– Откуда это? – глухо спросил Теларин.
– Разговорили одну целестинскую сволочь, – неохотно ответил император. – Все это записано с его слов.
– Уж не приора ли тарсидарского монастыря целестинцев? – прищурился священник. – Епископы уже с ног сбились, его разыскивая. Переполох в епископате знатный поднялся.
– Пусть ищут, – зло ухмыльнулся Маран. – Зарыли паскуду без покаяния, как последнюю собаку.
– Грех это… – поежился Теларин. – Хоть и сволочью он был изрядной, все равно грех.
– Знаю, – мрачно буркнул император. – На мне тот грех. Только иначе никак. И не только его резать придется. Сам читал, что происходит. Нам что, заранее лапки сложить и сдаться? Не дождутся! Пусть меня за это ад ждет, но не допущу.
– А он не солгал?
– Не мог он лгать в том состоянии, – поморщился император. – С ним эльф работал, своими способами, вообще в куклу превратил. Страшноватое зрелище, если честно. Зомби, а не человек. Убить его после этого милосердием было. Хотя я предпочел бы, чтобы все это ложью оказалось. Только вот, увы…
– Ясно. – Священник сцепил руки в замок и подпер ими подбородок.
– Не понимаю, что им неймется… Зачем нужно разжигать ненависть?
– А вот это, похоже, я могу тебе объяснить. Сегодня только нашел переписку между первосвященниками нашей и карвенской Церквей времен царствования Нерата II. Не могу понять, зачем этому императору понадобилось толкать наших первосвященников в объятия фанатиков? Он ведь такое творил, что…
– Эх, Нерат, Нерат… – досадливо стукнул кулаком об ладонь Маран. – Что же ты, идиота кусок, натворил? Пусть с тобой поступили несправедливо, но разве трудно было понять, что не все сволочи? Эх…
– Несправедливо? – удивленно приподнял брови Теларин.
– Я не первый император из бывших послушников, – снова вздохнул его величество. – Нерат – тоже такой. Там очень грязная история вышла. Подлая история, не хочу даже рассказывать, противно. Парень чудом выжил после всего, стал калекой и затаил ненависть. А получив власть, начал давить Церковь, не задумываясь о том, кто прав, а кто виноват. Идиот!
– Вот с него все и началось, – тоже вздохнул священник. – Карвенские первосвященники прекрасно поняли, что происходит в империи, и своего не упустили, начав постепенно приручать обиженных произволом императора епископов и архиепископов. Потом добрались и до первосвященника. У них все вышло, Марни. Даже основные догматы нашей веры подменены чужими.
– Основные догматы? – нахмурился тот. – Ты уверен?
– Чтобы понять это, нужно быть очень хорошим теологом и знать на память Писание, – горько усмехнулся Теларин. – Я случайно нашел Святое Писание трехсотлетней давности среди еретических книг. Решил сравнить. Знаешь, так страшно мне никогда до того не бывало. Все проделано мастерски, очень умно, очень тонко. В одном месте слово вставлено, в другом убрано, в третьем запятая не там поставлена. А смысл из-за этого меняется кардинально.
– Твари поганые! – взвился император. – Мразь! Подонки!
– Тише! – поморщился священник. – Еще придет на шум кто-нибудь, только свидетелей нам и не хватало.
– Ты прав, извини. – Маран нервно передернул плечами. – И что же теперь делать? Ты только усугубил мою тревогу. Надо искать честных священников и передавать им власть в Церкви, но где их искать?
– По небольшим монастырям. – Теларин криво усмехнулся. – Там многие – искренне верующие. И не фанатики, хотя и таких хватает, а думающие люди. Да и по маленьким приходам много настоящих святых отцов сидят, которые людские души целят, а не власти и благ для себя добиваются. Только…
– Что?
– Если все это станет известно, неизбежен раскол Церкви. Фанатики охотно пойдут за епископами. Они ведь, что стадо баранов, куда козла впереди понесет, туда и они.
– Этого, боюсь, и в самом деле не избежать, – задумчиво покачал головой император. – Пока я не знал всего, я мог щадить. Сейчас щадить предателей я права больше не имею, или сюда придет Карвен и разрушит нашу жизнь, превратив ее в подобие ада, царящего в их стране. Не допущу!
– Ты прав, этого допускать нельзя. – Теларин обреченно вздохнул. – Но, может, обойтись без крови?
– Как? – Маран удивленно покосился на него. – Подскажи, буду благодарен. Мне вовсе не хочется прослыть кровавым тираном.
– Увы мне, не знаю… – развел руками священник. – Но подумаю. Надеюсь, все-таки получится. Не хотелось бы, чтобы всякую сволочь, как во времена Нерата, потом святыми мучениками объявляли.
– Да уж, – брезгливо поморщился император. – Только таких святых, как нынешние епископы, нам и не доставало. Полные штаны счастья.
– Да уж… – захихикал Теларин. – Представить только свинообразного епископа Шерамона в святых. Со смеху подохнуть можно, особенно если вспомнить его пристрастие к маленьким девочкам.
– Девочкам? – нахмурился Маран.
– Да, их привозят ему тайно, а потом продают на нартагальские корабли, чтобы не проболтались. Знаешь, Марни, я что-то не понимаю. Неужели твои таможенные службы не могут обыскивать работорговцев как следует? Они ведь часто из тарсидарского порта с полными трюмами детей уходят. Наших, элианских детей…
– Откуда информация?
– Да так… – развел руками священник. – Слухи, в основном. К тому же меня в епископате своим считают, десять лет как-никак здесь, о многом при мне говорят не стесняясь. Могу даже сказать, кто работорговлю курирует. Некто епископ Дориат.
– Дориат, говоришь? – Император прищурился, из его глаз сочилась тяжелая, явственно ощутимая ненависть. – Вот за это спасибо, дружище. Такого прощать нельзя. Единый Создатель, и это священники?!
– Мне давно тошно смотреть на все это. – Теларин помрачнел. – Клоака какая-то. Почему-то в епископы только сволочь и лезет. Молчу, потому что иначе сожрут. Очень рад, если смогу помочь хоть от самой гнусной накипи Мать-Церковь очистить.
– Этого мало. – Император усмехнулся одними глазами, доставая из воздуха еще две кружки эля, пустые просто исчезли. – Боюсь, придется тебе неподъемную ношу на себя взваливать.
– Это какую же? – искренне удивился архивариус.
– Тиару первосвященника.
Теларин едва не выронил кружку. Затем покрутил пальцем у виска, сообщая его величеству, что думает по поводу этой безумной идеи. Тот иронично и одновременно грустно смотрел на старого друга, а в глазах читалось: «Так некому ведь больше…» Священник зажмурился и потряс головой. Однако понимал, что если придется, то возьмется и будет тянуть, проклиная ношу каждый день. Никогда не хотел власти, считал ее только обузой и величайшей ответственностью перед лицом Создателя. Не слишком ли многого хочет император от скромного библиотекаря? Вразуми, Единый. Подскажи…
– Ой, мамочка, роди меня обратно… – тихо стонал Санти, растирая перетруженные мышцы каладоновым маслом. – Да что ж он сегодня так взбесился-то?