достигли края крыши. Зарычав, как зверь, Лима изо всех сил толкнула Хозяина, сбрасывая его вниз, и тут же вскрикнула, когда он схватил ее за руку и потащил за собой.
Внутри у девушки все сжалось и перехватило дыхание — они падали. Воздух свистел в ушах, рядом черными провалами окон мелькали этажи, земля приближалась с бешеной скоростью.
Хозяин все еще держал Лиму, она заметила, как его губы растянулись в тонкой победной улыбке, и поняла, что сейчас он совершит скачок, предоставив ей одной заканчивать падение. Охотница выбросила руку и вцепилась в блестящую, хлопающую от ветра накидку…
И снова прыжок. На этот раз очень долгий.
Воздуха не хватало, легкие жгло огнем, сердце судорожно билось… В какое-то мгновение девушка расцепила пальцы и отпустила накидку Хозяина.
Страх раскаленной иглой пронзил мозг — что, если она не сможет выбраться и останется в этом зыбком, непонятном ничто?!
Но в тот же миг она оказалась в обычном мире. Вернулись звуки, время побежало в привычном ритме. Дождь обрушился на Охотницу — она снова была на крыше и с удивлением заметила, что ее одежда и волосы успели полностью высохнуть.
Хозяин снова был перед ней — лицо искажено злобной гримасой, в черных глазах появились белесые прожилки. Он сделал выпад, направив копье Охотнице в грудь.
Лима увидела, как смертельное острие устремилось к ней. Она не успевала подставить копье и парировать удар. Девушка быстро отклонилась и выгнулась мостиком, упершись в мокрую крышу руками. Оружие противника прошло над ней. Охотница сделала кувырок назад, с упором на руки, и снова оказалась на ногах. Следующий удар Хозяина она отбила древком и напала сама. Нанесла несколько рубящих ударов, намеренно открылась и, когда он сделал выпад, ушла в сторону, пропуская копье мимо себя. Еще не развернувшись до конца, она ударила древком назад, попав Хозяину в лицо. Он отлетел на несколько шагов, взмахнув руками и раскрывшись. Одним прыжком Лима очутилась рядом с ним.
Лезвие вошло в правый бок, над бедром, и Хозяин закричал. Но звук крика доносился только из глоток Зодчих, чьи рты синхронно раскрылись и издали скрипучий, режущий слух вой.
Когда он заговорил, то губы двигались, но слова произносили карлики в черных накидках.
— Нас нельзя убить! — пронеслось над крышей. — Нельзя!
Гром ответил на эти вопли басовитыми раскатами.
Зодчие дрожали, по их маленьким уродливым телам то и дело пробегали судороги.
Лима смотрела на беснующихся врагов со злорадной улыбкой.
Потом сделала шаг к Хозяину, приблизившись вплотную, и заглянула в его черные без зрачков глаза, в которых не было больше той парализующей силы, что лишала воли, отнимала разум и забирала жизненную энергию.
— Я только что это сделала, — хладнокровно произнесла она. — Я убила тебя.
Охотница надавила на копье, еще глубже вгоняя лезвие в его тело.
Над крышей раздался громкий крик. Оружие выпало из ослабевших пальцев Хозяина. Он протянул руки и положил ладони Лиме на плечи.
Из раны сочилась черная жидкость и стекала по ногам на поверхность крыши, смешиваясь с дождевой водой и растекаясь большой мутной лужей.
Ухватившись покрепче за древко, Лима рванула копье вверх, разрезав туловище Хозяина на две части. Ее лицо оросили, мелкие черные брызги.
Руки Хозяина свалились с плеч Охотницы, когда разрубленное тело повалилось к ее ногам.
Зодчие простояли еще несколько секунд, а затем разом упали, как марионетки, у которых отрезали нити.
Дождь с ненавистью хлестал по их мертвым телам, звонко шлепая крупными каплями по промокшим накидкам.
Лима подняла лицо к небу, подставляя ливню, и стояла так несколько минут. Вода постепенно смыла темные брызги. Потом девушка улыбнулась. Такой свободной она никогда себя не чувствовала. Ей казалось, что с ее плеч свалился огромный груз, давивший на нее все время, что она себя помнила.
К ней пришло спокойствие.
Закрыв глаза, Охотница вдохнула полной грудью, затаила дыхание, а потом медленно выдохнула, наслаждаясь влажным воздухом.
Лима открыла глаза и огляделась вокруг, еще раз окинув взглядом мертвых врагов. Потом развернулась и не спеша стала спускаться с крыши.
Нашла коробочку с радиокомплектом, снова прилепила передатчик на шею, а приемник к уху, и произнесла:
— Сэм. Я закончила.
— Что? Лима, повтори! — тут же отозвался он.
— Я убила его.
Лима услышала нестройный хор голосов — все, кто принимал ее сигнал, триумфально закричали на разные лады.
Она улыбнулась, разобрав из всеобщего гвалта лишь отдельные слова.
— Ты молодец, Охотница! — прокричал майор, воспользовавшись преимуществом командной линии.
— Я знаю, — ответила она. — Сэм, еще одно.
— Да, я слушаю тебя.
— Прикажи всем отступить и не мешать чужакам.
— Что?
— Я потом объясню. Пусть дадут нам уйти и отступают сами. Поверь мне, Сэм, так надо.
Семен задумался на секунду, потом согласился:
— Хорошо. Сама когда подойдешь?
— Уже спускаюсь.
* * *
Разведбот стоял на торговой площади рядом с лавкой Нати и Следопыта. На этот раз корабль был только один.