Волков включил посадочный автопилот, и флаер медленно, но абсолютно точно сел на освещенную площадку чуть сбоку от длинного здания терминала. Из стены выдвинулся и присосался к борту гибкий хобот переходного тамбура.
– Давление уравновешено. Шлюз может быть открыт, – сообщил компьютер флаера.
– Здесь мы можем обойтись без скафандров? – на всякий случай уточнил Сноу.
– Да, – коротко ответил Волков. – Только наденьте переговорные гарнитуры.
Шлюз открылся, и вся троица затопала магнитными подошвами по прорезиненному полу тамбура.
Лихтерный терминал и на самом деле был недостроен. Это явно бросалось в глаза. Работали лишь основные системы жизнеобеспечения. Ни о каких причальных или навигационных приспособлениях для крупнотоннажных кораблей и речи не могло идти. Все это оборудование просто не успели построить, установить и откалибровать. Строго говоря, терминал представлял собой наскоро собранный стандартный технический блок, который, при определенной доработке, можно использовать и как причальный терминал лихтеров и спейсфлаеров, и как склад руды, металла или техники, и как-нибудь еще. Все зависело от того, какой электроникой и какими агрегатами напичкать этот модуль. Вообще, практически все постройки в космосе, если только речь не шла о сооружениях на поверхности планет, использование которых вышло на фазу благоустройства, подчинялись строго модульной конструкции и являлись многофункциональными. Так и здесь, на астероиде А-147. Но если лаборатория на Одиноком утесе выглядела заброшенной, то недостроенный лихтерный терминал, необитаемый и необжитый, изначально производил тягостное впечатление чего-то неживого и холодного.
– А скафандры бы тут не помешали, – поежился Айво. – Холодрыга-то какая, бр-р-р!
– Сейчас, доберемся до диспетчерской и включим обогрев, – ответил Волков.
– Если этот обогрев здесь успели установить, – проворчал швед, с интересом вертя головой и осматривая неприветливый пустынный коридор, любой звук в котором отзывался звенящим эхо, будто в огромной консервной банке.
Трое астронавтов открыли очередную дверь и попали в просторный полукруглый зал с огромным панорамным экраном на вогнутой стене. Под экраном редкими индикаторами светилась большая панель управления, а рядом стояли четыре удобных кресла. Волков склонился над пультом и стал искать консоль жизнеобеспечения, стараясь найти кнопки регулировки климат-контроля. На станции и в самом деле царил такой пронизывающий холод, что изо рта шел пар.
– Ого, минус двенадцать по Цельсию! – удивился Волков и передвинул несколько слайсеров на пульте. – Сейчас согреемся.
Тихонько зашумели мощные вентиляторы, разгоняя застоявшийся холодный воздух, а большой панорамный экран осветился, и на нем проступили объемные контуры астероида и причальной площадки со стоящим на ней флаером Волкова.
Тем временем Ричард обходил по периметру помещение, внимательно рассматривая каждую деталь обстановки. Он пытался представить себе, где может быть спрятан цифровой носитель. В зале не было ничего лишнего, лишь в одном углу немного смущала куча сложенных как попало различных приборов и агрегатов. В ней угадывались и электромоторы, и баллоны со сжатым воздухом, и анализаторы, и мотки кабеля, и многое другое.
– Тут есть система видеоконтроля?
– Сейчас, господин Сноу, – Волков пробежался пальцами по клавиатуре основного вычислителя терминала. – Да, но только наружная.
– Черт, это нам ничего не даст!
Ричард надеялся, что если внутри велась видеосъемка, то можно будет просто посмотреть, куда Гиллиам положил свой накопитель, но тут же понял, что точно так же рассуждал и Тор, потому и выбрал это место.
– У кого какие идеи будут относительно того, как нам найти искомое?
– Давайте наберем код в поисковой строке вычислителя терминала, – предложил Айво.
– Пробую.
Сноу на тактильном экране монитора набрал код Гиллиама. Тут же высветился ответ: «Заданы неправильные параметры поиска».
– Может быть, надо действовать, как там, на кладбище? – предположил Айво.
– Это как – голосом, что ли?
– А что? Один раз сработало! С чего бы Гиллиаму менять схему?
– Именно потому и менять, что это слишком просто! – не согласился Сноу. – И вообще, у меня складывается впечатление, что Гиллиам начитался или насмотрелся детективов с квестами и теперь нас потчует всякими ребусами…
– Да, похоже, например, на Эдгара По… – неожиданно вставил слово Волков.
– Эдгара По? – растерялся Сноу. – Почему?
– Да потому что первый детективный квест с ребусами принадлежит его перу.
– Это вы, капитан, о «Золотом жуке», что ли? – заинтересовался Айво.
– Точно так, господин Блумберг, – улыбнулся русский и с уважением посмотрел на Блумберга. – Не ожидал, что кто-то еще сегодня читает Эдгара По. Помните, там Легран…
– Все, хватит литературных экскурсов! Так, что – голосом? – нетерпеливо перебил Сноу.
– Ты попробуй, а там посмотрим!
– Хорошо. Сноу зачем-то набрал в легкие побольше воздуха, задержал дыхание и четко, раздельно произнес:
– Кондор 5783 Тау.
Слова гулко отдались в холодном воздухе и, задребезжав пустынным эхо, замерли. Прошла минута, другая – ничего.
– Кондор 5783 Тау, – громче повторил Сноу, уже понимая, что ничего не получится.
– Да, плохой мы выбрали астероид, чтобы упражняться в красноречии. И Легран не помог, – пробормотал Айво и подышал на руки. – Когда уже тепло-то станет, черт возьми?
– Чувствую себя полным идиотом, – пробормотал Сноу.
– А тебе Дон Кимура дал правильный код Гиллиама по классификатору ССС?
– Айво, ты что, издеваешься? – разозлился Ричард. – Я сделал специальный запрос…
– Хорошо, хорошо, только не кипятись. Все ты сделал правильно. Но сам же видишь – не получается! А попробуй сначала шифр, который сработал на кладбище, а потом – код.
Как только последнее слово Ричарда, подхваченное коротким эхо, ржаво размазалось о мерзлые стены диспетчерской, раздался негромкий щелчок и зазвучал механический голос:
– Сектор 24А. Стеллаж запасных кислородных баллонов.
Однократный бип возвестил о том, что запись закончилась.
Астронавты переглянулись.
– Пошли? – за всех произнес Волков, будто ему каждый день приходилось заниматься разгадыванием подобных шарад.
Он протянул руку к двери. В тот же миг раздался звук, словно на пол уронили внушительный кусок кровельной жести, и свет, мигнув, погас.
– Что за шуточки? – прозвучал в темноте голос Сноу, и вслед за этим один за другим в руках конокомовцев загорелись фонарики. – Это что – отключилась подстанция?