Тут сзади раздались быстрые шаги. Главарь развернулся и выстрелил, еще не видя никого. В следующее мгновение импульсник полетел в сторону, а запястье руки онемело от удара.
Обнаженная Лима светлой молнией в темной комнате метнулась в сторону, уходя от его выпада. И через секунду лезвие ее копья рассекло воздух и отрубило киборгу руку. Удар древком в грудь отбросил Моргана в душевую, под струи ледяной воды. Охотница влетела следом, коротко замахнулась и пригвоздила его к полу.
Морган умер не сразу. Боли, как обычно, не было, только тянущее чувство уходящей из модели жизни. Он смотрел на стоявшую над ним девушку. Мокрые волосы облепили ее лицо, вода хлестала по телу, струями сбегая по соблазнительным изгибам, но Моргану было все равно. Он привык к ее наготе и воспринимал как обыденность, но не мог не отметить, что она очень красива, эта фурия. Киборг заглянул девушке в глаза, и, когда их взгляды встретились, он увидел в них удивление.
— Я тебя уже видела, — произнесла девушка.
— Видела, — прохрипел киборг.
— Кто ты такой?
— Я — Морган.
— Ты уже третий Морган, которого я убиваю, не многовато ли вас?
— Четвертый, — поправил он. — И нас не много, я — один.
— Как это понимать?
В ответ киборг лишь усмехнулся и умер.
Когда тянущее чувство виртуальной смерти исчезло, бывший главарь хотел было снова выругаться, но слова так и остались мыслями, замерев в его горле. В этот раз Морган не вернулся в свое тело. Что-то пошло не так. Он даже сначала испугался. Погружение оказалось настолько глубоким, что он потерял связь с реальностью, не чувствовал ее и не мог нащупать шунт, чтобы отключить себя физически. Но затем ощущение собственного тела вернулось, но контакт с виртуальностью остался.
Морган был в космосе, возле двойной звезды. Чуть вдалеке (расстояния не имели сейчас значения и физической величины — все было только близко или далеко) перед ним, в усыпанной колючими искрами звезд черноте космоса, плыл серо-розовый шарик планеты.
Совсем небольшой по космическим меркам. Приблизившись, Морган увидел, как вокруг планеты снуют корабли, похожие на крабов с длинными клешнями. Они подвозили к планете окруженные серым маревом розовые, как поверхность планеты, сгустки. Не долетая до нее, отпускали свой груз и он отправлялся к планете. Достигнув поверхности, розовые сгустки сливались с планетой — бывшему главарю даже показалось, что она поглощала их, как пищу. Но такое даже представить было трудно — живая планета! Нет, такого не могло быть, — усмехнулся про себя Морган. Он уже освоился и чувствовал себя зрителем на киносеансе. Тем временем планета начала увеличиваться в размерах, банально расти. Корабли по-прежнему сновали вокруг нее, периодически исчезая и появляясь с новой порцией груза… или все же еды?
Когда от поверхности стали жадно вытягиваться серо-розовые отростки навстречу падающим сгусткам, киборг, не веря самому себе, понял, что это действительно пища, а значит, планета — живое существо.
Морган почувствовал, что ему вдруг стало нехорошо, и захотелось покинуть этот театр абсурда. Но виртуальность не отпускала. Его тянуло увидеть, что будет дальше, как зачастую появляется желание смотреть на что-то отвратительное и мерзкое, от которого тошнит, но в то же время очень трудно отвести взгляд.
И киборг продолжил наблюдать. Но картина, незаметно для него, изменилась.
Исчезли корабли-кормильцы, а планету в ее бесконечном путешествии вокруг двойной звезды сопровождал один-единственный спутник — орбитальная станция. Она была явно искусственного происхождения и такой вычурной формы, что Морган долго не мог сообразить, обломки это или цельная конструкция. Ассиметричная, угловатая, с похожими на шипы ответвлениями и сферическими наростами, она плыла, лениво отражая свет звезд.
На поверхности планеты стал преобладать серый цвет. Она стала снова уменьшаться в размерах, «усыхать» — это было самым подходящим словом.
Ее попросту бросили. Кто бы ни были ее создатели (а в том, что планету создали,и она не появилась случайно, Морган был уверен), они забыли свое детище. А может быть, специально оставили, с расчетом на то, что без подкормки она сама погибнет. Как бы то ни было, но планета медленно умирала.
Морган почувствовал, как его потянуло вперед к усыхающей планете, и вскоре он оказался над самой поверхностью.
Главарь стал свидетелем того, как от нее отделился кусок «плоти» — продолговатый серо-розовый комок с блестящими черными наростами, пронизанными белыми прожилками.
После на поверхности появилось углубление, куда втянулся этот комок, а затем планета словно выплюнула его в сторону орбитальной станции.
Моргану захотелось, чтобы события развивались чуть быстрее, и, словно подчиняясь его желанию, картинка снова изменилась.
Вокруг станции висели в пустоте силовые воронки. А к планете снова летали корабли, которые подвозили планете пищу, совершенно непохожие на те, первые. Планета опять расцвела.
Морган подлетел ближе к станции, и на его глазах из небольшого отверстия в ней вылетели два предмета неопределенной формы — словно два размытых пятна вращались вокруг невидимой оси. По мере их удаления от станции скорость вращения увеличивалась, и постепенно за предметами потянулся пульсирующий след. Сами они стали исчезать, а оставляемый «хвост» расширился и превратился еще в одну воронку.
Киборг оказался рядом с ней и вдруг почувствовал, как огромная сила потянула его внутрь, он даже не успел ничего сообразить или сделать, как бесконечность звезд устремилась ему навстречу безумным мерцающим потоком. И через нескончаемо долгое мгновение Морган оказался там, где никак не рассчитывал очутиться.
Он был на Ландории.
На той Ландории, которая была раньше, до Единения, — развитая и величественная колония Земной Федерации.
А следом за ним на его родную планету по тому же каналу прилетел розовый комок с блестящими черными наростами.
Бывший главарь уже догадывался, свидетелем чего стал, а когда наросты отделились от розового тела, он еще больше утвердился в своем предположении.
Хозяин и Зодчие. Таков был их истинный облик, это уже потом они сделали себя похожими на людей.
И внезапно Морган понял, что это правда. В этом ненастоящем мире все настоящее! Зодчим не хватило бы воображения придумать все это, и они взяли все из реальной жизни. Значит, и эта планета, и все, что он видел, — это все реально!
Судорожным движением он нащупал шунт и выдернул его.
От волнения он часто дышал, его взгляд бродил по стенам, по мнемотанку, по Лиме, но не видел ничего. Потрясение и испуг затопили разум Моргана, заполнили все уголки мозга и подчинили себе все чувства. Они привели его в оцепенение.
Бывший главарь приходил в себя несколько часов. Киборг был словно оглушен, пока его мозг справлялся с обрушившейся на него информацией.