– Я могу сказать, куда… – начал Къюг, но короткий удар в горло, нанесенный Фениксом, не дал ему закончить.
Темнокожий пират захрипел и, высунув язык, пытался вдохнуть, когда наконец это ему удалось, он закашлялся.
– Ну, так вот, – штурмовик подождал, пока тот снова сможет слушать, и как ни в чем не бывало продолжил: – ты мне сейчас скажешь коды доступа, и твое испытание закончится. Или ты можешь молчать, а у меня есть…
Феникс посмотрел на дверную панель, прожженное пятно на которой заметно увеличилось и вытянулось вниз, превратившись в перевернутую каплю с черными краями, потом продолжил:
– …примерно два, два с половиной часа, чтобы узнать их у тебя. Ты наверняка слышал, что в подразделении «Феникс» учат не только эффективно убивать противника, но также добывать необходимые сведения. И поверь, я постараюсь применить все свои знания, чтобы достичь цели.
Къюг облизал пересохшие губы, примерно с полминуты смотрел на штурмовика, потом ответил:
– Пошел ты… Феникс.
Рудольф кивнул, отставил в сторону винтовку, поднялся и двинулся к отпрянувшему Къюгу.
В этот момент сканирующий пульт проиграл сигнал оповещения, засветился потоками информации и через несколько секунд показал голограмму корабля, вошедшего в атмосферу планеты над колонией. Лад сразу подошел к пульту. На голограмме был не «пилигрим».
– Это не Петер, – сказал Каменев Рудольфу. – Это Пловец на «марафонце»!
Ладимир бросился к пульту связи и попытался установить связь с кораблем, но тут же досадливо пробормотал:
– Темные звезды! Менкес включил помехи! Бот ведь… – Каменев цыкнул, – Мы же не давали повода Предусмотрительный, сукин сын!
Рудольф быстро подошел к нему.
– Если они сядут, то угодят в ловушку! А если попробовать пакетным сообщением? Хотя бы эхо уловят.
– Коды? – спросил капитан.
– Еще нет, но сейчас попробую…
Штурмовик пошел назад к пленнику, а Ладимир задумался, глядя на сканер, передающий изображение «марафонца», уже прошедшего плотные слои атмосферы.
Внезапно Каменева осенило:
– Менкес не все заглушил! А Пловец наверняка будет искать открытые каналы.
Он быстро набрал параметры вызова капитана «Эсмеральды».
Менкес ответил, но не сразу.
– Я слушаю.
– Говорит капитан Каменев, идентификация по голосу, мы с Рудольфом в рубке «шершня». Нас атакуют, необходима помощь, приказываю провести немедленную атаку! Приказ на уничтожение всех кораблей на космодроме, кроме корвета и «шершня»!
– Лад, что за бред? – непонимающе спросил Менкес. – Кому ты пытаешься отдать приказы?
– Повторяю, – не слушал его Лад. – Это Каменев. Уничтожить все корабли на космодроме, кроме шершня и корвета «Эсмеральда».
Ему были слышны приглушенные голоса, раздававшиеся на капитанском мостике «Эсмеральды». Слова разобрать он не мог, но догадался, что Менкес запросил сведения с систем наблюдения.
– Это твой «марафонец»? – через некоторое время спросил Мигель. – Я не знал, что ты поменял корабль. Сдается мне, что ты блефуешь, Лад.
Каменев не стал спорить, он снова повторил свое сообщение:
– Говорит капитан Каменев, идентификация по голосу! Мы с Рудольфом забаррикадировались в рубке «шершня», приказываю атаковать! Все корабли, кроме шершня и корвета, подлежат уничтожению!
– Ладимир, это как-то глупо выглядит, – сказал Менкес. – Даже если это твои люди, они тебя не услышат. Ты наверняка уже попробовал и знаешь, а это – защищенный низкочастотный канал. Сканер примет сигал, ко не сумеет обработать. Тут нужно прямое подключение к бортовому компьютеру, вряд ли у тебя есть связисты с вживленными шунтами и прямым подключением.
– Связистов нет, – подтвердил Лад.
– Ну, вот видишь… – сказал капитан «Эсмеральды», и Ладимир представил, как тот разводит руками.
Каменев смотрел, как на голограмме, знакомо, словно он сидел сейчас не в захваченной рубке, а на занятиях в Академии, «марафонец» выбирает угол для атаки наземных целей, и заулыбался:
– Зато есть нейроштурман.
Последовала пауза. Видимо до Менкеса не сразу дошло, что Каменев вовсе не блефует.
– Темные звезды! Тревога! Экстренный взлет…
Следующих слов Лад не слышал, потому что Мигель оборвал связь. Но вместо этого до него донеслись раскаты первых взрывов. Палуба под ногами заходила ходуном. Сработала система тревожного оповещения, завыли сирены, сообщая, что корабль подвергся нападению. Голограмма сканирующей системы показывала «марафонца», выпускающего ракеты по беззащитным кораблям, на взлетном поле.
Рудольф и Лад напряженно следили за полетом «марафонца» на голограмме. Къюг тоже не сводил глаз с изображения, его толстые губы шевелились, произнося ругательства – эскадра пирата уничтожалась буквально на его глазах.
Пловец сделал несколько заходов, взрывы следовали один за другим и не прекращались несколько минут, «шершень» дрожал всем корпусом, словно был живым и переживал гибель своих собратьев.
– Красавец! – комментировал Феникс, восхищаясь мастерством нейроштурмана. Даже на голограмме было видно, как ловко управлялся с «марафонцем» Пловец.
Потом он отвел корабль чуть дальше, чем требовалось для разворота, и пошел еще на один заход.
– Десант выбросил, – уверенно сказал Рудольф.
– Твари… поганые ублюдки… я уничтожу вас всех… всех! – бормотал Къюг.
Ладимир знаком показал, чтобы Феникс вырубил пирата, что тот и сделал коротким ударом приклада.
Каменев на всякий случай проверил путы, потом сказал штурмовику:
– Как только начнется стрельба, нападем. Зажмем их с двух сторон.
– Согласен, – кивнул Рудольф.
Ладимир вооружился «пылевиком», Феникс открыл панель замка и колдовал с электроникой, когда все было готово, он кивнул, показывая, что может открыть дверь в любой момент.
Они приготовились, напряженно вслушиваясь, но все равно пропустили момент, когда началась перестрелка. Только когда в коридоре за дверью взорвалась граната, они поняли, что пора действовать.
Рудольф запустил команду на открытие, а Ладимир присел с «пылевиком», направив ствол в открывшийся проем.
Сразу в нескольких метрах впереди, прячась в технологических нишах, спинами к ним, отстреливались люди Къюга. Лад и штурмовик открыли огонь. Лучи бластера прошили двоих пиратов, один из них, раненый, обернулся, но тут же получил в грудь заряд из «пылевика» и отлетел в угол.
Каменев и Феникс двигались вперед по коридору. Хлопки и тонкий визг выстрелов охотничьего оружия перемежались хищным шипением лучей армейского бластера.