Семнадцать миллионов долларов. Все их мечты вот-вот обратятся в реальность.
И вот опять, уже в который раз, кто-то пытается отнять все это у него и у его близких.
Адам оставил позади стадион «Метлайф», домашний и для «Нью-Йорк джайнтс», и для «Нью-Йорк джетс». [25] Он проехал еще с четверть мили и бросил машину на парковке у офисного здания. Оно, как и все вокруг, было построено на болоте. Характерный запах создал Нью-Джерси особую славу и стал причиной расхожего нелестного мнения о штате. Пахло отчасти болотом (что естественно), отчасти химикатами, с помощью которых болота осушали, и еще малость – немытыми бонгами, через которые в общагах постоянно курили коноплю.
В итоге вонь получалась отменная.
Офисное здание эпохи семидесятых выглядело так, будто кто-то взял за образец дом семейки Брейди. [26] В нем было много бурого, а под ногами всюду оказывалось какое-то прорезиненное покрытие, которое, похоже, просто шлепнули на пол. Адам постучал в дверь офиса на первом этаже, выходившего окнами на погрузочную площадку.
Открыл Трипп Эванс.
– Адам?
– Зачем моя жена тебе звонила?
Странно было видеть Триппа вне привычного окружения. В городе он был популярен и любим; в том маленьком мирке, где жил, он считался важной фигурой; здесь же выглядел поразительно обыкновенным. Адам плохо знал биографию Триппа. В детстве Коринн, когда она жила в Седарфилде, отец Триппа владел магазином спортивных товаров «Эванс», который находился в центре города, где сейчас стояла аптека «Правильная помощь». Тридцать лет магазин «Эванс» снабжал спортинвентарем всех местных детей. В нем продавались также куртки с эмблемой Университета Седарфилда и принадлежности для тренировок, которыми пользовались спортивные команды старшей школы. Эвансы открыли еще два магазина в соседних городках. Закончив колледж, Трипп вернулся домой и занялся маркетингом. Он выпускал воскресные рекламные проспекты и организовывал специальные мероприятия для поддержки популярности «Эванса». Платил местным профессиональным спортсменам, и они приходили раздавать автографы покупателям. Времена были хорошие.
А потом, и это произошло с большинством семейных предприятий, все начало приходить в упадок.
Сначала появился магазин товаров для спорта «Херман’c ворлд», потом на хайвее открылись «Модель’с», «Дик’с» и еще несколько других. Семейный бизнес медленно увядал и увял насовсем. Хотя Трипп устоял. Послужной список помог ему ухватиться за должность в крупной рекламной компании на Мэдисон-авеню, но остальное семейство сильно пострадало. Несколько лет назад Трипп переехал за город, чтобы открыть бутиковую фирму – цитируя Брюса Спрингстина, «здесь, на болотах Джерси».
– Хочешь присесть и поговорить? – спросил Трипп.
– Разумеется.
– Тут рядом есть кофейня. Пройдемся?
Адам хотел возразить – у него не было настроения для прогулок, – но Трипп уже пошел.
Трипп Эванс был одет в грязно-белую рубашку с коротким рукавом, достаточно тонкую, чтобы сквозь нее виднелась майка с V-образным вырезом. Коричневые брюки от костюма вполне подошли бы директору средней школы. Ботинки казались слишком большими для его ступней – не ортопедические, но из комфортных и недорогих моделей, удачно маскирующихся под официальный стиль. В городе Адам привык видеть Триппа в более удобной тренерской экипировке – рубашке поло с эмблемой Седарфилдской лиги лакросса, мятых брюках цвета хаки, бейсбольной кепке с жестким козырьком, со свистком на шее.
Разница ошеломляла.
Кофейня оказалась старорежимной, с засаленными ложками и в качестве дополнения – с официанткой, которая засовывала карандаш в кичку. Они заказали по чашке кофе. Простого. В этом заведении не подавали ни макиато, ни латте.
Трипп поставил локти на липкий стол:
– Ты объяснишь мне, что происходит?
– Моя жена звонила тебе.
– Откуда ты узнал?
– Проверил список звонков.
– Ты проверил… – Тут брови Триппа скакнули вверх. – Серьезно?
– Зачем она тебе звонила?
– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Трипп.
– Разговор был об украденных деньгах?
– Разумеется, он был об украденных деньгах. О чем же еще?
Трипп ждал ответной реплики. Адам не подыграл.
– И что же она тебе сказала?
Подошла официантка и грохнула на стол чашки с такой силой, что немного кофе выплеснулось на блюдца.
– Она сказала, что ей нужно еще время. Я ответил, что волынил достаточно долго.
– В смысле?
– Остальные члены комитета теряли терпение. Некоторые хотели спросить с нее покруче. Другие намеревались сразу обратиться в полицию, чтобы действовать официально.
– Как давно это тянется? – спросил Адам.
– Что? Разбирательство?
– Да.
Трипп положил в кофе немного сахара.
– Месяц или около того.
– Месяц?
– Да.
– Почему ты мне ничего не сказал?
– Я собирался. В тот вечер в холле Американского легиона, когда шел отбор в команды. Ты так накинулся на Боба, что я подумал, тебе все известно.
– Понятия ни о чем не имел.
– Да, теперь мне это ясно.
– Ты мог бы сказать мне хоть что-нибудь, Трипп.
– Мог, – согласился Трипп. – Если бы не одна вещь.
– Какая?
– Коринн просила меня не делать этого.
Адам остался совершенно спокоен. Он произнес:
– Я просто хочу удостовериться, что все правильно понял.
– Тогда посмотрим, могу ли я чем-то помочь. Коринн знала, что мы подозреваем ее в краже, и ясно дала понять, что мы не должны ставить в известность тебя, – сказал Трипп. – Ты правильно понял.
Адам откинулся назад:
– Так что говорила Коринн в то утро?
– Она просила отсрочки.
– И ты дал?
– Нет. Я сказал, что время вышло и я уже достаточно долго пытаюсь сдержать оргкомитет.
– Когда ты говоришь о комитете…
– Я говорю обо всех. Но в основном о Бобе, Кэле и Лене.
– Как отреагировала Коринн?