Портовые доки тянулись посередине, вдоль всего «шлема», внутри них царила своеобразная упорядоченная суета. Сотни кораблей всевозможных модификаций, от барж до частных яхт, причаливали и отбывали беспрестанно. Лазерные трансляторы создавали своеобразные фарватеры как для вновь прибывающих кораблей, так и для улетающих. Диспетчерские службы работали в бешеном темпе круглосуточно, но умудрялись со всем справляться.
Силовые установки, облепившие доки с обеих сторон, облегчали им работу.
Едва «пилигрим» приблизился к Фермам, как на связь вышел работник диспетчерской службы:
– Сверните защитное поле и погасите двигатели, дальше я поведу вас швартовочным лучом. Просьба не активировать поле, пока не окажетесь на платформе, иначе прервете контакт луча.
По приказу Лада Петер выполнил требования диспетчера, и луч с одной из силовых установок захватил «пилигрим», потащив его к докам.
Пока их неспешно тянули в посадочный блок, Ладимир разглядывал Фермы и вспоминал, что знал об этом месте, кроме того, что это родина Рудольфа.
Физически и административно Фермы делились на внешний и внутренний уровни – образно говоря, два слоя одного «шлема», между которыми сто с небольшим метров воздушной прослойки, пронизанной десятками соединительных шлюзов. У каждой из частей колонии были различные статьи доходов и расходов. Если на внешнем уровне жили в основном за счет торговли, то внутренний был производственный. Первый принимал покупателей, отгружал и закупал товар, второй же обеспечивал весь комплекс тем, из-за чего это место и получило свое название, – на внутренней стороне «шлема», почти по всей поверхности, обращенной к безымянной вулканической планете, расположились фермы, на которых выращивали едва ли не самый эксклюзивный товар в Империи – ханасийские грибы. Эти удивительные растения служили основой для любой синтезированной пищи. Они легко поддавались обработке, в результате которой могли принимать практически любую форму – от куска мяса до почти любого овоща, и соответствовать им по вкусу. Грибы были основным компонентом в автоповарах и синтезаторах пищи, долго хранились и выращивались только на Фермах Ханасии. Эксклюзивность продукции и постоянный потребительский спрос превратили некогда крупную исследовательскую станцию в огромную, единственную в своем роде орбитальную колонию.
Инфраструктура Ферм была организована таким образом, что, фактически являясь самостоятельными административными единицами, уровни не могли существовать друг без друга. В каждом блоке были свои трущобы и богатые районы, свои руководители и преступные группировки. Только полиция и социальные службы были одни на всех и подчинялись Единому руководству и общепринятым имперским законам. Единое руководство являлось высшей инстанцией в разрешении возникающих споров. Обеспечиваемое обеими сторонами, оно представляло собой независимый орган власти, в компетенцию которого входил только единственный вопрос – предотвращение возникновения конфликта между внешним и внутренним уровнем. Подобная уравновешенная система имела массу плюсов и позволяла Фермам процветать уже не один десяток лет под покровительством императора, который, естественно, не мог позволить ни одной из корпораций завладеть столь важным стратегическим объектом.
Пока Лад освежал в памяти свои знания, швартовочный луч подтянул «пилигрим» к доку и передал его в механические захваты, которые доставили корабль на посадочную платформу.
Снова на связь вышел диспетчер:
– Посадка завершена, счастливого пребывания на Фермах Ханасии.
Ладимир, Рудольф, Аниес, Самуэль и трое братьев Статор ехали на арендованной пятидверной «Мацусиме» по одной из многочисленных транспортных веток внешнего уровня. Управлял машиной штурмовик, являясь единственным из всей команды, кто бывал на Фермах и знал местность.
– Сейчас пересечем основную магистраль и уйдем вниз, к шлюзам, – комментировал Феникс. Движение в колонии имело только один уровень – наземный, и было слегка непривычно двигаться так низко.
– К шлюзам? – переспросил капитан.
– Ага, между уровнями, – пояснил штурмовик.
Пираты, прильнув к окнам, смотрели по сторонам. Грандиозность сооружения поражала воображение. Естественно, что все это строилось не один день, но результат вызывал восхищение.
Ладимир разглядывал уходящие вверх и разделенные на сектора жилые массивы, растянувшуюся между ними паутину транспортных магистралей, броскую рекламу, установленную везде, где только можно было вообразить, смотрел на людей, едущих в машинах или шагающих по пешеходным дорожкам, и в груди рождалось такое чувство, будто это все декорации к грандиозному представлению, участником которого он являлся. От этого появлялось тянущее ощущение ожидания действия, словно что-то должно произойти.
Мысли его снова вернулись к Валенсии… Может ли такое случиться, что она находится здесь, на Фермах? Что сможет рассказать им Барнабет? Или они снова идут по ложному следу? Хотя другого у них все равно не было.
Рудольф направил машину по транспортной ветке, спиралью спускающейся вниз. Все чаще им стали попадаться полицейские наблюдательные посты, и чем ближе они подъезжали к шлюзу, тем серьезней становилась система охраны, лишний раз показывая, что транспортному узлу, соединяющему два уровня, придается особое значение. Они въехали на территорию шлюза, следуя указателям, добрались до специальной платформы, и тут же перед машиной зажегся сигнал, приказывающий остановиться и заглушить двигатель. Вокруг автомобиля куполом засветилось силовое поле.
– Сейчас нас перевернут, – сказал Рудольф.
– Зачем? – не понял Самуэль.
– На уровнях векторы притяжения разнонаправленные.
– Ну и? Зачем нас переворачивать?
За полем ничего не было видно, но чувствовалось, что платформа движется.
– Затем, чтобы ты, перебравшись с внешнего уровня на внутренний, мог ходить по полу ногами, а не стоять на голове, – ответил штурмовик, раздраженный недогадливостью Самуэля.
Темнокожий пират вздохнул, но все догадались, что он так и не понял. Платформа тем временем неторопливо двигалась по шлюзу.
– Когда же нас перевернут? – не выдержал Самуэль.
– Скорее всего, уже, – ответил Рудольф и, предупреждая дальнейшие вопросы, объяснил: – Здесь под силовым полем сохраняется постоянный вектор, чтобы ты не кувыркался внутри машины, а сама платформа переворачивается, но мы этого не ощущаем.
Дальнейшая транспортировка проходила в относительной тишине, только братья негромко подсмеивались над Сэмми. Наконец платформа остановилась. Когда поле исчезло, Феникс сразу завел машину и направил ее к выезду, а Самуэль опустил стекло, высунул голову, посмотрел наверх, потом забрался обратно и сказал:
– Вот чудно! Как представлю, что в сотне метров от нас люди ходят вверх ногами, смешно становится!
Чувствовалось, что остальные сами едва сдерживают смех.