Подойдя, Трой спросил:
— Ты Айриция?
Та, подняв голову, изучила его цепким взглядом синих глаз. Такое выражение не удивит, если встретишь его на лице сорокалетней много повидавшей женщины, но у восемнадцатилетней девушки оно выглядит чрезмерно взросло. Будто от старухи пересадили.
Бледно улыбнулась крошечным ротиком, в лице более ничего не дрогнуло:
— Да, я Айриция.
— Я Трой, а это Миллиндра. Мы ищем каюту капитана, не знаешь где она?
Пожатие плеч:
— Не знаю, но если все корабли одинаково устроены, она должна быть где-то за этой дверью. Там кают-компания обычно и каюты офицеров. Только ее закрыли, доской подперли. За дверью кровь на полу, никто не знает откуда она взялась. Там может оказаться еще один проход в трюм.
Трой покрутил багор, нахмурился. В случае схватки на палубе — не такое уж плохое оружие. Массивное, с железным крюком которым при удачном ударе можно нанести жестокую рану. Да и острие не такое уж безнадежное как сперва показалось, тоже способно бед наделать. Но если дойдет до схватки в стесненных условиях крохотных кают и коридоров, особо не помашешь. Ему надо что-нибудь покороче.
— У тебя есть оружие?
Айриция покачала головой:
— Что я могу сделать против пепельников? Незачем мне оружие.
— А не знаешь, где можно его взять?
— На камбузе много чего брали. Может там уже ничего не осталось. Хотя вон, под лестницей посмотри. Там маленькая дверца, а за ней ящички с какими-то инструментами, Драмиррес там нашел ломик для открывания ящиков.
Подсказка Айриции выручила, за дверцей оказалось что-то вроде плотницкой кладовки. Ничего особо смертоубийственного не нашлось, но сойдет и простой молоток, благо он немаленький и увесистый.
Пока Трой занимался поисками, Миллиндра уселась бок о бок с Айрицией. Хоть и старалась держаться бодро, но видно, что это ей дается тяжело, с самочувствием у нее огромные проблемы. Трой приходил в норму куда быстрее, хотя не сказать, что чувствует себя хорошо, но и не тянет присесть после нескольких шагов.
— Миллиндра, ты посиди тут, за дверь я пойду сам.
— Жить надоело?! А если там пепельники?!
— Не знаю, кто это, но не думаю, что ты сумеешь мне помочь. На ногах ведь еле-еле стоишь. Стерегите дверь, закройте ее за мной и не открывайте пока не скажу.
— А как мы тебя услышим? Море шумит, а дверь толстая.
— Я постучу три раза. Такое точно услышите.
За дверью и правда было грязновато. Не лужа крови, как пугали, но серьезные потеки, такие невозможно не заметить. Пролилась она уже давно, успела свернуться, но когда Трой провел по разводу бойком молотка, по полу протянулась рыхлая черта. Значит, не так уж много времени прошло, вряд ли больше суток, скорее даже меньше, еще не засохла.
Дверь за спиной закрылась, стало сумрачно, источником освещения служило единственное оконце в конце коридора. Две двери по левую сторону, одна по правую. С какой начинать?
Начал с левой, выбрав ближнюю. За ней оказалась небольших размеров каюта со скромной обстановкой: койка у стены, небольшой стол, плетеный стул, шкафчик в одном углу, сундук в другом. На полу раскиданы разные предметы гардероба, там же валяется шерстяное одеяло. Похоже, здесь кто-то собирался в большой спешке или даже его выволакивали насильно, а он отчаянно цеплялся за все что можно.
За второй дверью обнаружилась такая же каюта, разве что бардака в ней не наблюдалось, если не считать расправленные на койке брюки с ядовито-синими полосами на расширявшихся снизу штанинах. Им там явно не место, должны в шкафу висеть.
За правой дверью обстановка оказалась куда интереснее. Он даже слегка опешил, уж слишком разительное отличие от только что увиденного. Стены художественно оббиты недешевой тканью; с резного потолка свисает позолоченный светильник с обычными свечами, безо всякой магии; на стенах там и сям развешаны безвкусные гобелены; мебель разнообразнее и несравнимо роскошнее той грубой функциональности которая царила за дверьми по левой стороне коридора.
Должно быть — та самая кают-компания. И она же каюта капитана, на это намекает широкая кровать укрытая за наполовину задранной ширмой.
Здесь тоже была кровь. Большое пятно на лакированном паркете и несколько омерзительно выглядевших следов. Кто-то наступил в лужицу и оставлял их потом на всем протяжении своего маршрута. Присев, Трой поднял узкий обоюдоострый меч. Двойное перекрестье позолочено; рукоять набрана из кожаных кругляков, шершавая, удобная, так и просит ухватиться; клинок тонкий, отполирован до зеркального состояния, ни пятнышка ржавчины или грязи.
Без сожаления отбросил молоток — новое оружие куда эффективнее, с ним даже чувствуешь себя гораздо увереннее. А вот и ножны, валяются возле стены под клеткой которая свисает с потолка. Не пустая, на жердочке сидит нахохлившаяся разноцветная птица с массивным кривым клювом. Пока нагибался, она уставилась неприязненным взглядом и хрипло проверещала:
— Подонки!
— Сама такая, — без обиды ответил Трой, ошеломленный тем, что птица умеет разговаривать.
— Подонки! Подонки! Подонки! — затараторила она.
Похоже, словарный запас не блещет богатством. Просто повторяет бездумно одно и то же. Не разумная, как заподозрил поначалу.
На столе была расстелена огромная карта запачканная подозрительными пятнами. Поверх нее разбросаны инструменты для письма и разнообразные бумаги, как чистые, так и в разной степени исписанные. Взял один листок, морща лоб вслух прочитал первую строку:
— Грузовая ведомость по второму носовому трюму.
Птице сказанное не понравилось:
— Подонки! Подонки!
Написанный четким почерком текст воспринимался с трудом, будто Трой не особо дружил с грамотой. Странно, но ему казалось, что это вовсе не так, что он прекрасно умеет читать. Или то, что сотворили с его памятью, сказалось на некоторых навыках?
Как он уже понял, в ящики просто так не сажали. И он и все другие спасшиеся попали сюда за разные прегрешения. Вон, Миллиндра с виду чуть ли не милый ребенок, но список преступлений у нее внушительный. А вот у Троя ничего нет кроме имени и одного слова описания из которого ясно, что его память о себе полностью уничтожена по приговору неведомого суда.
Да что же такое он мог сотворить? Уму непостижимо, криминального груза за собой не чувствует, нет ни малейшей тяги к злодействам за которые тебе могут стереть без остатка всю прошлую жизнь.
Ничего похожего на судовой журнал не наблюдалось, но Трой заприметил шкафчик, где за решетчатой ажурной дверцей просматривались какие-то увесистые книги. К сожалению, они не имели никакого отношения к корабельным делам. И вообще оказались альбомами с цветными картинками скабрезного содержания. От некоторых даже отъявленный распутник может покраснеть, тот, кто любит подобные зрелища настолько, что выделяет под них несколько полок, явно ненормален.