Подруга появилась в комнате, когда я, вытащив из шкафа свою «косметичку», пыталась решить дилемму, сколько и чего с собой брать.
— Кара! — Лил бросилась ко мне и чуть не задушила в радостных объятиях. — Наконец-то ты вернулась!
Я улыбнулась.
— Меня не было всего сутки.
— Знаю, но меня буквально замучили вопросами о том, куда ты пропала и… Ой, прости, сразу не спросила, тебя можно поздравить?
— С чем? — не сразу поняла я.
— Ну-у, — подруга запнулась. — С беременностью и замужеством.
— Ни с тем, ни с другим, — я мотнула головой. — Тревога госпожи Травесси была ложной и, само собой, отпало и замужество.
— А-а я уже подумала, что ты собираешь вещи и переезжаешь к Себастьяну Броку.
— Не приведи Создатель! — при воспоминании об Аландорских горах меня передернуло.
— Тогда для чего сумку готовишь?
— Понимаешь, за эти сутки кое-что произошло. И ночевать в академии для меня стало не безопасно.
— В каком смысле? Что случилось, Кара? — мгновенно встревожилась Лил.
— На отца хаоситы начали настоящую охоту. Даже на поместье напасть не побоялись, — начала я, осторожно подбирая слова.
Мою слегка измененную историю о нападении на поместье подруга выслушала со страхом. О том, что я Видящая, разумеется, пришлось умолчать, вместо этого озвучив версию о мести хаоситов отцу, который столько лет с ними успешно боролся.
— Жутко как. Я даже не думала, что все так серьезно, — по окончании рассказа подруга поежилась. — Будь осторожна, Кара. Знаю, ты не можешь жить без приключений, но не рискуй лишний раз. Хаоситы очень изобретательны, не давай им шансов до себя добраться.
— Приложу все усилия. Не волнуйся, меня хорошо охраняют.
И нивергаты и судьи, — заверила я.
— Себастьян Брок тоже охраняет? — с легкой улыбкой уточнила Лил.
— Ну, не так, как тебя судья Тунгорм, но он определенно старается, — фыркнула я в ответ.
— И все-таки, подумать только! Ты чуть не вышла замуж за Себастьяна Брока! Что вы теперь будете делать дальше?
Я помрачнела.
— Никаких «вы» нет, Лили. Есть я, которой надо учиться, и есть он — великий непогрешимый Себастьян, который пытался поступить «как должно». Но его благородство не понадобилось, и теперь я намерена обходить Верховного судью десятой дорогой.
— Главное, чтобы ты была в этом уверена, — дипломатично заметила подруга.
— Я уверена, — отрезала я и поспешила перевести тему: — Пожалуйста, не распространяйся о том, где я теперь ночую.
Лил согласно кивнула.
— Разумеется. Никто ничего не узнает.
— Спасибо. Ты тоже будь осторожной. Мало ли, вдруг те, кто хочет добраться до меня, появятся здесь. Шансы, конечно, малы, но все-таки.
— Ну-у, — подруга слегка покраснела, — я, если честно, теперь тоже не часто буду здесь оставаться. Джер предложил, чтобы… слушай, а нам уже на обед пора. Пойдем?
Что ж, кажется, не только у меня появились неудобные для разговоров темы. Впрочем, сейчас это было только на руку, тем более что есть и впрямь хотелось.
— О! Нашлась пропажа! — едва мы вошли в столовую, послышался приветственный возглас Сайруса. — Кара, где ты была?
— Брала отгул по семейным обстоятельствам, — почти честно ответила я, с удовольствием констатируя, что выглядит парень гораздо лучше и менее напряженно. Видимо, постепенно приходит в себя и сумел смириться с существованием нежеланной невесты. Самой невесты, кстати, еще не наблюдалось.
Набрав подносы еды, мы с Лил присоединились к привычной компании оборотней. Но если со мной Сай бодро поздоровался, то Лилиан подчеркнуто проигнорировал.
Впрочем, та сделала вид, что ничего особого не произошло, и спокойно села за стол. Да и вообще, казалось, Лил в принципе отпустила ситуацию с Сайрусом и перестала переживать на его счет.
Зато у сидящей напротив Ники переживаний, похоже, хватало на пятерых. Снежная волчица выглядела не просто мрачной — злющей! И с такой силой сжимала вилку, что, казалось, вот-вот переломит ее пополам. А на мое приветствие так рыкнула, что жутко стало.
И почему, спрашивается? Неужели каким-то образом учуяла, что я была с Андре, и теперь опять ревнует?
«После обеда надо будет обязательно с ней поговорить и объясниться», — сделала мысленную пометку я, ибо лишаться подруги из-за недомолвок не хотелось.
Столовая тем временем наполнялась студентами. Заметив ребят со своего факультета, я приветственно махнула рукой, а потом переключила внимание на появившихся у входа судейских. Среди них, разумеется, была и Мика. Причем шла она, смеясь, в компании высокого симпатичного парня в черной мантии.
Увидев это, сидевший рядом со мной Сай мгновенно напрягся и отложил вилку. А ничего не подозревающая невеста увлеченно продолжала разговор теперь уже под пристальным взглядом жениха.
Закончив беседу, Мика с подносом направилась к нашему столу и, судя по сияющему лицу, настроение у девушки было самое радужное. Впрочем, ненадолго.
— Чтобы я тебя больше не видел с этим хлыщом! — едва она приблизилась, прорычал Сай.
— С чего бы это? — Микаэла удивленно замерла.
— Если ты еще не забыла, мы помолвлены. Так что будь добра выполнять свой же совет и соблюдай приличия!
— Я что же, по-твоему, не имею права общаться с однокурсниками? — возмутилась Мика.
— Ты не имеешь права вешаться на шею очередному высокомерному уроду только потому, что на нем судейская мантия! — отрезал Сай.
— Никому я на шею не вешалась! — девушка аж задохнулась от негодования. — Если ты совсем дикий, и не понимаешь, что такое светский разговор, то это не моя проблема!
— Ты моя невеста, и вести себя будешь, как я сказал!
— Даже не надейся! Я невеста, а не собственность!
— Хватит! — я вмешалась в ссору. — Мы все хотим спокойно пообедать, так что свои отношения выясняйте вне столовой.
К счастью, спорщики затихли. Насупленный Сайрус впился зубами в кусок мяса, а Мика склонилась над своей тарелкой. И в это мгновение мне показалось, что во взгляде девушки под демонстративным возмущением блеснула тщательно скрываемая радость. Словно бы придирки жениха нравились ей гораздо больше его недавнего безразличия или плохо скрываемого раздражения.
Заканчивали мы обед в молчании. А когда поднялись из-за стола, все еще мрачный Сайрус безапелляционным тоном сообщил невесте о своем внезапном желании отконвоировать ее на следующее занятие. Мика, конечно, состроила недовольную гримаску, но проскальзывающее в глазах девушки лукавое выражение свидетельствовало о том, что результатом своего демарша она довольна.