Керри приказала девочкам выходить с парадного крыльца, затем схватила Айви за руку и потянула к себе.
– У тебя нет времени.
Айви вырвала руку.
– Мне нужны мои вещи!
– Какой с них толк, если вы с Сарой погибнете?
Но их свобода была заперта в ящике ее стола. Документы, паспорта и деньги. Внезапная дрожь у них под ногами сказала Айви, что надо бежать, но она закрыла глаза, желая отрезать себя от всего этого, как в тринадцать лет.
– Айви! – Керри снова встряхнула ее, но прежде чем та успела принять решение, маленький взрыв бросил их на пол.
Айви похлопала себя по карманам, но осознала, что она в шортах, а ее ключи наверху. Ключи от ее стола. Выбора не было.
Девушка оглянулась в последний раз.
Она должна все бросить.
– Ханна? – Сара схватила ее за руку, когда Айви и Керри вышли наружу. Айви скривилась, услышав свое настоящее имя. – Это папа?
От преподобного Кёрка Эдмондса можно ждать любого зла.
– Не знаю, – сказала она. – Бежим!
Айви и Керри выпихнули остальных девочек из прихожей во двор.
У Керри имелся пистолет. Она была начеку. Девушки знали, что на заднем дворе чужак, но это не означало, что перед домом никого нет. Или что через ограду трудно перепрыгнуть.
Сара вцепилась в руку Айви, когда все метнулись через двор. Они спрячутся в полузаброшенном гараже почти глухой миссис Нил и подумают, что делать дальше. Может, она позвонит той социальной работнице, которая практически умоляла позволить помочь им… Айви ненавидела просить о помощи, но прямо сейчас у нее ничего не было. Все ее планы, средства – все погибло.
Небольшой взрыв, за которым последовала волна горячего воздуха, придал им окончательное ускорение и выпихнул на узкую уличку. Второй, более громкий взрыв бросил их на колени на лужайке миссис Нил. Айви прикрыла голову, ожидая, что на них обрушится огонь или посыплются обломки, но почувствовала только опаливший кожу жар.
Сара закричала и так вцепилась в руку Айви, что та снова пришла в себя. Пошатываясь, она встала и в последний раз посмотрела на свой дом. Густой серый дым не мог скрыть пламени, лизавшего окна.
Все ее надежды сгорали там, внутри.
Айви окинула взглядом улицу. В окнах горел свет, соседи выбегали из домов. Скоро понабегут чужаки, приедет полиция, пожарные…
Айви знаком показала всем идти на подъездную дорожку к дому миссис Нил, где их не будет видно. Сквозь звуки пожара вдалеке послышались сирены.
Айви не могла разговаривать с полицейскими. Она врала всем соседям. Она не была студенткой колледжа. Ее не существовало. У нее были фальшивые документы – тоже ненастоящие. Но что было еще хуже – если отец заявил об исчезновении Сары, то ее фото и отпечатки пальцев есть в базе данных полиции. Она должна защитить Сару.
– Нам надо разделиться, – сказала Айви. – Надо залечь на дно, пока не узнаем, кто это сделал.
– Разве это не несчастный случай? – Лицо Сары было перемазано копотью и грязью, но ее большие голубые глаза были такими доверчивыми, такими невинными… Даже после всего, что ей пришлось испытать от рук этого ублюдка, она оставалась невинной.
– Нет, – сказала Айви. – Это не случайность.
Брин молча плакала. Николь была в ярости.
– Все погибло! – Она подняла свой рюкзак. – Две сотни баксов и кое-какая одежка – и всё!
– Ты осталась в живых, – отрезала Керри.
– Джослин обещала помочь нам, – сказала Айви. Она надеялась, что не ошибается в социальной работнице. Но она не доверяла Сержио, и хотя не думала, что это сделал он, уверенности у нее не было.
Почему те, на кого она работала, пытались убить ее? Дрожь прошла по ее спине. Может, одна из этих девчонок, ее друзей, – Иуда? Она переводила взгляд с лица на лицо. Боль. Страх. Смятение.
Айви полностью доверяла этим девочкам.
Но доверила бы она им жизнь Сары?
Сирены слышались все ближе, и Айви начала действовать.
– Сара, Мэдди, идемте со мной. Мина, ты – с Николь.
– Я хочу с тобой, – шестнадцатилетняя девушка стирала слезы с глаз, но они все набегали и набегали. – Пожалуйста.
Айви прикусила губу. Как она будет справляться с ними обеими вдобавок к Саре?
– Я приду за тобой, как только мы устроимся. Я всех вас заберу.
Если они останутся всемером, то будут привлекать слишком много внимания. Мина кивнула, но не сводила глаз с Сары. Айви наступила на горло собственному чувству вины. Мина была ей как сестра, все они были ей как сестры, но все же настоящая сестра Айви перевешивала остальных. Айви так хотела, чтобы все было по-другому, но она нарушила неписаные законы, спасая Сару, и не могла рисковать, привлекая нежелательное внимание к большой группе девочек.
Вой сирен усиливался, мигалки, крики соседей с улицы – все это усиливало какофонию паники в душе у Айви.
– Это ненадолго, – пообещала она. – Всего на сорок восемь часов.
Мина, не глядя на нее, взяла Николь за руку.
Керри протянула Айви ее рюкзак и пистолет.
– Я положила туда кое-какую обувь и одежду. И твой кошелек.
Айви осознала, что одеться успели все, кроме нее.
– Спасибо. – Она быстро надела теннисные туфли и натянула футболку поверх топика. – Пошли. Будьте осторожны. Никому не доверяйте. Держите телефоны заряженными. Я позвоню, когда буду все знать.
Они пошли прочь, избегая света фонарей и взглядов соседей, которые сейчас с любопытством и ужасом смотрели, как горит дом на Хоторн-стрит.
Айви бросила взгляд через плечо, когда первая пожарная машина выехала из-за угла. Красные мигалки вращались, сирена замолкла, шины прошелестели по асфальту и машина остановилась.
Айви придется не только оберегать Сару и прятаться от отца. Она должна сохранить ее жизнь.
Я никогда не позволю никому причинить тебе боль, Сара. Больше никогда.
Самая близкая к месту обнаружения трупа женщины дорожка была перекрыта стоп-лентой и охранялась муниципальной полицией округа Колумбия.
Фэбээровцы редко приезжали на место убийства, но если жертва – любовница действующего конгрессмена, чьи интрижки недавно стали известны прессе, то это привлекло интерес ФБР.
Люси Кинкейд последние два месяца работала преимущественно аналитиком в офисе ФБР, отслеживая в онлайн-режиме сексуальных маньяков, и когда ее куратор Ной Армстронг попросил ее вместе с ним выехать «в поле», она одновременно и обрадовалась, и занервничала.
– Это дело ведет Слейтер, – сказал ей Ной, показывая свое удостоверение копу, перекрывавшему дорожку. – А я, так сказать, на переднем крае.