— Мы справимся, Бани, потому, что мы на стороне добра.
— А как насчет того, чтобы у нас на плато постоянно находилось какое-нибудь российское подразделение?
— Ты о базе?
— Да! Мы же договорились.
— А зачем тебе постоянное присутствие наших парней? Мы и так будем, когда надо. А если серьезно, Бани, то это вопрос не ко мне. Но будь уверен, твое племя всегда может рассчитывать на помощь России.
— А вы на нашу. Отдохнешь?
— Нет! Пойду к ребятам. Обговорим, как и когда провести разведку леса. А ты, будь любезен, проконтролируй, чтобы твои подчиненные выполнили все принятые решения.
— Да, конечно!
— За работу, вождь! Это бой длится часы, а подготовка к нему сутки!
— Ты прав!
— Будь на связи!
Майор Скоробогатов прошел в дом, отведенный для группы.
Фардини вызвал на связь полевого командира Абдулбари в четверг, 13-го числа, в 10.15.
— Салам, Демир!
— Салам, господин Фардини.
— Как твои дела, друг?
— Благодаря Всевышнему, все хорошо.
— Готов к операции?
— Да, группа Инсари ждет караван, они на плато, со мной семьдесят бойцов.
— Джалиль как?
— А что Джалиль? Он поведет первую штурмовую группу на серпантин.
— Поэтому и спрашиваю, Вахид должен понимать, что из его группы вряд ли кто-то выживет, выдавливая хатуитов на плато.
— Но сам Джалиль в первых рядах не пойдет, он будет сзади.
— Не хотелось бы потерять такого командира.
— Кто знает, господин Фардини, кому когда умирать?! Главное, чтобы не немощным старцем, а в бою с оружием в руках.
— Достойные слова. Но к делу. Когда ты должен встретиться с Карбаллой для принятия окончательного решения?
— Сегодня.
— Он прибудет к тебе?
— Нет, я поеду к нему. Созвонимся, где встретиться, в лагере или в Харасе. Так решил он, ведь руководитель операции Карбалла.
— До сегодняшнего дня. Тебе не стоит ездить в Харас. Скажешь Карбалле, чтобы сам прибыл к тебе.
— Представляю его реакцию.
— Не волнуйся, передай, что этой мой приказ. А как приедет, объяви, что руководство операцией переходит к тебе.
— Карбалла не поверит.
— Конечно. Пусть свяжется со мной, я ему все предметно объясню. Его задача — выйти к Альдагу, занять селение и выдвинуться к подъему на Бурд, отправив группу Сайдуллы к тебе, и вступить в бой с хатуитами, не пытаясь прорвать оборону.
— Я все помню. Отвлекающий маневр!
— Как только он вступит в бой, а это должно произойти не позднее 9 часов утра 18-го, к посту у Уруна должен выйти Инсари. Остальное по плану. Ты прорвешь оборону у Тахталага. С заложниками селения не церемонься, но понапрасну не губи. Только когда объявится Ардан, на его глазах расстреляй пару женщин, лучше с грудными младенцами. Это возымеет действие.
— Я понял.
— Надо провести главную атаку как можно быстрее, Демир, чтобы Ардан не успел вызвать русских.
— А может, дать ему сделать это?
— Зачем?
— У нас три комплекта «Стингер». Русские прилетят на вертолетах. Улавливаете мою мысль?
— Плохая идея играть с русскими. Фарди попытался, и где он? Так что никакой самодеятельности. ПЗРК попридержи в резерве.
— А что-нибудь по «Ми-8», который входил в воздушное пространство Афганистана, известно?
— Нет! Но если бы он имел целью плато Барни, он уже прибыл бы к Ардану.
— А вы уверены, что «Ми-8» и спецназ не на плато?
— Уверен, завербованный нами человек в Москве сообщил, что этот «Ми-8» заходил сбросить разведывательную группу военной разведки в районе Кандагара. (Фардини даже не мог предположить, что его «завербованный человек» в Москве — подчиненный генерал-майора Каманина, специально подставленный под вербовку, находясь в Багдаде.)
— Информация агента не вызывает сомнения?
— Нет!
— Хорошо!
В палатку Абдулбари зашел Вахид Джалиль и доложил:
— Карбалла звонит.
Прикрыв трубку спутниковой станции, Абдулбари сказал:
— Скажи, я перезвоню, у меня переговоры с Фардини.
Джалиль кивнул и вышел.
— Что у тебя там? — спросил Фардини, услышав посторонние звуки.
— Карбалла звонил. Я сказал, что перезвоню.
— Ладно. В общем, ты все знаешь. Очередной сеанс связи непосредственно перед началом операции.
— Да, господин.
— До связи!
— До связи!
Отключив станцию, Абдулбари крикнул:
— Вахид!
Джалиль снова вошел в палатку.
— Давай телефон!
Командир штурмовой группы передал ему мобильник, и Абдулбари нажал клавишу вызова.
— В чем дело, Демир? Что за переговоры с Фардини за моей спиной? — недовольно проговорил Карбалла.
— Может, сначала поприветствуем друг друга?
— Обойдемся. Ты должен быть в Харасе.
— Нет, Наваб, это ты должен через два часа быть у меня. Надеюсь, дорогу за двое суток не забыл?
— Какого шайтана?
— Не нервничай. Приезжай, все узнаешь. Обстановка изменилась, Наваб, такое бывает. Все, жду! — Абдулбари отключил телефон и, взгянув на Джалиля, усмехнулся: — Карбалла взбешен.
— У него есть на это причины?
— Есть. Фардини назначил меня руководить операцией, Карбалле же отвел второстепенную роль. Кому такое понравится?
— Но ты ведь знал, что так произойдет?
— Какая разница? Фардини мастер на подобные штучки. Кстати, он упомянул в разговоре тебя.
— Вот как?
— Да, Фардини не хочет, чтобы ты погиб, когда поведешь первую группу на серпантин.
— А я готов умереть во имя нашего дела.
— Успеешь еще. Поэтому во время штурма держись в арьергарде группы. На плато войдешь вместе со мной.
— Понял, Демир.
— Карбалла должен подъехать через два часа, отправь часового встретить его.
— Он и сам найдет дорогу.
— Отправь! И пусть ведет себя с ним как с обычным полевым командиром. Вежливо, но достаточно холодно. Карбалле надо привыкнуть, что теперь он на вторых ролях.
— И зачем Фардини столько времени морочил ему голову?