– Я сожалею, но у меня нет выбора.
А потом тишина и темнота накрыли его, и все исчезло.
Когда мне было десять лет, я хотела убить своего брата.
Я столкнула брата с крыши, потому что поймала его, когда он искал в моей комнате деньги. Я была в два раза меньше и на пять лет младше. И, хотя я родилась с вагиной, у меня всегда были яйца, в отличие от него.
Он всего лишь сломал руку. Я спустилась во двор и обнаружила, что у него сломаны пальцы. Ему еще повезло, что он сохранил руку – в некоторых странах за воровство ее отрубают.
Когда мне исполнилось пятнадцать, лучший друг моего отца попытался заставить меня сосать его член. Я прострелила ему яйца.
Я не сосу члены.
Папа решил эту проблему. Я не убила мерзавца, но он мертв.
Аминь.
До того, как папа позволил себя убить, он всегда предупреждал меня, что мой нрав доведет меня до беды. Я слушала его внимательно. Здравый смысл научил, что я должна контролировать живущую во мне амазонку. Нельзя сталкивать брата с крыши, потому что он – семья, а кровь – единственное, на что можно рассчитывать. Нельзя стрелять кому-то в яйца, потому что потом приходится убирать грязь, а это нелегкая работа.
Я ненавижу грязь. Однако раз за разом мне приходится убирать за другими дерьмо. Никогда не забуду того, кто создал проблему в первый раз. Угроза наказания заставляет людей соблюдать правила. Месть – это блюдо, которое следует подавать холодным? А я скажу, что у мести всегда чудесный вкус, какой бы она ни получалась.
Мой старший брат называет меня чудовищем, но я предпочитаю считать себя амазонкой. Мифическая раса женщин-воительниц, которая была сильнее, умнее и лучше всех остальных. И мой нрав неплохо мне помогает, когда возникает нужда. Никто не смеет надо мной насмехаться, это уж точно.
Возвращаться после стольких лет в Спрюс-Лейк мне совсем не хотелось. Я чувствовала себя, как если бы меня выбросили на улицу в качестве двадцатидолларовой шлюхи после того, как я много лет работала девушкой по вызову за двести долларов в час. Если хочешь что-то сделать хорошо, сделай сама – слова повторялись в моей голове, вызывая жуткое раздражение. Если б я сожгла дотла проклятые владения Хендриксонов в прошлом году, мне больше не пришлось бы возвращаться в округ Сент-Лоренс.
Однако я здесь. Стою на тротуаре возле крошечного аэропорта и жду своего водителя, который опаздывает.
И дело не в том, что с моим городом что-то не в порядке, если не считать того, что я ненавижу каждую квадратную милю этой дыры; просто я стала настоящей городской девчонкой, наделенной соответствующими инстинктами. И если б Спрюс-Лейк не имел такое огромное значение, я предоставила бы парням самостоятельно решить все вопросы, не слишком тревожась о том, будут они арестованы или убиты. Но проклятые горы не просто важны для моего бизнеса – сейчас происходящее здесь стало для меня критичным.
Мое нежелание возвращаться сюда связано со старыми обидами, появившимися после моего последнего визита. Но когда угрозы могли меня остановить? Я никогда не уходила от решения проблем.
Если б я не покинула Спрюс-Лейк, то никогда не встретила бы своего мужа, ныне умершего и горящего в аду благодаря мне. Я использовала все, чему меня научил Эрве, все, чем он владел, – знания, деньги и жизнь.
Если бы я не покинула город, то никогда не узнала бы о бизнесе больше брата. И меня бы не боялись и не почитали, и я бы не обладала могуществом, позволяющим мне руководить таким огромным делом издалека.
Но среди прочего я должна наказывать слабых, а мои люди вели себя как жалкие болваны. Мне даже не хотелось брать под свое начало отряд этого отребья. Среди них не нашлось ни одного человека с ясным умом и способностью думать о будущем.
Возможно, у меня и нет ненависти к родному городу – просто я его переросла. Я бы охотно купила здесь дом, чтобы расслабиться и спокойно наблюдать за происходящим, но бизнес в городе имеет огромное значение, и ему предстоит развиваться дальше.
Если б я только могла положить конец насилию… Если б могла контролировать урон из-за поджога… Если б Хендриксоны отложили свои планы до следующего лета, мне бы не пришлось прибегать к крайним мерам.
Мой отец часто повторял: избегай убийства, пока у тебя есть выбор. Я не всегда следовала его совету, но у меня неизменно имелась серьезная причина для убийства.
Наконец подъехал мой водитель; он опоздал на тринадцать минут. Наверное, я не стала бы в него стрелять, даже если б он задержался еще сильнее. Уж очень не хотелось убирать новую грязь.
Но ему совсем не обязательно об этом знать. Страх заставит его выполнять правила.
Люси взяла воду у Энни Линд и жадно выпила шестнадцать унций [5] . Ее горло горело от дыма, сажа покрывала кожу и волосы. Она наблюдала за действиями пожарной команды, которая потушила огонь и теперь искала очаги возгорания.
– Пожар погашен, – сказал Тим, подходя к ним и забирая у Энни бутылку с водой. – Кухня выгорела полностью. – Он пнул металлический стул, который заскользил по деревянному крыльцу.
– Мы можем пользоваться кухней в домике Джо, пока… – кротко начала Энни.
– Но как мы теперь откроемся? – перебил ее Тим. – А если б у нас были гости, когда начался пожар? И если б кто-то пострадал? – Он повернулся к Люси, в его глазах ярость мешалась со страхом. – Шон с тобой связался?
Кинкейд покачала головой. Прошел уже почти час, и она безуспешно пыталась дозвониться до него последние десять минут.
– Если мы не найдем ублюдка-поджигателя и не посадим его в тюрьму, то вандализм будет продолжаться, – сказал Тим. – Я не собираюсь подвергать риску своих гостей. Я просто… даже не знаю, что мне теперь делать. – Он опустился в стоявшее на крыльце кресло-качалку и посмотрел на Энни. – Извини, что сорвался. – И закрыл лицо руками.
Люси достала сотовый телефон. Шон настроил GPS так, что они могли в любой момент найти друг друга, после того как пару раз попадали в трудные ситуации, и Люси не стала возражать. Он все устроил так, что никто другой не мог отследить ее телефон, за исключением руководства «Роган Карузо Кинкейд», его охранной компании.
Телефон Шона находился в трех милях отсюда – и от него шел сильный и чистый сигнал. Она нахмурилась и еще раз попыталась связаться с ним по рации. Шон не отвечал. Может быть, им мешают помехи, но в таком случае не проходил бы сигнал GPS.
– Нам нужно найти Шона, – сказала она Тиму. – Он уже почти двадцать минут на одном и том же месте. У тебя есть еще пара вездеходов?
Тим покачал головой: