– Нет, мне не стыдно! – крикнула в ответ она – Я – мать, и мне не стыдно! Вот тебе. Танита, стыдно? – Женщина повернулась к другой, сидящей рядом с ней. – Тебе стыдно, что твоего Сержа отпустят через год, ты все это время будешь получать деньги, которые он заработает, а все повесят, как говорит этот старик, на какого-то вояку, на убийцу? Стыдно? Да он и не военный уже.
Соседка не ответила, но опустила глаза.
– Он же защищал людей! – Ошеломленный речью женщины, Джо недоумевал. – Как же вы можете так говорить? Как даже думать так можете?!
Над рядами разнесся шум голосов – недовольное ворчание, выкрики – все смешалось. Но голос старика снова выделился среди других:
– Эти ублюдки из корпорации позволили наемникам грабить наши дома, насиловать женщин, убивать, а вы говорите, что они правы?! – Люди немного притихли, и старого бармена было хорошо слышно. – Да еще благодарны им за то, что они снисходительны к нам! Они же хитрые, твари!
– Я бы попросил вести себя в зале суда прилично, – сурово произнес обвинитель. – Я не потерплю оскорблений!
Джо махнул рукой:
– Никого я оскорблять не собираюсь, просто хочу задать несколько вопросов находящимся здесь… людям, так сказать.
Лад заметил, как обвинитель бросил вопросительный взгляд на Изотова. Представитель корпорации кивнул, мол «пусть говорит», и растянул губы в улыбке.
– Почему вы все молчите? Где ваша гордость и самоуважение? – продолжал старик – А ты что молчишь, Рауль? Это твоего брата он укрывал, твой дом не дал разграбить! А Саврасов… разве не за твоей Светланой он шел?! Алонсо ведь тоже достанется, раз его напоследок вместе со всеми оставили, об этом ты не думаешь?
– Он знал о последствиях, когда ввязывался во все это. Никто его не заставлял, – негромко ответил Рауль. – Надо уметь отвечать за свои поступки и действия.
– Вон оно что! – Старый бармен презрительно посмотрел на него. – Боитесь. Хвосты поджали! Ну-ну.
Капитан видел, что его друг смотрел на старика так, словно собирался что-то сказать, но потом опустил взгляд и отвернулся.
– Эх! – с досадой бросил Джо. Повернулся к первым рядам, где находились свидетели. – Про вас я вообще не знаю, что думать. – Старик махнул рукой в сторону Ивана Чередова с женой. – Вот вы бы как раз лучше молчали! Все же знают, как было дело. Теперь же вы настаиваете, что Лад – хладнокровный убийца. Как у вас вообще язык поворачивается говорить такие вещи?! Мне и то со стыда провалиться хочется. Не похоже, что вас запугали; наверное, империалы на счету плодиться неожиданно начали…
Вызванный с обеда судья с недовольным видом появился в зале, следом спешили помощники.
– Призываю присутствующих к порядку! Я не позволю превращать суд в балаган! – Он сделал жест рукой, и приставы подошли к Джо.
– Пусти! – раздраженно отмахнулся от них старик. – Я сам уйду из этого цирка Меня тошнит находиться в одном помещении со свиньями.
Он обвел присутствующих осуждающим взглядом, и Лад заметил, что многие, как Рауль до этого, опустили глаза.
– Эх, людишки, когда же вы успели так обмельчать?! – Джо презрительно фыркнул, потом повернулся к Ладу: – Держись, сынок, правда, она всегда свою дорожку найдет. И двери моего бара всегда открыты для тебя.
– Выведите его, – велел судья.
Но Джо и сам уже направился к выходу, два пристава шли следом и закрыли за ним дверь, когда он покинул зал.
– Раз уж обед все равно испорчен, то давайте продолжим, – сказал судья, поправляя мантию и усаживаясь за свой стол.
Обвинение Ладимира зачитывалось подробно, с мельчайшими нюансами, было заметно, что обвинитель готовился очень тщательно. Дальше прозвучали обвинения Андреасу, Самуэлю, Алонсо и Константину как его помощникам.
Потом пришел черед защитника. Он выступал без особого энтузиазма, словно вспоминая каждое слово, которое собирался произнести. В зале поднялся ропот.
– Что за ерунда? Откуда вы откопали этого адвоката?! – раздались выкрики из зала. – Он даже говорить еще не научился.
Люди, задетые словами Джо, давали выход своему стыду, найдя подходящую мишень для нападок и подсознательно пытаясь свалить свою вину на другого.
Адвокат неуверенно оглянулся и, запнувшись, продолжил свое выступление. Его голоса почти не было слышно за возгласами. Он был похож на несчастного мышонка, волею судьбы вынужденного выступать против своры котов.
Лад поднялся и, сделав шаг вперед, вплотную приблизился к мерцающей пленке силового поля. Он успел заметить, что среди тех, кто возмущался нерадивостью защитника, не было Рауля, не было Светланы, не было Георгия – брата Андреаса, хотя он тоже ранее присутствовал в зале, никто из знакомых капитану людей не вступился в его защиту. Все, кто выкрикивал, были ему незнакомы. Капитану стало невероятно противно. Тошнота подступила к горлу, но, взяв себя в руки, он сглотнул и внутренне собрался.
– Господин судья, – негромко произнес он. – Я могу отказаться от адвоката?
– Что? – не расслышал тот.
– Могу ли я отказаться от адвоката?
Судья снова не разобрал вопроса Лада.
– Хватит! – Он хлопнул ладонью по столу. – Тишина в зале! Иначе прикажу выдворить всех!
Дождавшись, пока гомон среди зрителей утихнет, судья повернулся к капитану:
– Повторите, что вы только что сказали?
– Я хочу отказаться от защиты.
Взгляды всех присутствующих обратились на него. В наступившей тишине было слышно, как гудит силовое поле.
– Я правильно вас понял? Вы хотите, чтобы вас защищал другой адвокат? Но процедурой не предусмотрена замена…
– Нет, – перебил его Ладимир. – Мне не нужен ни этот, ни какой-либо другой адвокат.
– Но… – Судья не знал, что сказать. – Против вас выдвинуты серьезнейшие обвинения, вряд ли вы настолько сведущи в юриспруденции, чтобы защищать себя сами.
– Так я могу отказаться? – настаивал капитан.
Судья в нерешительности бросил вопросительный взгляд на Изотова.
Тот откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и всем своим видом показывал, что предоставляет судье возможность самому решать.
Эта маленькая сценка не ускользнула от Ладимира, и он усмехнулся.
– Вы можете отказаться от адвоката, – сказал судья, недовольный тем, что приходится отклониться от заранее принятого сценария.
– Хорошо. – Ладимир снова сел на место. – И давайте побыстрее закончим этот, как правильно сказал Джо, цирк.
– Следите за тем, что говорите, подсудимый. Это неуважение к суду. И когда обращаетесь к судье, говорите «Ваша честь».
– Честь?! – вспыхнул Лад. Как он ни сдерживался, как ни пытался загнать поглубже внутрь свою обиду, злость, спрятаться за маской безразличия, отчаянно надеясь, что все происходящее вот-вот закончится и жизнь вернется в свое нормальное русло, но после слов Джонсона сорвался. – О какой чести вы говорите? Вы тут разыгрываете представление, играя людьми, как марионетками, распоряжаясь судьбами и жизнями в угоду корпорации.