Кейт высадила Люси возле входа в отделение неотложной помощи, и Кинкейд пошла прямо в реанимационное отделение, где Мина приходила в себя после операции. Возле ее постели сидела Айви; у дверей стоял полицейский в форме. Люси показала свое удостоверение и прошептала:
– Как она?
– Очнулась. Доктора говорят, это хорошо. – Айви посмотрела на Люси. – Я бросила ее. В ночь пожара я выбрала Сару и не могу простить себе этого.
– Придется простить. Это трудно, но придется. – Люси помолчала, затем сказала: – Семь лет назад меня похитил и изнасиловал один тип, с которым я познакомилась в Инете. Длинная история – я считала его не тем, кем он оказался. Но все равно я поступила по-дурацки. Мои братья искали меня, один из них чуть не погиб при взрыве. После операции он впал в кому и пролежал так почти два года. Я пыталась простить себя – и иногда даже не думала об этом. Но порой меня бросало то в жар, то в холод, и я представляла себе Патрика, неподвижно лежащего на больничной койке. Мозг его был жив, но не работал. Чувство вины порой накатывает на меня, но не каждый день. И даже не каждую неделю.
Люси знала, что это будет постоянно преследовать ее. Но она справится и станет сильнее благодаря работе, семье и Шону.
– То решение, которое ты приняла во вторник утром, было продиктовано любовью. Любовью к сестре, девочкам с Хоторн-стрит. Мина в глубине души понимает это.
Вошла сиделка.
– Ваши десять минут истекли.
Айви кивнула, и они с Люси вышли.
– Как Сара?
Девушка улыбнулась.
– Не знаю, что с ней случилось в церкви, но все просто замечательно. Приходи навестить ее.
Люси достала из кармана коробочку.
– Эта штука и вправду помогла. Я знаю, что ты хочешь получить ее назад.
Айви сжала коробочку.
– Спасибо.
Сара была в крыле педиатрии. У ее дверей тоже стоял охранник. Люси больше волновалась за Айви – Брайан Абернати хотел убить ее больше кого бы то ни было. Но к ней не приставили охранника. Никто не знал, где Абернати – половина бригады считала, что он покинул Вашингтон. Люси в это не верила.
К ним по коридору шел Шон. У него в руках был большой букет ромашек. Люси улыбнулась. Роган покачал головой.
– Это Саре. Но и тебе я принес ромашки плюс, – он достал руку из-за спины, – белый мокко!
Люси взяла кофейный напиток и радостно поцеловала Шона.
– Спасибо.
– Ты очень добра.
Они показали удостоверения охраннику и вошли в комнату Сары. Девочка сидела, скрестив ноги, на кровати и играла в какую-то игру на ай-пэде.
– Откуда взяла? – спросила Айви.
– В больнице дали. Посмотри на карточку.
Люси глянула через плечо Айви. Карточка была самой обычной. Никакого послания, просто инициалы. Ш.Р.
Люси посмотрела на Шона.
– Очень мило.
– Что?
– Подарок.
Роган покачал головой и взял карточку. Долго смотрел на нее, так долго, что Люси заволновалась. Затем усмехнулся.
– Дай-ка я посмотрю на твою игрушку. Представляешь – у меня никогда такой не было.
Сара протянула ему ай-пэд, а он ей – цветы.
Люси смотрела, как Шон проверяет все настройки и приложения. Затем он загрузил какое-то из них. Кинкейд не сразу поняла, что это блокировка слежения.
– Что? – произнесла она одними губами.
– Никогда нельзя считать себя в полной безопасности.
– Согласна, – сказала Айви. – Мне нравится твой приятель, Люси.
– Мне тоже. – Люси взяла Шона за руку. – Буду держать его под рукой.
– Как Чип? – спросил Роган.
– Приходит в себя. Мы можем забрать его через пару часов.
– Хорошо. Я не хочу, чтобы он провел ночь в клинике. Если он похож на меня, то это придется ему не по нраву.
Люси закатила глаза и рассмеялась.
– Он будет избалованным котом.
– Надо же мне кого-то баловать, пока ты будешь в Куантико. – Он поцеловал ее в лоб.
– Можно мне кое о чем попросить? – сказала Айви.
– Что угодно.
– Я бы хотела увидеться с детективом Рейд.
– Тогда лучше сделать это сейчас. Я слышала, ее сегодня выписывают.
– Я составлю компанию Саре, – сказал Шон. – На этой штуке есть какие-нибудь гонялки?
Сара хихикнула. Люси и Айви вышли.
– Она чудесная, – сказала Кинкейд.
– Я знаю.
– И ты заслужила ее доверие.
Айви ничего не сказала.
– В чем дело?
– Тут вот что… – Девушка помолчала. – Правильно ли, что я ничего не чувствую из-за того, что он умер?
Люси не надо было спрашивать, о ком она говорит.
– Правильно.
– Разве плохо быть счастливой? – прошептала Айви.
Кинкейд вздохнула и покачала головой.
– Несколько недель тебя будут обуревать разные чувства. В этом нет ничего неправильного. Просто не зацикливайся, если ты понимаешь, о чем я.
– Понимаю. Спасибо.
Джейни находилась в другом здании. Они пересекали двор, когда Люси краем глаза заметила знакомую фигуру, быстро направляющуюся к ним.
– Сенатор, – ошеломленно сказала Люси.
– Я бы никогда не нашел тебя, если б Ной не сказал мне, что ты можешь быть здесь. – Он улыбнулся Айви. – Я – сенатор Джонатан Пакстон.
Девушка пожала ему руку.
– Рада знакомству. – Она говорила скептически, при этом вопросительно посмотрела на Люси.
– Я несколько лет назад проходила стажировку у сенатора. Он дал мне рекомендацию в ФБР, – пояснила та.
– Я только что со встречи с Риком Стоктоном. Он все мне рассказал. Я также поговорил с Кэти Хаммел в ОПДБ. Я хочу, Айви, чтобы ты знала – мы с Кэти основали фонд имени Криса и Джослин Тейлор. И первым делом хотим отстроить заново дом на Хоторн-стрит. Я уже поговорил с хозяйкой, мы заключим финансово выгодное для нее соглашение, и я восстановлю этот дом. В нем будут жить молодые женщины в переходном состоянии. Кэти сказала, что самая сложная для работы возрастная группа – от восемнадцати до двадцати пяти, поскольку большинство программ разрабатываются для несовершеннолетних.
– Но почему? – спросила Айви. – Почему вы хотите помогать? – В ее голосе звучало не только сомнение, но и страх, словно она боялась, что этот мужчина начнет чего-то от нее требовать.
– Потому что могу. Я переводил много денег ОПДБ и таким же группам в течение многих лет, и мне кажется, что оно того стоит.