– Конечно. Что ты хочешь узнать? Я смогу получить ответы, как только мы вернемся в пикап.
– Температура, самая высокая и самая низкая за прошлый год, – ответила Люси, наморщив лоб. – Но я не знаю, как ее экстраполировать на подземный туннель.
– Я могу написать алгоритм, но он не будет идеально точным. Холод и тепло под землей держатся дольше, тут многое зависит от температуры на поверхности. Чтобы интерпретировать такие данные, потребуется геолог, знание этого места, тип скал, а также сведения о том, что здесь раньше добывали.
– Я все запишу, если ты найдешь способ получения информации.
– На это я способен.
– Черви – важный фактор; если бы было теплее, мухи размножались бы и откладывали яйца быстрее. Черви могут превратиться в мух в течение нескольких дней. Но холод сильно замедляет все процессы. Они могут спать в течение недель или даже месяцев. Здесь слишком холодно для насекомых.
– О чем ты думаешь?
Люси не хотелось строить предположения, потому что у нее не имелось никаких точных фактов. Однако Шон любил мозговые штурмы.
– Это может показаться глупым… – начала она.
– А ты попробуй.
– При обычных температурах жизненный цикл от яйца до взрослой мухи составляет двадцать четыре дня. Тут все предельно предсказуемо. Но холодные температуры оказывают на него существенное влияние.
– Здесь слишком холодно для обычного двадцатичетырехдневного цикла?
Кинкейд кивнула.
– Если женщина была убита здесь, то мухи продолжали бы спать до повышения температуры.
– Я не видел ни одной мухи.
– Как и я. Здесь все еще слишком холодно, но они могли бы появиться в случае заметного потепления. Я не энтомолог, и все мои познания почерпнуты из давнишнего курса судебной биологии, но личинкам, которых я видела во рту женщины, было около трех дней. И они перешли бы в стадию куколки в течение следующих пяти или шести.
– Так ты думаешь, что она могла умереть три дня назад?
– Всего пять – и три дня от того момента, когда я нашла тело. И если ее убили, то не в этом месте.
– Потому что нет мух.
– Именно. Ключевым моментом является тот факт, что мухи откладывают яйца через несколько минут после смерти человека, – продолжала Люси. – Так что если б ее убили в городе, яйца были бы отложены там.
– Значит, ты считаешь, что она умерла пять дней назад?
– Возможно, но не слишком вероятно, если учесть состояние кожи.
– А яйца могли быть отложены, но личинки при этом – не вылупиться?
– Да.
– Значит, ее могли убить несколько месяцев назад, а личинки вылупились бы только после наступления весны.
– Верно.
– Но не прошлым летом, в таком случае личинки бы уже давно появились на свет.
Люси улыбнулась:
– Тебе бы следовало стать ученым.
Роган пожал плечами:
– Ну, я посещал Массачусетский технологический институт. Возможно, я не особенно старался, но какие-то базовые знания просочились в мой ленивый ум.
Люси что-то показалось странным в его тоне, она даже уловила сожаления. Интересно, что с ним произошло, если сейчас воспоминания вызывают у него такую грусть. Но прежде чем она успела задать вопрос, Шон продолжил:
– Окоченевшее тело перенести совсем не просто.
– Полностью согласна, – кивнула Люси.
Он осветил фонариком окружающее мрачное пространство, пока девушка внимательно осматривала землю.
Вчера, когда она находилась здесь с Хэммондом и Гетти, мужчины прошлись по обоим отходящим от пещеры туннелям на несколько ярдов. Она задумалась о такой возможности сейчас только из-за того, что рядом был Шон. Но Тим их предупреждал, что в туннелях возможны обрушения, ямы и множество других опасностей. К тому же Люси не имела ни малейшего представления о том, куда вели туннели или как отсюда добраться до главного входа.
Они могли пойти вдоль рельсов, но опасности, грозившие им в руднике, заставили Люси отказаться от этой идеи. И все же рельсы оставались подсказкой. Не было никаких указаний на то, что убийца поднял тело наверх по той шахте, в которую провалился Шон. А тележка исчезла. Люси не собиралась идти на безрассудный риск и бродить по смертельному лабиринту, не имея уверенности в том, что это приведет к каким-то результатам.
– Нам бы следовало попросить Тима отвести нас к входу на рудник. Убийца взял тележку, чтобы вывезти тело, значит, он не мог подняться наверх через шахту.
– Когда мы здесь закончим, – Шон посмотрел по сторонам, – возможно, нам следует пройти по туннелям…
– Нет, – прервала его Кинкейд. – Здесь слишком много неизвестных факторов. Мы пройдем несколько футов, но не более того.
– А что именно ты ищешь?
– Все, что выглядит странным. Нам следует начать с того места, где я видела тележку.
Они подошли к узкому туннелю, в котором едва хватало места для тележки. Потолок был низким, всего лишь на дюйм выше пяти футов и семи дюймов – роста Люси.
Шон присел, переместив вес на здоровую ногу.
– Смотри, на рельсах свежие царапины.
Она увидела, что на стыках исчезла ржавчина – возможно, из-за того, что тут проехали металлические колеса тележки.
– Как ты думаешь, когда это могло произойти?
– Два дня.
– А если б ты не знал, что я видела здесь тележку два дня назад?
– Я бы сказал, что этим следам не более нескольких недель. За это время ржавчина появилась бы снова. Не полностью, но царапины было бы не разглядеть.
Люси сфотографировала следы и сами рельсы.
– Хэммонд прошел вдоль рельсов футов на двадцать, – сказала она. – И ничего не обнаружил. Вероятно, туннель ведет…
Краем глаза она заметила какое-то движение. Быстро повернула голову, направила луч фонарика на землю между металлическими рельсами и сдавленно вскрикнула; внутри у нее все сжалось.
Там медленно извивалось несколько личинок, выпавших изо рта трупа и лишившихся источника энергии. Теперь у Люси появились доказательства – тело увезли по туннелю после того, как весть о его находке распространилась по городу.
Сердце девушки отчаянно колотилось, пока она освещала фонариком землю вокруг. Примерно две дюжины прозрачных белых опарышей валялось между рельсами – некоторые были мертвы, другие сумели переместиться дальше по туннелю.
Шон тихонько присвистнул.
– А это уже серьезные улики. Не понимаю, как они могли пропустить их вчера.
– Они искали тело, – ответила Люси. – Им не пришло в голову искать подобного рода улики.