Туда, где уже тихо открывалась дверь казармы.
В преградившие ему путь фигуры Захар врезался всем телом и, отлетев назад, грохнулся на пол. Зазвенело – фляга вылетела из чехла и покатилась по бетону. Лесник заревел и потянул из-за пояса топор.
– Ну давайте! Поглядим, кто кого! – нечленораздельно прорычал он.
Ему на плечо опустилась холодная рука, он вскрикнул и бросился вперед.
Топор вошел во что-то мягкое, брызнуло, завоняло даже сквозь трубки, скрученные из газеты. Но Захару было не до вони. Он отбивался от мягких, вздувшихся рук, норовящих его ухватить едва ли не со всех сторон. Он же лишь что-то орал и продолжал наносить удары.
В какой-то момент он почувствовал, что освободился, и со всей доступной скоростью рванулся вперед. Сзади донесся хрип и тяжелое шарканье множества ног: мертвецы шли за ним.
Выход на лестницу он едва не пропустил, ухватился рукой за дверной косяк, затормозил. Оглянулся назад. В темноте не было видно ровным счетом ничего, но он знал: они где-то там. Бредут в темноте. Сюда, к нему.
Он лихорадочно переломил ствол обреза, выбросил гильзы и трясущимися руками затолкал два новых патрона. Подготовившись, Захар рванулся вверх по лестнице… и тяжело рухнул, в кровь разбивая лицо.
Кто-то держал его!
Искать фонарь времени не было. Он просто взмахнул топором, надеясь, что в темноте не отрубит себе ногу.
Удар высек из ступеней сноп искр, и Захар снова, в который раз за последние несколько минут, заорал.
При вспышке он разглядел отделенную от тела руку, что крепко вцепилась в его щиколотку. Куски мяса, в которые превратились разведчики Андрея, шевелились, будто пытаясь двинуться в сторону Захара.
А в коридоре, совсем близко, уже шаркали многочисленные ноги.
– А, сука! На! На! На! На тебе!
Забыв об опасности разрубить себе ногу, Захар раз за разом наносил удары топором. В какой-то момент он почувствовал, что свободен, и, подвывая от нестерпимого ужаса, на четвереньках стал карабкаться вверх по лестнице.
Оставшиеся метры до подъемной шахты он преодолел в считанные секунды, затормозил, отбив ладони о бетонную стену.
Ступеней не было.
Ни железных скоб, ни хотя бы следов того, что они здесь когда-либо были. Он нервно хихикнул и вдруг осел на пол, сотрясаемый беззвучными рыданиями.
Похожий на медведя лесник, в одиночку положивший тройку бойцов охраны бункера, разобравшийся с двумя медведями-мутантами, сидел на бетоне и плакал, размазывая слезы и сопли по лицу. Из коридора за его спиной все ближе слышался звук шагов.
– Да отвалите от меня, долбаные ублюдки! Вас нет, нет вас, вы слышите? Вы сдохли, сдохли, сдохли! – не выдержал Захар.
Суча ногами, он отполз на заднице к стене, прислонился к сырому бетону, вжался в него, будто пытаясь раствориться между молекулами раствора. А совсем рядом, по короткой лестнице без перил, доносились шаркающие шаги мертвых солдат. Они шли сюда. Шли за ним.
– Пошли вон, твари! Хрен вам, а не я, понятно? Хрен вам!
Лесник нащупал на полу возле себя обрез, взвел оба курка и, обдирая эмаль на зубах и царапая небо, сунул холодный ствол себе в рот. Большие пальцы легли на спусковые крючки и задрожали. Шаркающие шаги приближались. Он изо всех сил зажмурился, пальцы дрогнули…
«Захар!!! Стой!!!»
От неожиданности он едва не спустил курки, но успел остановиться. Вынув обрез изо рта, он закрутил головой по сторонам.
– Аня?
И будто кто-то разом обрубил все звуки.
Тишина. Полная тишина. Мертвая. Ни хрипа, ни шарканья. Что за дерьмо?
Он оперся об пол и попытался подняться. Получилось, хотя и с трудом. Колени дрожали, было неприятно и холодно.
– С-сука…
В паху было мокро. Черт, стыдно как! Хорошо, никто не видит. Но стоп! Что за хрень тут происходила?
В памяти остались лишь смутные образы – едва покачиваемые сквозняком трупы солдат в казарме, тянущий руку к нему офицер со снесенным выстрелом черепом. Шевелящиеся куски мяса на лестнице.
– Ничего себе… – только и пробормотал лесник, вытирая лицо.
Сейчас ничего из вспомнившегося не было. Только вонь стояла. Воняло будто газом каким-то. Что за ерунда? Когда спускался, он этого запаха не слышал. Что это? Какая-то боевая фигня, хранившаяся здесь, дала утечку? И глюки от этого? Захар нащупал фонарь, разогнал его, высунул голову в коридор и скривился.
Прямо у входа в тамбур лежала мертвая лиса. Скелетов – ни с ножом в груди, ни с дырой в голове видно не было.
– Да пошли вы все! – пробормотал лесник, отступил назад и, ухватившись за такие холодные и такие надежные скобы лестницы, полез наверх.
Выбравшись наружу, Захар, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать, быстро вышел с территории части. Лес за воротами уже не казался таким угрожающим. Когда деревья скрыли вход на территорию, леснику стало спокойнее, но он не останавливался, пока не дошел до опушки. Там он опустился на колени, набрал полные ладони снега и растер лицо. В висках еще стучало, но дыхание уже начало успокаиваться. Рука наткнулась на что-то, и Захар выдернул из носа трубочки, скрученные из газет, с отвращением отшвырнув их в сторону. Дышать сразу стало легче. Чистый воздух наполнил легкие и показался невероятно вкусным.
Надышавшись, лесник осмотрел свое имущество. Все было на месте. Если бы не это, да не бумаги за пазухой, он решил бы, что сам поход по подземелью ему причудился. А так он не мог с уверенностью сказать, что из пережитого было реальностью, а что – плодом воспаленного воображения. По крайней мере, зарубки на топоре говорили о том, что он им определенно орудовал. М-да. Дела.
Он посмотрел через плечо назад, и ему вновь стало не по себе. Сплюнув под ноги, лесник двинулся в ту сторону, откуда должны были приехать снегоходы.
К воротам монастыря он подошел, когда уже смеркалось. Никто его так и не встретил. Достав из-за пояса топор, он несколько раз сильно ударил по дереву ворот обухом.
– Кого там хер принес? – послышалось с той стороны. – Свои все дома!
Скрипнуло железо, и в воротах открылась узкая смотровая щель.
– Ты?! – голос часового звучал удивленно. Загрохотал засов, и ворота приоткрылись. – Входи, только без глупостей.
За воротами на него уставились темные зрачки стволов пары охотничьих ружей.
– Обрез и топор на землю! – рявкнул один из часовых.
Почему-то его голос под конец сорвался. Захар глянул на мужика исподлобья. Да он боится?!
Лесник молча шагнул вперед, отведя рукой оружие, прошел мимо охраны. Те лишь переглянулись и, выдержав дистанцию, двинулись следом.