Кроме этого, для каждого завода составлялись специальные схемы, на которых отмечалась устойчивость зданий и сооружений против поражающих факторов ядерного взрыва. В первую очередь оценивалась устойчивость против ударной волны, а во вторую – против светового излучения и пожаробезопасность [133] . Выбор вполне логичный: если здание цеха сложится от ударной волны, не имеет смысла повышать его пожаростойкость.
Чтобы оценить воздействие ядерного взрыва на завод, требовалось определить наиболее вероятный эпицентр взрыва. Для этого выбирали мощность ядерного заряда, чтобы он поражал 60–70 % застройки города (что означает, что расчет велся на мощные ядерные взрывы, мегатонну и выше), затем выбирался наиболее вероятный эпицентр и определялось круговое вероятное отклонение. Это давало приблизительное представление о том, с какого направления и как именно ядерный взрыв будет воздействовать на конкретное предприятие [134] .
Исходя из полученных данных определялось расстояние от наиболее близкого вероятного эпицентра взрыва и давление ударной волны, приходящееся на каждый цех, строение, здание на предприятии. Для всего оборудования были составлены ориентировочные таблицы, какое избыточное давление может выдержать то или иное оборудование, агрегат или станок. Для зданий рассчитывалась прочность для определенного давления ударной волны.
Все полученные сведения наносились на схему. Указывалось, какие здания устоят, а какие будут повреждены или разрушены при ядерном взрыве. Это была весьма ценная информация, при всей ее приблизительности и гипотетичности. Можно было провести ряд мероприятий, например, усилить здания, обваловать их, улучшить их пожаростойкость, а также подготовиться к тому, какие участки производства будут разрушены в случае ядерного удара, создать резерв материалов, заготовок, запчастей и оборудования. Это все делалось, не считая обязательных для всех предприятий противопожарных мер, которые имели значение и для ядерной войны.
Так что советскую промышленность напугать ядерными ударами было трудно. Отделы ГО и ЧС и сами умели планировать ядерную войну, не хуже американских стратегов. При проектировании и строительстве новых предприятий выбирались площадки вдали от городов, или, во всяком случае, на известном удалении, определяемом санитарно-гигиеническими нормами. Между заводами и жилыми кварталами высаживались лесополосы, задерживающие не только пыль и промышленные выбросы, но и ударную волну. По некоторым сведениям, для наиболее важных производств создавались удаленные резервные площадки, обеспеченные зданиями, минимальным комплектом оборудования, источниками энергии, которые именовались «дачами». Такая «дача» позволяла в случае разрушения основного производства быстро возобновить выпуск продукции.
В СССР было развито районирование промышленности, то есть планирование ее развития по определенным районам, с учетом ресурсов сырья, энергоносителей, рабочей силы, транспорта, специализации имеющегося производства. Районирование пригодилось и для ядерной войны. К концу 1980-х годов была выработана концепция работы промышленности в условиях массированного вражеского ядерного удара. Транспортная и энергетическая система будет, конечно, сильно разрушена и расчленена. Уничтоженные ядерными ударами железнодорожные узлы, снесенные мосты заблокируют сквозное движение, и на их восстановление потребуется время.
Все народное хозяйство на некоторое время распадется на четыре изолированных района: Западная область, Украина, Урал и Дальний Восток. Каждый из этих районов должен был самостоятельно производить основные виды вооружений, боеприпасов, боевой техники. Например, для этой концепции в ОКБ Сухого создавались упрощенные версии фронтового штурмовика Су-25, приспособленные для производства в таких хозяйственно изолированных районах.
Хотя в открытых источниках нет почти совершенно никаких упоминаний об этой концепции на случай ядерной войны, тем не менее сама по себе идея вовсе не противоречит советскому плановому и хозяйственному опыту. Создание предприятий-дублеров было начато еще до Великой Отечественной войны, и во время эвакуации далеко не все предприятия вернулись на свои прежние места. Многие крупные и важные заводы оставили большую часть своего оборудования в месте эвакуации, создав таким образом отдельное производство. Выработать такую концепцию на основе разработок в области районирования промышленности, планирования капиталовложений и мобилизационной подготовки народного хозяйства было не столь трудно.
Это только верхушка большого айсберга подготовительной работы на случай ядерной войны, которая проводилась в промышленности, и особенно на военных предприятиях, все послевоенные годы. Это только отрывочные сведения, а вовсе не вся система и не весь опыт. Но и эта верхушка айсберга показывает, что американских планировщиков ядерной войны поджидал крайне неприятный сюрприз. По какой-то неведомой им причине даже после опустошительного массированного ядерного удара советская оборонная промышленность вовсе не пожелала падать до считаных процентов от довоенного уровня, а продолжала снабжать войска танками, пушками, самолетами, оружием и боеприпасами в потрясающих воображение масштабах. Иными словами, расчет на то, что им получилось бы выбить советскую промышленность из войны, был в значительной степени построен на песке.
Это утверждение может встретить возражения, но его можно подкрепить некоторыми расчетами. В 1982 году США имели на вооружении 450 ракет Minuteman-II, 550 ракет Minuteman-III, 53 ракеты Titan-2 (самые мощные боеголовки W-53 мощность по 9 мегатонн каждая), а также 40 атомных подводных лодок, на которых было 672 пусковые установки, в том числе 496 Poseidon C-3, 144 Polaris A3 и 31 Polaris A2. Исходя из мощности и количества боеголовок можно сделать оценку суммарной мощности ракетного залпа. Он составил бы 1757,6 мегатонны, из которых 964,2 мегатонны, или 54,8 %, приходилось на моноблочные термоядерные боеголовки мощностью 1, 1,2 и 9 мегатонн. Остальное было представлено многочисленными боеголовками РГЧ.
Каждая условная мегатонна ракетного залпа может уничтожить около 25 кв. км площади, как следует из приведенной выше таблицы. Понятно, что это в большей степени соответствует для моноблочных мегатонных боеголовок, и несколько отклоняется для более мощных и менее мощных, но в целом, чтобы не вдаваться в сложные подсчеты, можно принять усредненную оценку. Она тоже, при всей известной грубости, позволит понять конечные возможности ракетного арсенала, готового к немедленному залпу.
Итак, 1757,6 мегатонны способны нанести разрушения на площади 43 940 кв. км. Много это или мало? Скажем, в 1972 году в СССР суммарная площадь городов составляла 103 тысячи кв. км, из которых 41 тысяча кв. км приходилась именно на городскую застройку. Если бы весь этот американский арсенал пришелся бы только и исключительно на советские города, то ущерб был бы очень значительный: полное уничтожение городов и 66 % населения Советского Союза, в них проживающего.